Шесть голов Айдахара - Есенберлин Ильяс (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

По каменному лицу Тимура пошли красные пятна, но ни один мускул не дрогнул на нем. Медленно, словно нехотя, сел он на деревянный сундук, стоящий справа от входа.

Джигит испуганно метнулся к разбросанной на полу одежде. Руки его дрожали, безумно расширенные глаза, не отрываясь, смотрели на Тимура.

– Не спеши, – презрительно сказал Тимур. – Одежда тебе больше не понадобится… Возьмите его… – и он повернулся к своим спутникам. – И пусть свершится то, чего он достоин за свой поступок.

Джигит все понял. Он посмотрел на Инкар-бегим. В глазах его были тоска и безысходность.

– Прощай… – едва слышно сказал он.

Нукеры схватили джигиты за руки и выволокли из юрты.

Не отрываясь, смотрел Тимур на Инкар-бегим. Обнаженная, она по-прежнему сидела на измятой постели, и он невольно залюбовался ее телом. Круглые бронзовые плечи, тугие груди с коричневыми, упруго торчащими сосками, длинные ноги…

– Оденься! – властно приказал Тимур.

Инкар-бегим вскинула голову. Глаза ее сухо блестели. Она презрительно посмотрела на него, неторопливо поднялась с постели, не стыдясь наготы, вызывающе покачивая бедрами, прошла по юрте, сняла висящую на крючке одежду.

За стеной юрты послышалась короткая возня, потом что-то большое и тяжелое упало на землю.

Женщина метнулась к выходу. Не меняя позы, Тимур выставил вперед ногу, преграждая дорогу.

– Сядь! – жестко сказал он. – Сейчас сюда принесут то, что тебе нужно…

Инкар-бегим в нерешительности остановилась, напряженно вслушиваясь в доносящиеся с улицы звуки. И вдруг резко повернулась к Тимуру:

– Почему ты приказываешь мне, словно я твоя жена?! Я ханская дочь, и мужем моим был эмир Хусаин…

Злая усмешка растянула его губы.

– Да. Ты пока не жена, но будешь ею. – Он помолчал. – Ты будешь ею… если хочешь жить…

Полог, закрывающий вход в юрту, распахнулся, и в черном проеме появился длинноусый нукер. В вытянутой руке он держал голову джигита.

Инкар-бегим порывисто шагнула вперед и долго всматривалась в лицо джигита, словно навсегда запоминала его черты.

– Я отомщу тебе! – охрипшим голосом сказала она. В глазах женщины была жгучая ненависть.

Тимур снисходительно усмехнулся и, обращаясь к длинноусому, велел:

– Вы мне пока не нужны. Унесите тело и голову этого… – он презрительно шевельнул рукой, – бросьте его в овраге, из которого он вылез. Пусть тело осквернителя станет пищей для волков и хищных птиц.

Длинноусый молча поклонился и исчез за пологом.

Тимур встал с сундука и медленно, припадая на больную ногу, подошел к Инкар-бегим. Рукоятью камчи он приподнял ей подбородок и долгим пристальным взглядом посмотрел в лицо.

– А теперь заново расстели постель и разденься! – негромко и властно сказал Тимур.

Женщина отпрянула от него. Полные ее губы задрожали.

– Как ты можешь после того, что видели твои глаза здесь?!

– Разве ты не слышала, что сердце мое из железа? Делай то, что я приказал. Тимур не говорит дважды…

Инкар-бегим так и не выполнила своей угрозы, не отомстила Хромому Тимуру. И не потому, что не нашла в себе сил, а просто она была из рода великого Чингиз-хана, где женщины признавали за мужчинами быть жестокими и, однажды покоренные, становились им надежной и крепкой опорой.

Через несколько дней после той памятной ночи Тимур велел привезти Инкар-бегим в свою ставку.

– Ты должна стать моей женой, – сказал он. – Пусть мулла совершит положенный обряд.

– Я согласна, – твердо сказала женщина, в знак покорности опуская свою красивую голову. – Я давно ждала от тебя этих слов, высокочтимый гурхан…

Тимур прищурился, провел ладонью по лицу.

– Гурхан… – медленно повторил он. – Гур-хан… Гур-хан…

Через год, заручившись поддержкой потомков Джагатая, он сделал своей ставкой город Самарканд. И в этот же год, в год зайца (1375), прибежал к нему, ища защиты и поддержки, потомок Токай-Темир-хана, правнук Уз-Темира, сын правителя Мынгышлака Той-Ходжи, рожденный от женщины Котан-Кунчак из рода конырат – Тохтамыш. Будущий хан Золотой Орды спасался от мести Уруса.

Глава седьмая

Урус-хан, сероглазый, высокий, подавшись всем телом вперед, не мигая смотрел на своего родственника – эмира Мынгышлака Той-Ходжу.

– Итак, ты считаешь, что начинать поход против Золотой Орды не надо?

Круглое лицо Той-Ходжи было мрачным:

– Нам не будет удачи…

– Кто сказал тебе? – презрительно спросил хан. – Или, может быть, ты увидел плохой сон?

– Не сон заставляет меня быть осторожным. Звездочет Кази-заде Руми сказал, что звезда Кейван [13] повисла на самом краю небосклона.

Урус-хан зло засмеялся.

– Мы тоже обращались за советом к Кази-заде Руми. И он сказал нам, что на небе появилась кровавая звезда Баграм [14], а значит, поход наш будет удачным.

Той-Ходжа долго молчал, наконец, все так же не поднимая упрямо склоненной головы, сказал:

– Чего добьешься ты, разрушив остов Орды, созданный ханами Узбеком и Джанибеком?

– Я воздвигну новый остов!

– Выдержат ли твои плечи такую тяжесть? Не случится ли так, что ты станешь добычей молодого льва из Мавераннахра – Хромого Тимура? Твой враг не Золотая Орда, а Тимур. Точи свой меч на него, ибо он точит свой на тебя. Скоро Тимур подчинит себе Хорасан и Хорезм, и тогда взгляд его упадет на твои города, что стоят на желтой реке Сейхун, – эмир замолчал. – Я сказал. После не говори, что ты не слышал. И воинов своих я тебе не дам.

– Почему?! – в голосе Урус-хана клокотала ярость. – Кому станут помогать твои воины? Может быть, Мамаю?

Эмир резко вскинул голову:

– Да. Если Мамай сделается ханом Золотой Орды, он сумеет остановить Хромого Тимура. И разве вы не слышите, как зашевелились в своих лесах орусуты? Близко то время, когда они скажут о том, что не желают платить Орде дань. Только Мамай сможет остановить их и напомнить о покорности.

– Значит, ты хочешь, чтобы Золотой Ордой владел не я, а Мамай? – еще больше подавшись вперед телом, спросил Урус-хан.

– Я хочу… – Той-Ходжа не успел договорить. В руке Урус-хана блеснул нож…

Узнав о смерти отца в ставке хана Белой Орды, сын его, Тохтамыш, не стал дожидаться, пока гнев Уруса обрушится на него. Тайно, глубокой ночью, он бежал в Самарканд к Хромому Тимуру.

В дни, когда Тимур сделал Самарканд своей главной ставкой, никто из живущих на земле даже не мог предположить, каким станет древний город, когда дни великого Тамерлана подойдут к закату. Рабы еще не воздвигли прекрасных мазаров Регистана и не стояла под жарким солнцем, споря яркостью своих синих куполов с весенним небом, усыпальница Тимура – Гур-эмир.

Обычен и прост был облик Самарканда – города, который десятки раз топтали, превращая в прах, кони завоевателей и который всегда, подобно птице Феникс, возрождался из развалин и пепла. На северо-восточной стороне его по-прежнему высились остатки крепостной стены города Афросиаба, некогда стоявшего на месте Самарканда, да мусульмане со всего Востока приходили к мазарам Шохизиндана, чтобы поклониться праху младшего брата пророка Мухаммеда – Кусам ибн-Аббаса. Согласно преданию, пришел он в седьмом веке в Мавераннахр, чтобы принести людям свет ислама. Но коварные гяуры обезглавили проповедника в тот момент, когда он творил намаз. Воистину всесилен аллах. Кусам ибн-Аббас не умер. Он взял в руки свою отрезанную голову и спустился в глубокий колодец, который вел в райские кущи имрама. Муллы во всех мечетях рассказывают, что он и поныне живет там.

Недалеко от мазара Кусам ибн-Аббаса стояла древняя мечеть с высоким минаретом и находился центр Самарканда. Шесть улиц вели к нему.

Тимур хорошо понимал, что величие правителя – в его делах. Чтобы народ был послушен, его надо ослепить блеском богатства, заставить удивляться, а для этого город, где поселился правитель, должен поражать воображение, чтобы всякий, кто увидит его, мог сказать, что он прекрасен.