Гонконг - Задорнов Николай Павлович (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Слуга подозвал носильщиков, и богач отправился с целой свитой китайцев.
– Решение суда, как мне кажется, нелогично, – выпив рюмку вина, сказал Шиллинг, сидя у Сайлеса. – Шкипера Тауло винили за негуманное отношение к нам, а приговорили за недозволенные перевозки в военное время! Так я понял?
– Ах, что вы! – криво осклабясь и вскидывая руки, воскликнул хозяин. – Английский суд постоянно приговаривает не за то, в чем упрекает подсудимого судья. Они умалчивают, в чем повинен подсудимый перед английскими интересами. Вы правильно уловили! Не за то преступление судят, за которое приговаривают. Иначе не подберешь статьи. Или будет слишком велика огласка и начнутся споры! Такой же статьи нет – за негуманность. Англичане часто выносят приговор так, чтобы главной вины не упоминать и не оглашать и чтобы все выглядело бы благородно, а про сущность своих претензий умалчивают... Пустау еще будет апеллировать и судиться! И Тауло тоже. Но вряд ли что-то удастся с судном. Штраф могут снять. Но конфискацию не отменят. Действуют законы военного времени. Судья вел пропаганду в пользу проявления человеколюбия к потерпевшим бедствие на море, а приговорил за перевозку врагов в военное время! Судили Тауло за неблагородный поступок, упрекали, что взял большие деньги с потерпевших кораблекрушение, винили в нарушении международного акта спасения на водах! Зато уж тут никуда не денешься – перевозка вражеских войск в военное время. Да еще под чужим флагом! Отобрали хорошее судно!
Сайлес стал рассказывать, что у него есть свои адвокаты, им приходится постоянно судиться по разным делам, что в Гонконге все судятся друг с другом, предъявляют разные иски, и можно было понять, что дела идут потоком, что в суде он свой человек.
– Так, бременский бриг «Грета» стал, господа, гонконгским и будет продаваться с торгов!
Сайлес помолчал, как бы что-то обдумывал.
– На суде был Шортред... – вымолвил он.
– Можно ли что-то ждать от Шортреда? – спросил Пушкин.
– Все возможно! Но...
Сайлес хотел сказать, что сам сходит к редактору «Чайна мэйл», но его вдруг осенило.
– Кто-то из вас уже знаком с мистером Шортредом? – спросил он и оглядел всех.
– Да, вот мистер Сибирцев, – ответил Шиллинг. «Этот скромный молодой человек? – подумал Сайлес. – Неужели? Быстро усваивает уроки!»
В любом случае Сайлес готов поддержать общее дело.
– Вы заметили, англичане открыли вам все возможности. Но в душе недовольны. Мной тоже! Этого вы еще не видели! Это как раз то, что сближает меня с русскими. Постоянное скрытое недоверие. И лицемерие!
– А откуда господин Вунг знает по-русски? – спросил Шиллинг.
– Вы, господа, и ваша империя в мире довольно значительная сила. Это можно понять даже по высказываниям газет ваших противников. Значит, Вунг, как и я, когда-то вел дела с Россией. Ведь господин Гошкевич сам мне говорил, что в Пекин ходят из Сибири караваны с товарами... или не совсем в Пекин... но... ходят. Да?
– Нет, именно в Пекине!
– И в Европе и в Китае известно, что у русских строгие законы, что русские не умеют торговать, они покупают на самых дорогих рынках, по самым дорогим ценам, а все продают по самым дешевым. Я вам это уже говорил в Японии. Знайте это, господа! И вас никто учить торговать не будет, так как всем с вами так лучше! Все вас осуждают, но всем выгоден ваш пьяный мужик, а не трезвый. Все, кто может, извлекают от вас прибыли, прекрасно обходя ваши строгости!
– Так вы говорите, китайцы в обиде на меня? – спросил Гошкевич.
– Да, это очень гордый народ. И есть отчего! Но, к сожалению, излишне гордый! В это не верится, глядя на жизнь в Гонконге? Но это так. У меня в Кантоне есть приятель, хозяин фирмы и выбранный глава компрадоров, посредник между нациями спасающими и самыми страшными мандаринами. Его прозвали Хоппо, или Гиппо. В год он платит налогов и дает взяток на двести тысяч долларов, столько же, сколько чистого дохода получают за год крупнейшие английские фирмы за весь свой опиум. Что вы хотите! А мистер Вунг? Попробуйте потягаться с ним в коммерции. Если найдется держава, которая даст им оружие и научит обращаться с ним, они при своей численности через сто лет раздавят весь мир.
«Старая мечта адмирала Евфимия Васильевича – спасти Китай, как и Японию, дать Китаю современное оружие, инструкторов, помочь этим в войне против Англии. Путятин крепко держит в голове свои думы и не отказывается от намерений».
– А державу-благодетельницу – особенно беспощадно! – словно отвечая мыслям Алексея, продолжал американец. – Мистер Вунг делает для Гонконга больше, чем любой представитель спасающих наций. Англичане делают вид, что этого не поняли. На пассажирских пароходах не пускают его в первый класс и в кают-компанию! Американцы и то не все считают мистера Вунга своим человеком! А правда ли, господин Гошкевич, что прибывший с вами японский профессор читает на днях в китайском обществе доклад о японском государстве и цивилизации? Слушатели собираются приехать даже из Кантона. Прибудут завзятые диалектики, последователи Лао-Цзы, наследователи, представители и потомки Шинов, Танов, Минов, Ханов, азиатских истуканов! Ханьские люди! Вы-то знаете, мистер Гошкевич, что это такое!
Речь зашла о деловой жизни колонии. Пушкин сказал, что все, с кем приходилось ему встречаться, производят впечатление благородных джентльменов.
– Благородные джентльмены! – Сайлес махнул рукой и сделал отвратительную гримасу. – Все до одного опиоторговцы и отравители! Торговцы опиумом и пираты! Кроме сэра Джона!
– А ученые?
– Какие ученые? Они знают бизнес и платят клеркам проценты к жалованью за изучение китайского языка!
– А что же он сам... – уныло сказал Пушкин по-русски, не глядя на Сайлеса.
Тот понял и не обиделся.
– И я тоже! – сказал он. – Чем я лучше! Как я могу иначе? Я даю деньги торговцам отравой, и мне за деньги платят деньги. Деньги делают деньги. Это, конечно, не все... Но я и не говорю, что я – благородный рыцарь! Я – банкир и коммерсант. У меня свои суда, которые ходят в Кантон. И не только в Кантон. Новый пароход будет ходить в Калифорнию. Ах, господа, если бы вы знали, как мне нужны хорошие моряки, честные, порядочные сотрудники. Большие деньги я трачу, чтобы найти хоть каких-нибудь капитанов. Все европейцы, остающиеся без дела, алкоголики. Кто порядочный – держится за место, и хозяин держится за него! Здешние шкипера сами торгуют опиумом, составляют одну шайку с китайскими компрадорами. Нанимаем шкипером, на джонку малограмотного английского матроса и даем ему команду из китайцев. Он берет с собой собаку и ящик виски. Люди бывалые, но... Китайца-шкипера не успеешь нанять, как он начинает меня же эксплуатировать.
