Командир и штурман - О'Брайан Патрик (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

– Мистер Маршалл, – взяв рупор, крикнул Джек Обри. – Нам надо пройти у него за кормой. – В тот момент, когда капитан брал рупор, впереди послышались шум и крики: опрокинулась пушка, может быть, две. – Прекратить стрельбу! – громко закричал он. – Орудиям левого борта приготовиться!

Дым рассеялся. Шлюп начал поворачивать направо с расчетом пройти по корме у француза и открыть огонь из пушек левого борта, с тем чтобы подвергнуть его продольному огню. Но «Глуар» это вовсе не устраивало. Словно повинуясь внутреннему голосу, его капитан за пять секунд успел переложить руль, и теперь, после того как дым рассеялся, Джек Обри, стоявший у коек, сложенных на левом борту, в полутораста ярдах от себя увидел возле поручней на юте судна невысокого, худощавого, с проседью мужчину, пристально смотревшего на него. Это была встреча двух достойных друг друга противников – Джек Обри почувствовал, как у него окаменело лицо, а в груди сперло дыхание.

– Поставить бом – брамсели, мистер Маршалл, – произнес капитан. – Француз уходит от нас.

Огонь пришлось прекратить, поскольку пушки было невозможно навести на неприятеля. В установившейся тишине раздался мушкетный выстрел, прозвучавший так громко, словно выстрелили над ухом. В то же самое мгновение Кристиан Прам, рулевой, громко закричал и повалился на штурвал: от кисти до локтя рука его была вспорота. Нос шлюпа встал против ветра, и, хотя Джек Обри и Маршалл исправили положение, их преимущество в ходе было утрачено. Орудия левого борта можно было использовать лишь произведя очередной поворот, отстав неприятеля еще больше, – делать же это нельзя было ни в коем случае. «Софи» и так отставала от «Глуар» на добрых две сотни ярдов, находясь по правой раковине француза. Единственная надежда заключалась в том, чтобы увеличить ход, приблизиться к неприятелю и возобновить сражение. Джек Обри и штурман подняли головы одновременно: все паруса, которые можно было поставить, были поставлены. Для того чтобы поставить лисели, ветер был неблагоприятен.

Джек Обри внимательно вглядывался вперед, рассчитывая увидеть какую-то заминку на палубе преследуемою судна, хотя бы незначительное изменение кильватерной струи, которая обозначала бы намерение повернуть направо. При повороте француз пересек бы курс «Софи» по носу, открыв по ней продольный огонь, и привелся бы к ветру, чтобы защитить рассеявшийся конвой. Но вглядывался он напрасно. «Глуар» продолжал идти прежним курсом. Он обгонял англичанина, даже не поставив бом – брамселей и теперь даже на брам – стеньгах появились эти паруса; да и ветер, казалось, был более благосклонен к нему. Из-за того, что Джеку Обри приходилось наблюдать за противником под лучами солнца, глаза у него слезились. Порывом ветра шлюп накренило, и с подветренного борта у него образовался бурун, а кильватерная струя увеличивалась. Седовласый капитан упрямо продолжал стрелять из мушкетов которые передавал ему стоявший рядом с ним матрос. Одна из пуль пролетела в двух футах от головы Джека, но вскоре они находились уже вне пределов дальности мушкетного огня. Во всяком случае зыбкая граница между обезличенным врагом и личным противником была преодолена, и поэтому он не обращал никакого внимания на выстрелы француза.

– Мистер Маршалл, – произнес Джек Обри, – будьте добры, отклонитесь от курса настолько, чтобы мы смогли «салютовать» французу. Мистер Пуллингс… Мистер Пуллингс, стреляйте, как только наведете пушки.

«Софи» отклонилась от прежнего курса на два, три, четыре румба. Прогремело носовое орудие, затем, через одинаковые интервалы, выстрелили остальные пушки этого борта. Увы, канониры поторопились. Угол возвышения был достаточно велик, однако всплески от падения ядер были замечены в двадцати и даже тридцати ярдах от кормы француза. «Глуар», больше озабоченный собственной безопасностью, чем славой [39], совсем позабыв о своем долге перед сеньором Матеу и не желая отвечать на огонь английского шлюпа, пошел в крутой бейдевинд. Благодаря своему парусному вооружению он мог идти круче к ветру, чем «Софи», и не постеснялся сделать это, до предела используя дувший бриз. Француз откровенно спасался бегством. Два ядра следующего бортового залпа «Софи», похоже, попали в беглеца, а один определенно пробил ему бизань – марсель. Однако цель уменьшалась с каждой минутой, по мере того как курсы обоих судов расходились, а с нею уменьшалась и надежда.

Произведя еще восемь бортовых залпов, Джек Обри прекратил огонь. Им удалось нанести ущерб неприятельскому судну и испортить его внешний вид, но они не сумели сделать француза неуправляемым: все его мачты и реи были целы. Совершенно очевидно, что им не удалось убедить противника вернуться и сразиться врукопашную. Взглянув вслед удиравшему французу, Джек Обри принял решение:

– Снова вернемся к мысу, мистер Маршалл. Курс зюйд – зюйд-вест.

«Софи» получила удивительно мало повреждений.

– У нас есть такие повреждения, исправление которых не может подождать получаса, мистер Уотт? – спросил он боцмана, машинально обматывая болтавшийся трос вокруг нагеля.

– Нет, сэр. Какое-то время будет занят работой парусный мастер, но француз не стрелял в нас ни цепями, ни стержнями, не целил по такелажу и рангоуту. Плохие у него канониры, сэр, очень неумелые. Это не то что тот злой турок, который задал нам перцу.

– Тогда будем свистать экипаж на завтрак, а узлы и сплесни оставим на потом. Мистер Лэмб, какие повреждения вы обнаружили?

– Ниже ватерлинии пробоин нет, сэр. Четыре довольно неприятные пробоины в средней части корпуса, и еще, самое неприятное, – четыре орудийных порта, можно сказать, превращены в один. Но это пустяки по сравнению с тем, как мы вставили ему. По самые помидоры, – добавил он вполголоса.

Джек Обри направился к сорванной с лафета пушке. Ядром, выпущенным с «Глуар», разбило стойку фальшборта, к которой были прикреплены задние рым – болты, в момент отдачи пушки номер четыре. Пушка, частично закрепленная с противоположной стороны, повернулась, ударилась о соседнее орудие и опрокинула его. По счастливой случайности двух матросов, которые наверняка были бы раздавлены ими, не оказалось на месте. Один из них смывал кровь с поцарапанного лица в пожарном ведре, второй побежал за запалами. К счастью, пушка упала в море, а не стала колесить по палубе, нанося морякам увечья.

– Что же, мистер Дей, – произнес капитан. – Нам повезло, если не в одном, так в другом. Пушку можно отнести на нос, пока мистер Лэмб не изыщет нам новые рым – болты.

Возвращаясь на корму, Джек Обри снял мундир – внезапно стало невыносимо жарко, – и посмотрел на югозападную часть горизонта. Сквозь поднимающуюся дымку не было видно ни мыса Нао, ни единого паруса. Он не заметил восхода солнца, теперь оно поднялось высоко, – должно быть, они ушли на значительное расстояние от берега.

– Клянусь Господом, чашка кофе мне бы не помешала, – сказал Джек Обри, неожиданно вернувшись к обыденной жизни, где время шло своим чередом и где существовали голод и жажда. – Однако, – продолжал он, поразмыслив, – мне надо спуститься вниз.

– Капитан Обри, – увидев Джека в кокпите, произнес Стивен и захлопнул книгу. – У меня к вам серьезные претензии.

– Готов вас выслушать, – отозвался Джек Обри, оглядываясь в полумраке и страшась увидеть раненых.

– Они добрались до моей виперы. Повторяю, сэр, они добрались до моей виперы. Меньше трех минут назад я зашел к себе в каюту за книгой – и что же я увидел? Банка, в которой находилось животное, была пуста. Слышите, пуста.

– Сообщите мне о наших потерях, а потом я займусь вашей заспиртованной тварью.

– Ба! Несколько царапин, у одного матроса ободрано предплечье, пришлось извлечь несколько острых щепок – ничего особенного. Потребовались только перевязки. В лазарете лишь больной с запущенным хроническим уретритом, повышенной температурой и умеренной паховой грыжей. Тому, что ранен в предплечье, тоже надо отлежаться. Теперь по поводу моей виперы…