Великая легенда - Стаут Рекс (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

Но Кисеей опередил меня, взмахнув копьем. Он был вдвое сильнее меня, однако Ахилл с легкостью парировал удар. Один взмах грозного меча — и мой друг упал мне на руки с головой, держащейся на клочке кожи, забрызгав меня кровью.

Меч сверкнул вновь, но тяжесть тела Киссея притянула меня к земле, и он просвистел у меня над головой.

С меня было довольно. Кроме того, мне следовало исполнить долг перед покойным другом. Сверхчеловеческим усилием я отскочил назад, волоча за собой Киссея; еще одно усилие — и я был вне опасности.

Я не видел гибели Мулия, Эхекла, Девкалиона, Ригма, Арейфоя — обо всем этом мне рассказали впоследствии. Держа под мышкой голову Киссея и таща его тело другой рукой, я смог добраться до нашей колесницы, которая чудом осталась там же, где мы ее покинули.

Слыша вокруг шум битвы и бросив последний взгляд на моих товарищей, все еще яростно атакующих Ахилла, я бросил в квадригу мою кровавую ношу, вскочил на место возницы, подобрал поводья и погнал лошадей к Трое.

Я ни разу не останавливался, пока не оказался перед входом в большой мраморный дом на улице Иды, где всего несколько часов назад завтракал с моим другом. Меня попытались задержать у ворот, а когда я ехал по городу, тысячи голосов требовали у меня новостей о сражении, женщины и дети со всех сторон бросались ко мне, едва избегая лошадиных копыт. Но я не слушал ничьих просьб.

Когда я спрыгнул с колесницы, дверь дома распахнулась и Лимет, престарелый отец Киссея, появился на пороге, поддерживаемый Клименом. Увидев, что я один, и поняв все по моему искаженному горем лицу и окровавленным доспехам, он воздел руки к небу с криком «Кисеей! Сын мой!» и упал без чувств на мраморный пол.

Вдвоем с Клименом мы отнесли его в дом, поручив заботам рабов, а потом вернулись к колеснице за телом Киссея. Я вспомнил тот день, когда возвращался с поля битвы, оставив труп моего брата Фегея на милость Диомеда, и мои глаза обожгли слезы.

В то же время я был благодарен за собственное спасение — впервые мне пришло в голову, что моя жизнь находится под особой защитой. Не богов — я не верил в эту чушь, — а судьбы.

Пообещав Климену, что приду сам или пришлю кого-нибудь из моих друзей позаботиться о Лимете и организовать похороны Киссея, я отправился во дворец. Колесницу я оставил на попечение Климена — она была сплошь забрызгана кровью и грязью, так что я предпочел идти пешком.

Прибыв во дворец, я стал подниматься в свои покои на втором этаже. Но в главном коридоре меня остановил начальник стражи, сообщив, что царь Приам, услышав о моем возвращении с поля, требует моего присутствия на Скейских башнях. Я отправился туда, не снимая окровавленных доспехов.

Мое появление вызвало сенсацию. Все окружили меня, требуя новостей. Но я двинулся прямо к трону царя Приама:

— Я вернулся с поля битвы, о царь…

Он прервал меня:

— Ахилл появился на поле?

— Да.

В толпе послышались возбужденные голоса; на лицах людей было написано выражение напряженного ожидания. По приказу царя я поведал об утренних событиях, но не сумел заставить себя упомянуть о гибели Полидора, младшего сына Приама. Эту тяжкую задачу я предоставил другим устам.

Когда царь покончил с расспросами, меня атаковали другие — утолить их любопытство было невозможно. Все аплодировали Энею за вызов, брошенный им Ахиллу, и благодарили богов за его спасение.

Поликсена не давала мне покоя:

— Как выглядел Ахилл? Он бы убил Энея, если бы не поскользнулся и не упал, верно? Никто бы не смог его удержать? Он был великолепен, как бог, не так ли?

Мне показалось или он носит на рукаве доспехов розовую ленту?

Я думал, что она никогда не умолкнет.

Потом меня окружили Елена и ее служанки, жаждущие новостей о спартанцах. Но я не видел никого из них — даже Менелая. Услышав это, Елена подала знак Эфре и Климене отойти, подошла ко мне с таинственным видом и осведомилась вполголоса:

— Парис был на поле?

Удивленный, я ответил отрицательно, добавив, что думал встретить его здесь.

— Нет, — отозвалась Елена. — Сегодня он не был на башнях. Он рано облачился в доспехи и сказал, что отправится на поле. Ты уверен, что его там не было?

— Да. Ты ведь знаешь — его туда калачом не заманишь.

— Да, но он сказал…

Поступки Париса меня не слишком волновали, и я выбросил его из головы, решив про себя, что он проводит время с какой-нибудь девкой. Кроме того, мне не терпелось вернуться в свои покои, поэтому я скоро простился с Еленой и попросил у Приама позволения удалиться.

Не теряя времени, я пробился сквозь толпу к проходу Семи колонн, спустился по винтовой лестнице и пошел назад во дворец.

В ответ на мой стук Ферейн отпер дверь. Сначала меня удивил испуг на его лице, но, решив, что он вызван моими окровавленными доспехами, я направился в свою комнату.

Я уже приготовился снять доспехи, когда мне пришло в голову, что было бы недурно показаться Гекамеде покрытым кровью сражения. Возможно, это глупая мысль, но мне не стыдно в ней признаться.

— Дочь Арсиноя в своей комнате? — спросил я Ферейна. Вопрос был задан исключительно для проформы, ибо я не сомневался, что она там. Но, к моему удивлению, он ответил:

— Нет, господин.

Я бросил на него быстрый взгляд. В его голосе мне послышались страх и неуверенность.

— Где же она тогда? — осведомился я.

— Не знаю, — ответил Ферейн после паузы.

— Как это не знаешь? Что ты имеешь в виду?

Ферейн отвел взгляд:

— Она уже давно ушла с мужчиной. Я не знаю, куда они направились.

В голове у меня мелькнуло, страшное подозрение.

Я схватил Ферейна за плечо, но, поняв, что угрозы не помогут, отпустил его и попытался говорить спокойно:

— А где Гортина?

— В кухне.

— Она видела мужчину, с которым ушла Гекамеда?

— Нет.

— А ты?

— Да.

— Давно он был здесь?

— Примерно в середине второго часа.

Ферейн отвечал достаточно охотно, и я начал сомневаться в моих подозрениях.

— Говоришь, ты видел его?

— Да.

— Кто он?

Ферейн колебался — его глаза бегали из стороны в сторону.

— Не знаю.

На его лице было написано, что он лжет. У меня не было времени уговаривать слугу — дорога была каждая минута. Я взял со стола меч и поднял его.