Шпион Наполеона. Сын Наполеона (Исторические повести) - Лоран Шарль (бесплатные версии книг txt) 📗
Ней гордо выпрямился во весь рост и, сбросив свой тяжелый, походный плащ, предстал перед солдатами в полной парадной форме французского маршала со всеми орденами.
Он встал во главе войска и отдал необходимый приказ, чтобы переход совершился в порядке, как только будет исправлен мост. Затем он указал на инженеров, которые должны были идти первыми, и так как среди других офицеров раздался ропот, то он весело воскликнул:
— Успокойтесь! Для всех будет работа.
После этого он спокойно приблизился к берегу реки.
Тотчас началась усиленная перестрелка.
Наполеон был несколько удивлен, видя, как его храбрый маршал взял таким образом быка за рога и даже не дал себе труда предпринять какой-нибудь маневр для обмана неприятеля относительно истинных его намерений. Поэтому он выказывал заметное беспокойство.
Ней только что потерял некоторых из своих авангардных пионеров в тот момент, когда они показались вокруг первых свай на берегу Дуная. Повернувшись, чтобы позвать других, он увидел императора, издали посылавшего к нему своего ординарца.
Неужели ему будут указывать, как поступать? Разве его не могли оставить действовать по своей воле?
Он тотчас же остановил все действия: понтонеры-саперы выстроились, как могли. Он поскакал навстречу императору, взбешенный и ожидая урагана.
По дороге Ней встретил посланного к нему адъютанта.
— Приказ императора? — сказал он, останавливая лошадь.
— Да, господин маршал.
— Хорошо!
И, ничего больше не спрашивая, он снова пустился галопом, оставив офицера очень недовольным.
Первым, кого увидел маршал, был Мюрат среди пестрой группы, к которой он направлялся. По мере того как выделялся среди других этот ненавистный для него силуэт, он чувствовал, как в нем все более и более просыпалось воспоминание о недавнем оскорблении. Его гнев, который не мог ничем выразиться против фатоватого соперника, рос с каждым шагом лошади. Мюрат, ошибки которого теперь приходилось исправлять, казалось, находил удовольствие смотреть на опасность, созданную его неловкостью.
Когда он достиг подножия пригорка, на котором стоял Наполеон немного впереди своих маршалов и своего эскорта, он созрел для вспышки гнева. Тот, кто его знал, мог опасаться последствий.
— Почему явились вы, маршал? — закричал ему Наполеон, лишь только его голос мог достичь Нея.
— Так как я видел, что ваше величество находит мои действия неудовлетворительными, — отвечал он. — Но такова моя манера, когда, по ошибке соседа, нет другого средства, чтобы выйти из затруднения, как дать себя убить, чтобы двинуть вперед армию.
— Полно! Полно!.. Маршал, я не хотел вас останавливать, а только предупредить. Я не хочу, чтобы вас убивали, вы слишком мне необходимы.
Ней находился теперь в трех шагах от императора. Он неподвижно стоял перед ним, не сходя с лошади и очевидно разгневанный.
— Согласно с линией огня, находящейся перед вами, — сказал Наполеон, — я определяю численность, которая у вас оспаривает проход, по меньшей мере, в восемнадцать тысяч человек, не считая резервов, находящихся на Михельсберге. Они должны достигать сорока тысяч человек.
— Так что же, государь?
— Достаточно ли у вас саперов-понтонеров?
— Думаю, что да, но если мне не хватит их, то я заменю их гренадерами.
— А если убьют ваших гренадер?
— У меня есть драгуны.
— Кавалеристы! В воде? — неосторожно перебил его Мюрат.
— Да, принц, — прогремел гневный голос Нея. — Надо бросить в реку солдат, когда их начальники не сумели удержать моста. Я не из тех, которые забавляются, нося перья, чтобы скакать по дорогам! Когда я ношу мои кресты, как сегодня, то для того, чтобы стреляли в них. Все-таки несколькими пулями, посылаемыми моим солдатам, будет меньше!.. Затем довольно уж…
Совершенно бледный, он смело устремил глаза на нахмуренное лицо своего повелителя, слушавшего эту речь.
— Ваше величество приказывает ли мне остановиться и возвратиться назад? — спросил он.
— Нет, маршал! Я приказываю вам делать, как вы найдете лучше.
— Благодарю! — сказал Ней.
Затем он пришпорил лошадь, которая одним скачком очутилась около Мюрата. Он наклонился на своем седле, схватил за руку зятя императора при всех генералах, адъютантах, эскорте и воскликнул:
— Придите взглянуть, принц! Придите, если сердце вам подсказывает. Вы увидите, как маршал Ней делает свои планы перед лицом неприятеля!..
Он замолчал и ожидал.
Ужас пронесся над всеми головами.
— Как! Подобный вызов в присутствии государя?..
Императорское высочество, схваченное за руку, оскорбленное, угрожаемое, почти получившее удар публично от одного из начальников армии!
Мюрат, в храбрости которого никто не мог сомневаться, побледнел как смерть. Он повернул машинально глаза к императору. Это движение выражало одинаково требование, чтобы император разрешил вынуть шпагу, и просьбу отомстить за него, жестоко наказав Нея.
Наполеон, со своей стороны, поднял руку, как бы запрещая отвечать; затем он сказал Нею твердым голосом, но не гневным:
— Храбрые люди, как вы, мстят врагам за сделанные им несправедливости. Действуйте, как вам кажется лучше, маршал, и действуйте один. Я смотрю на вас.
Ней низко поклонился императору. С радостной душой, как будто он изведал что-нибудь невозможное и безумное, он поскакал во весь дух в сопровождении своих офицеров, чтобы настичь своих солдат и врага.
Вот какое героическое, удивительное зрелище могли созерцать тогда император, Ланн, Мюрат и другие.
Разрушенные сваи моста выходили попарно из реки, которая в этом месте едва достигала шестидесяти метров ширины. Надо было перекинуть с одной сваи на другую дубовые балки, довольно длинные и толстые, чтобы устроить временный мост, через который могли бы пройти войска с оружием и пушками.
Материал, необходимый для инженеров, был собран близ реки, позади земляного вала, который защищал их от неприятельского огня.
Прибыв на крутой берег, немного впереди свай, Ней закричал:
— Офицера и сержанта, чтобы дать пример!
Множество лиц обоих чинов предстало перед ним.
Он выбрал капитана Куазеля и унтер-офицера, имя которого до нас не достигло.
— Идите! — сказал им Ней.
И он, подталкивая лошадь, вошел в Дунай настолько, что вода смочила его стремена. Пули сыпались вокруг него. Они продырявливали водную поверхность и обдавали ее странным розоватым цветом. В дело вмешивались пушки и посылали ему залпы картечи, резавшей дикий терн и заставлявшей подпрыгивать глыбы земли позади него.
Тогда увидели, как капитан и унтер-офицер направились к берегу и приблизились к первому пролету моста, неся за два конца длинную доску, чтобы перекинуть ее с одной сваи на другую. Среди страшного грохота, который разразился при этом появлении, один из двоих людей, тот, который шел вторым, унтер-офицер, вдруг грохнулся с раздробленным бедром.
Его заменил другой, потом еще другой; наконец доска была положена.
Ней, не переменяя места, отдавал приказания. Он служил для немецких стрелков соблазнительной мишенью, какую представлял в воде его блестящий мундир, вышитый золотом. Так как храбрость заразительна, то число приверженцев увеличивалось вокруг него. Это был целый человеческий муравейник среди груды дерева, лежащего на сваях, приходивший и уходивший, чтобы снова сложить разрушенную настилку моста.
Но пришел момент, когда саперы, вскарабкиваясь на главный пролет, не могли более получать доски, приносимые с реки. Прежде люди, спустившиеся в русло реки, успешно поднимая над головами доски, передавали их в руки товарищей. Теперь глубина реки противилась этому.
Выстрелы, доходящие до безумия, беспрестанно раздавались. Уже было потеряно множество храбрецов.
Как быть?
Ней искал средство, чтобы окончить работу и продолжить мост до правою берега. Вдруг он с удивлением увидел, как тяжелая доска шла со стороны верховья реки, следуя по ее течению. Она направлялась одна, как бы могучая река подталкивала ее к сваям, которых трудно было достичь. Его люди видели так же, как и он, и когда она была от них на расстоянии ружейного выстрела, они зацепили ее багром, подняли и положили в ряду с другими.
