Моя война. Чеченский дневник окопного генерала - Трошев Геннадий (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Во-вторых, мы с Масхадовым провели определенную работу ради прекращения кровопролития. При этом рисковали, грубо говоря, собственными задницами. Аслан мог нарваться на гнев Дудаева, а я — на обвинение в «сговоре с врагом». Тем не менее старались использовать любой шанс для приближения мира. Почему же Грачев так повел себя? Если не верил в успех, зачем в таком случае обещал встречу? Допускаю, что такое решение было навязано кем-то сверху. Но тогда объясни и извинись… Но главный мотив его тогдашнего бездействия мне видится в другом: в тотальном разочаровании Павла Сергеевича в успехе чеченской войны и во многих серьезных и фундаментальных вещах.
Еще тогда, наблюдая его на совещаниях в Моздоке и Грозном, я обратил внимание на несоответствие потенциала Грачева тому, что он делал и говорил. Например, Павел Сергеевич никогда детально не вникал в наши тактические планы. Выслушает, кивнет головой, задаст пару несущественных вопросов и закончит какой-нибудь «декларацией» типа «уничтожайте бандитов!», «берегите людей!», «побольше награждайте солдат!» и т. п. Все эти пожелания — дело хорошее, но мы, командиры, и без министра знаем, что врага следует бить, а своего бойца беречь и при любой возможности цеплять ему на грудь медаль.
Грачев — опытный вояка, все командные должности прошел, «духов» в Афгане громил, в отличие от большинства из нас, еще не наживших боевого опыта, и от него мы ждали каких-то нестандартных решений, оригинальных подходов, в конце концов, полезной, «обучающей» критики.
Но, увы, свой афганский опыт он будто в запасник музея спрятал, не наблюдали мы у Грачева какого-то внутреннего горения, боевого азарта… Поставьте старого преферансиста рядом со столом, где идет игра, — он изведется весь от желания включиться в борьбу за прикуп. А тут — какая-то индифферентность, даже отстраненность.
Объяснения мне видятся именно в утрате веры в настоящие перемены. А ведь ради них в августе 91-го он безоглядно пошел за Б. Ельциным, презрев приказы своего министра обороны. Головой рисковал, в прямом смысле слова. Настоящий герой! Но в политике наивный человек. Думал, что с победой новой власти начнется совсем другая жизнь. «Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья…» А тут такое началось! Беловежские закулисно-хмельные соглашения, распад СССР, безмозглые и безжалостные экономические реформы, повальное бегство офицеров из армии, а дальше — кровавая, ломающая души и судьбы осень 93-го, и в довершение — это требование срочно гнать войска в Чечню.
В общем, так и «не воспряв ото сна», Россия оказалась в глубокой коме. И Павел Сергеевич тоже в какой-то мере приложил к этому руку. Был герой-"афганец", популярный в армии человек, а стал «палачом» (как впрямую многие говорили и писали). Родной парламент из танков расстрелял, похвалялся Чечню одним парашютно-десантным полком взять за два часа…
Вот какие разговоры шли, какой ореол окружал эту фигуру в середине 90-х. Такое не проходит бесследно… И на всю эту внутреннюю сумятицу теперь наслаивались другие переживания — от бесконечных наскоков прессы. Каких только собак на него не вешали! То кличку «Паша-мерседес» прилепили, то депутат Юшенков в суд грозился потащить за оскорбление, то придумали «дело» об участии в разграблении им Западной группы войск, то пошли разборки вокруг генеральских дач… Словом, не министр, а сплошной скандал. Самого Жириновского переплюнул. Рехнуться можно!
А мы, воюющие в Чечне командиры, ждали от него какого-то горения, боевого азарта! До того ли…
Впрочем, министерская жизнь Павла Сергеевича закончилась закономерно. В конце концов Ельцин сдал своего преданного соратника в обмен все на те же голоса избирателей. Грачев не мог не подать в отставку после назначения А. Лебедя, его ярого противника, секретарем Совета безопасности. И миллионы не искушенных в политике людей радовались низвержению его с олимпа. Известный актер Алексей Петренко так высказался по этому поводу: «Молодец Лебедь! Дураков сымает…»
Любимому мною артисту и многим другим, кто тогда аплодировал Лебедю и обливал грязью Грачева, я хочу сказать: будьте великодушны и мудры. Ведь путь от надежд и иллюзий, через ошибки и заблуждения, к разочарованию прошли сотни тысяч российских офицеров. Павел Сергеевич — слепок армии. Он плоть от плоти наш. Мы вместе с ним верили и надеялись, ошибались и заблуждались, разочаровывались и стыдились и переживали за что-нибудь, по неведению содеянное. И если обозвал С. Юшенкова или правозащитника С. Ковалева — «гаденыш», то (не в обиду им будет сказано) абсолютное большинство военных так их и величало, да и до сих пор величает.
П. Грачев действительно был когда-то любим в Вооруженных Силах и особенно — в десантных войсках. Но что любопытно, это чувство уважения к нему среди военных теперь, спустя годы, стало искреннее, сильнее. Потому что есть с чем сравнивать.
Боюсь, многих это мое признание разочарует, но я продолжаю утверждать, что во многом благодаря Грачеву армия не рассыпалась в прах в начале 90-х, как многое в тот период. Военные знают и помнят, что именно Павел Сергеевич понапридумывал массу «хитростей», чтобы увеличить денежное довольствие офицерам: то надбавка за «напряженку», то пенсионные «накрутки», то оплата за «секретность» и т. п. А разве не его в том заслуга, что не дал крушить армию под видом военной реформы, как того требовали младореформаторы. Уступи он тогда в главном, не было бы сегодня у России армии, как нет у нее, по большому счету, экономики.
Это не мое мнение (я намеренно в данном случае дистанцируюсь от личных характеристик), так считает большинство моих сослуживцев, тех, кто носил и носит погоны.
…После отставки Грачева я не виделся с ним несколько лет. Но в августе 2000 г., через год после начала второй войны, он мне позвонил. Сказал, что помнит и гордится мною. Пригласил к себе на дачу. Я поблагодарил. Признаюсь, было приятно.
Обстоятельства тогда не позволили мне съездить к Павлу Сергеевичу. Но если он повторит приглашение, обязательно навещу. Не буду искать оправданий. И не позволю порочить его. Это мой командир. Под его началом я шел в первый в своей жизни настоящий бой. Такое не забывается…
ОПЕРАЦИЯ БЕЗ НАЗВАНИЯ
Около 10 тысяч хорошо вооруженных боевиков Дудаева готовы были стоять насмерть, защищая Грозный. На вооружении они имели до 25 танков, 30 боевых машин пехоты (БМП) и бронетранспортеров (БТР), до 80 артиллерийских орудий (в основном 122-миллиметровые гаубицы Д-30) и минометов. Несмотря на неоднократные обращения федерального командования с предложением прекратить сопротивление, дудаевцы продолжали укреплять оборонительные рубежи. Их было создано три: внутренний — радиусом от 1 до 1,5 км — вокруг президентского дворца; средний — на удалении до 1 км от первого в северо-западной части города и до 5 км в его юго-западной и юго-восточной частях; внешний рубеж проходил в основном по окраинам города.
На внутреннем рубеже обороны основу составляли созданные сплошные узлы сопротивления вокруг президентского дворца с использованием капитальных каменных строений. Нижние и верхние этажи зданий были приспособлены для ведения огня. Вдоль проспектов Орджоникидзе, Победы, улицы Первомайская были подготовлены позиции, откуда можно было бить прямой наводкой по танкам.
Средний рубеж обороны — это опорные пункты в начале Старопромысловоскго шоссе, узлы сопротивления у мостов через реку Сунжу, в микрорайоне Минутка, на улице Сайханова. В дополнение к этому готовые в любой момент взлететь на воздух или загореться нефтеперерабатывающие заводы им. Ленина и Шарипова и химический завод.
Внешний рубеж составляли опорные пункты на магистралях Грозный-Моздок, Долинский-Катаяма-Ташкала, у Нефтянки, Ханкалы и Старой Сунжи — на востоке и Черноречья — на юге города.
Даже беглая характеристика всех этих оборонительных сооружений не оставляла никаких надежд, что боевики так легко сдадутся. Поэтому оставался один-единственный вариант — штурмом брать Грозный и разоружать дудаевцев. Руководство операцией осуществлялось оперативной группой во главе с П. Грачевым. К 30 декабря были созданы группировки войск направлений: «Север» (командующий генерал-майор К. Пуликовский), «Северо-восток» (генерал-лейтенант Л. Рохлин), «Запад» (генерал-майор В. Петрук), «Восток» (генерал-майор Н. Стаськов).
