Синухе-египтянин - Валтари Мика Тойми (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
3
Через две недели я встретился в Башне Мардука с царскими врачевателями, вместе с ними принес на жертвенник овцу и выслушал предсказания жрецов, сделанные по ее печени, ибо в Вавилоне предсказывали по печени жертвенных животных, умея прочесть там многое такое, что другим недоступно. Они сказали, что царь на нас очень рассердится, однако все останутся живы и никто не будет сильно изувечен. Но, врачуя царя, предупредили они, нам следует остерегаться когтей и копий. Потом мы попросили звездочетов прочесть по звездам, будет ли намеченный день подходящим для задуманного. Они сказали, что день подходящий, хотя можно было бы выбрать и более удачный. Кроме этого, жрецы влили по нашей просьбе масла в воду, дабы таким образом предсказать будущее, но, разглядывая образовавшиеся фигуры, заявили, что не видят в них ничего, достойного внимания, во всяком случае никаких недобрых предзнаменований. Когда мы вышли из храма, над нами пролетел орел, неся в когтях человеческий череп, который он подхватил на стене, жрецы сочли это хорошим знаком для нас, хотя, по-моему, знак был отнюдь не добрым.
Помня предсказания, сделанные по овечьей печени, мы отослали личную охрану царя и не позволили льву находиться возле него, а заперли двери, чтобы лев не смог войти и царь в раздражении не натравил бы его на нас, ибо в этом случае животное нас разорвало бы, как, по свидетельству врачей, уже нередко бывало. Испив вина, чтобы порадовать свою печень, как было принято говорить в Вавилоне, царь вышел к нам смело, но, увидев кресло зубного целителя, страшно побледнел и сказал, что его ждут еще важные государственные дела, о которых он забыл в опьянении.
Он уже хотел было уйти, но пока другие врачеватели лежали ниц на полу, вытирая его губами, я схватил царя за руку, успокоил его и сказал, что все произойдет очень быстро, если он не будет бояться. Я велел всем омыться, очистил инструменты целителя зубов скарабеевым огнем и стал втирать притупляющую мазь в десны царя, пока он не велел мне прекратить, сказав, что щека его стала словно дерево и язык сделался неповоротливым. Тогда мы усадили его в кресло, привязали к спинке царскую голову и сунули ему в рот клинья, чтобы он не смог сжать зубы. Я держал царя за руку и подбадривал, а целитель зубов, громко воззвав ко всем богам Вавилонии, сунул щипцы ему в рот и так искусно выдернул зуб, что я никогда не видел более мастерской работы. Но, несмотря ни на что, царь страшно вскрикнул, а лев стал реветь за дверью, царапать ее когтями и так на нее давить, что она трещала.
Это была страшная минута, ибо едва мы отвязали голову царя и вынули клинья из его рта, как он сплюнул кровь, застонал и расплакался так, что слезы потекли по его щекам. Сплевывая кровь и плача, он громко позвал телохранителей, чтобы они нас всех убили, и стал звать своего льва. Болтая ногами, он уронил священный огонь и прибил палкой своих целителей, но я отобрал у него палку и велел выполоскать рот. Он послушался, а целители, которых била дрожь, лежали на полу у его ног и думали, что наступил их последний час, однако царь успокоился, выпил вина, хотя рот его все еще был перекошен, и попросил меня развлечь его, как я обещал.
Мы пошли в большой царский зал, так как покои, где удаляли зуб, он проклял и велел навсегда запереть. В большом зале я налил воды в сосуд, дал попробовать ее царю и целителям, и все они подтвердили: вода самая обыкновенная. Потом я медленно перелил ее в другой сосуд, и, по мере того как вода переливалась, она становилась кровью, так что царь и его врачеватели даже закричали от испуга.
Кроме того, я велел Каптаху внести ящик, в котором лежал деревянный крокодил – все игрушки, продававшиеся в Вавилонии были сделаны из глины, а я, вспомнив деревянного крокодила, которым играл в детстве, велел искусному мастеру изготовить такого же, помогая ему советами. Он вырезал его из кедра, отделал серебром и покрасил так, что он стал похож на живого крокодила. Я вытащил его из ящика и потянул за собой по полу, ноги у него при этом передвигались и пасть щелкала, как у хищника, который крадется за добычей. Этого крокодила я подарил царю, и он был очень доволен, потому что в его реках крокодилы не водились. Таская его за собой по полу, царь совсем забыл о перенесенной боли, и врачеватели переглядывались, улыбаясь от радости.
После этого, щедро наградив своих лекарей, а целителя зубов просто обогатив, царь отослал их от себя. Но меня он оставил, и я научил его превращать воду в кровь и дал ему порошок, который следует всыпать в воду, чтобы она стала красной. Как и любое большое искусство, такое чудо было просто, и всякий, кому был известен его секрет, мог его повторить. Но царь очень ему удивлялся, расхваливал меня и не успокоился, пока не позвал своих приближенных в сад, куда повелел впустить и находившийся поблизости от дворца народ. На глазах у всех он превратил воду бассейна в кровь, так что присутствующие, к великому его удовольствию, закричали от ужаса и бросились на землю у его ног.
О своем зубе он совершенно забыл и сказал мне:
– Синухе-египтянин, ты вылечил меня от мучительной болезни и разными чудесами порадовал мою печень. За это проси у меня что угодно, назови любой подарок, какой только захочешь, и я дам его тебе, что бы это ни было, потому что я тоже хочу порадовать твою печень.
Тогда я сказал ему:
– Царь Буррабуриаш, повелитель четырех сторон света, я держал под мышкой твою голову и слышал, как ты орал диким голосом, и мне кажется неподобающим, чтобы у меня, чужеземца, осталось такое воспоминание о царе Вавилонии, когда я вернусь домой и стану рассказывать, что я здесь видел. Поэтому будет лучше, если ты внушишь мне страх и трепет, показав всю свою мощь – подвесишь бороду, привяжешь хвост и велишь своим войскам промаршировать перед тобой, чтобы я почувствовал все твое величие и мог броситься перед тобой на землю, отирая ее губами у твоих ног. Ничего другого я у тебя не прошу.
Моя просьба, видно, пришлась ему по душе, ибо он ответил:
– Воистину никто не говорил со мной так, как ты, Синухе, поэтому я выполню твое желание, хотя это и утомительно, ведь мне целый день придется просидеть на золотом царском троне, глаза мои устанут и меня одолеет зевота. Но будь по-твоему. – И он разослал приказ по всем своим владениям, сзывая войска, которые должны будут пройти перед ним.
В назначенный день царь сидел на золотом троне у Ворот богини Иштар, у его ног лежал лев, а вокруг в полном вооружении стояли его приближенные, сверкая золотом, серебром и пурпуром. Внизу по широкой дороге перед царем проходили и проезжали войска – копейщики и лучники по шестьдесят человек в ряду, военные колесницы – по шесть. На то, чтобы все войска прошли перед правителем, понадобился целый день. Военные колесницы грохотали подобно грому, шум шагов и бряцание оружия напоминали рев бушующего моря, так что, глядя на все это, начинала кружиться голова и подгибались ноги.
Я шепнул Каптаху:
– Мало сказать, что у Вавилонии столько войска, сколько песка в море или звезд на небе. Нам необходимо сосчитать их.
– Это невозможно, господин мой, – заворчал Каптах, – на свете нет таких больших чисел.
Но я все-таки сосчитал то, что сумел, пеших воинов было шестьдесят раз по шестьдесят, ибо шестьдесят – это в Вавилонии священное число, как и числа пять, семь и двенадцать, но почему это так – я не ведаю, хотя жрецы мне и объясняли, я не понял их объяснений.
Я видел, что щиты и копья царской охраны сверкают золотом и серебром, лица воинов блестят от масла, а сами они так ожирели, что, пробегая мимо царя, задыхаются и пыхтят, как стадо быков. Но их было немного, а прибывшие из провинции отряды состояли из загорелых грязных воинов, от которых несло мочой и глаза которых были изъедены мухами, так что я думаю – воины одинаковы во всех странах. Поскольку приказ царя пришел неожиданно, многие воины не имели даже копья, колесницы были старыми и скрипучими, от некоторых при езде отлетали даже колеса, а прикрепленные к колесницам косы покрылись зеленой плесенью.
