Троянская война (СИ) - Бунтовский Сергей Юрьевич (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Воодушевленные захватом палладия вожди решили, что победа близка, и решили устроить общий штурм, чтобы захватить крепость.
Однако взял слово Одиссей.
— Даже сейчас укрепления Трои сильны, и многие наши воины погибнут прежде, чем взойдут на стены. А полной уверенности в успехе штурма у нас нет. Так не лучше ли продолжить дело, начатое мною? Действуя хитростью, мы скорее победим, чем грубой силой.
Владыка Итаки и раньше предлагал применить хитрость, но эта идея не находила понимания. Они даже поругались по этому поводу с Ахиллом, который считал, что обман противоречит воинской чести. Сын Фетиды хотел остаться в памяти потомков как настоящий герой и, подражая Персею и Гераклу, хотел победить лишь в открытом бою.
— Я не краду победы! — заявил тогда Пелид, и Одиссей больше не настаивал на своем видении войны. Однако теперь Ахилл был мертв, и воины уже гораздо меньше заботились о сохранении чести, думая о выгоде. Один лишь Диомед сохранял благородство и не хотел видеть подлость, даже примененную против троянцев.
— Давайте завтра устроим штурм. Если удастся сразу взойти на стену, то будем и дальше прорываться в город. Если нет, то отступим и сбережем людей. Тогда уже применим хитрость, — подвел итог весьма поредевшего за эти годы совета вождей Агамемнон.
С утра вышли из своего лагеря ахейцы и двинулись на Трою. Сначала они стояли на равнине, вызывая врагов на честный бой, но принявший командование над троянцами Деифоб уже не верил в возможность своей армии выиграть полевое сражение. Поэтому ждали троянцы врага стоя на высоких стенах города.
Поняв, что ждать можно до конца мира, ахейцы пошли в атаку. Закрываясь большими щитами от ливня стрел, они тащили к стене широкие штурмовые лестницы, по которым могли одновременно карабкаться сразу несколько человек в ряд. Вот первые греки полезли вверх, но и троянцы не зевали. Защитники лили на штурмующих кипящее масло, кидали камни и копья, длинными шестами отбрасывали лестницы от стен.
Напрасно ахейские лучники старались поддержать своих товарищей, делая залп за залпом по троянцам. Под защитой каменных зубцов стены те оставались практически неуязвимыми, зато ответные выстрелы собирали обильную дань.
Не сойдя со своих колесниц, стоящих на безопасном расстоянии, смотрели ахейские цари на действия своих отрядов. Когда с воинственными криками густые толпы пехоты полезли на стены, можно было надеяться на успех, но вскоре стало понятно, что штурм захлебывается. Лестниц категорически не хватало, и сотни воинов беспомощно топтались под стенами, пытаясь увернуться от летящих на головы камней. Тех же, кто сумел подняться вверх, встречали копья, и храбрецы один за другим летели вниз.
Вот мимо царей потянулись в тыл вереницы раненых, и в бессильной ярости закусил губу Агамемнон.
— Отводи войска, а то останемся без армии, — мрачно произнес Диомед.
— Да, придется послушаться Одиссея, — согласился Менелай. — Главное, чтобы ему все удалось.
Еще больше помрачневший ванакт махнул рукой и приказал трубить отступление.
Эта неудача привела к тому, что Агамемнон согласился на применение хитрости и на время вручил бразды правления Одиссею. Замысел итакийского царя был прост: отряд отборных греческих воинов должен был тайно проникнуть в крепость, перебить охрану и распахнуть Скейские ворота. После этого вся ахейская рать ворвалась бы в Трою, и уже ничто не спасло бы столицу Приама.
Оставалось лишь придумать, как незаметно попасть внутрь целому отряду. Одиссей и другие лазутчики проникали в город по одному и без оружия, которое могло бы привлечь внимание местных жителей. Сейчас этот путь не годился, так что ахейцы напряженно перебирали всевозможные варианты.
В конце концов, лучшим было признано предложение Прила с острова Лесбос. Этот воин предложил построить статую, внутри которой сидели бы воины, а потом позволить троянцам захватить ее и внести к себе в город. Найдя решение, Одиссей принялся за дело. По его приказу фокиец Эпей из дерева должен был создать конструкцию, в чреве которого был бы тайник. Уяснив задачу, мастер взялся за дело. Среди ахейцев Эпей был известен как большой трус, но при этом он был необычайно силен, хорошо дрался и прекрасно ладил с различными ремеслами.
Падение Трои
Была огорожена площадка, и закипела работа. В самые короткие сроки создал Эпей нечто, напоминающее одновременно и алтарь, и статую, и еще что-то непонятное.
Осмотрел Одиссей деревянного монстра и остался доволен.
— Это прямо конь какой-то получился, — отметил он, похлопывая по плечу мастера. И действительно, со стороны конструкция напоминала гигантского лежащего коня.
— Ну, конь так конь, — согласился Эпей. — Главное, что он надежно укроет целый десяток воинов. Единственный недостаток — копья и щиты внутрь взять не удастся. Но я и это предусмотрел. Вот по стенам крепления, к которым их можно повесить снаружи. Это будет похоже на трофейные доспехи, которые у нас вешают на алтарь в честь победы. А выберетесь, так сразу снимете — и в бой.
— Не выберетесь, а выберемся, — поправил его Одиссей. — Ты с нами пойдешь!
Мастеру эта новость явно не понравилась, но Одиссей пресек возражения, бросив:
— Воля Агамемнона!
— Ладно, — опустив голову, пробормотал Эпей.
В качестве последнего штриха приказал Одиссей на боку деревянного коня вырезать такие слова: "В благодарность за будущее благополучное возвращение домой греки посвящают этот дар богине Афине".
Восемь героев, среди которых были Менелай, Одиссей, Диомед, Неоптолем, по собственной воле вызвались спрятаться в коне, а девятым они взяли с собой Эпея, потому что только он знал, как открыть замаскированную дверь, ведущую внутрь. Так что хоть и очень не хотелось ему это делать, но последним залез в коня его создатель и, подняв за собой веревочную лестницу, сел рядом с дверью. Помощники снаружи законопатили все швы так, что никто не смог бы увидеть дверь, и ночью ахейцы погрузились на корабли и незаметно отплыли прочь.
Лишь один из греков остался в Троаде. Это был племянник Одиссея Синон, которому была поручена особая роль. Утром, обнаружив, что враги пропали, появились в брошенном лагере троянские разведчики. Убедившись, что греки действительно уплыли, они сообщили об этом Приаму, добавив, что остался в лагере непонятный предмет, значения которого они не понимают. Старый царь вместе с приближенными лично отправился посмотреть на вражеский стан.
Прочитав надпись, поняли троянцы, что это дар Афине, но в чем его смысл? Самые любопытные попытались кинжалами отодрать обшивку и заглянуть внутрь. Думали они, что могло там быть вино или золото, но не поддавалось дерево их усилиям. А затем появился Приам, и любопытным пришлось удалиться на почтительное расстояние, чтобы не мешать владыке думать.
Долго Приам рассматривал деревянного коня, а потом спросил советников, знает ли кто-нибудь что это и что с ним делать.
Одни говорили, что раз это нечто сакральное, то следует перетащить его в город, чтобы Афина защищала его. Другие предлагали сжечь или разломать коня.
Одна лишь Кассандра поняла, что за подарок оставили греки, но как всегда никто не воспринимал ее слова всерьез.
Тут вышел к троянцам Синон. Опустившись на колени перед Приамом, просил он защиты и приюта. Заинтересовавшийся царь стал расспрашивать грека, и тот рассказал, что он-де был другом Паламеда и осуждал убийство эвбейского героя. За это Одиссей хотел его убить, и когда грузились войска на корабли, напали на Синона подосланные итакийцем убийцы.
— Лишь чудом смог я избежать смерти и спрятаться во рву. Теперь же я прошу у тебя защиты и приюта, ведь нет мне дороги домой. За это обязуюсь до самой старости верно служить Трое.
Обрадованный царь согласился с этим и повелел объяснить, что за деревянный конь остался после ухода ахейцев.
— Войско устало от безрезультатной войны, цари решили вернуться домой и поискать более доступную добычу, — стал рассказывать грек. — Из-за того, что похитил Одиссей палладиум, разгневалась Афина на ахейцев и, чтобы ее задобрить, создали для нее это изваяние.
