Последняя бурская война - Хаггард Генри Райдер (книги онлайн полностью .TXT) 📗

Идейным вдохновителем всех этих злодеяний являлся жестокий негодяй по имени Баскес, образованный человек, который, занимая адвокатскую должность в суде, присягнул королеве. Один свидетель клялся, что видел у Баскеса бриллиантовое кольцо капитана Фолса, которое он забрал у сержанта Ритчи, отправляющегося в Англию для того, чтобы передать его там по назначению. Кроме того, Баскес забирал себе имущество пленных, захваченных бурами 37.

Другой свидетель, чье имя в «Синих книгах» не указывается в целях его безопасности, клялся в том, что произошло в его собственном доме. «На следующий день поздно вечером у меня вновь появился патруль, вместе с которым пришел и человек по имени Баскес, секретарь бурского комитета, который спросил, где находятся мои жена и дочь. Я ответил, что в постели. Тогда Баскес сказал: „Я должен посмотреть сам“. Я не пустил его, тогда он, приставив заряженный пистолет к моей груди, заставил меня открыть занавески, а сам сорвал одеяла, которыми были укрыты жена и дочь. Я сказал, что если бы у меня было ружье, я бы его пристрелил. Он нацелился мне в грудь, и в этот момент жена вскочила с постели и стала между нами».

Я помню, как однажды рассказывали, что этот самый Баскес, (который был неплохим музыкантом), отвел перед казнью одну из своих жертв в часовню и сыграл ей на органе похоронный марш или что-то в этом роде.

После захвата здания суда многие англичане попали в руки буров. Большую часть из них приговорили к каторжным работам и лишили «гражданских прав». Приговор был ужесточен тем, что их заставили рыть окопы под ураганным огнем артиллерийских орудий из форта. Одному бедняге по имени Ф. В. Финлей своим же снарядом оторвало голову, та же участь постигла и некоторых кафров, лояльно относящихся к англичанам. Узнав об этом, остальные пленные отказались идти в окопы, но их погнали туда прикладами, пообещав каждому по двадцать пять ударов кнутом.

Но как бы ни тяжело было пленным, их положение нельзя сравнить с тем, что выпало на долю доктора Войта и Дж. Ван дер Линдена.

Доктор Войт присутствовал на митинге, который был организован бурами еще до начала боевых действий, там он написал письмо майору Кларку, в котором называл речи буров глупой болтовней. Он не был платным осведомителем, но, к несчастью для него, это письмо было обнаружено в записной книжке майора Кларка, и в связи с этим он был схвачен и привлечен к суду, который в тот же день вынес ему смертный приговор. У него остались жена и дети, которые впоследствии переселились в Наталь, крайне обездоленные и несчастные. Нечто подобное случилось и с Ван дер Линденом. Являясь одним из добровольцев капитана Раафа, он присягал ее королевскому величеству и, выполняя свой долг, написал рапорт на имя командира, в котором сообщал о митинге буров, в руки которых этот рапорт впоследствии попал. Его привлекли к суду и, несмотря на то что он, верный присяге, исполнял всего лишь свой долг, признали виновным в измене и приговорили к смертной казни. Один из судей, чуть подобрее остальных, указал на тот факт, что «когда было совершено преступление, в стране еще не было введено военное положение, и она не находилась в состоянии войны», но и это не помогло. Приговор был приведен в исполнение.

Кафра по имени Каролус точно так же после суда расстреляли, хотя он, насколько мне известно, не совершал никаких преступлений. Десятерых безоружных кафров, отправившихся из форта на подводах, буры хладнокровно застрелили в пути. Несколько свидетелей заявляют, что видели их останки, сложенные вместе, недалеко от Почефструма. Среди кафров были и другие жертвы. Но ни один преступник, совершивший эти злодеяния, не был привлечен к ответственности. Члены королевской комиссии комментируют вышеупомянутые факты следующим образом: «Что касается смерти Войта, Ван дер Линдена и Каролуса, то бурское руководство не отрицает, что эти люди были казнены, однако считает меру наказания справедливой. Большинство членов комиссии вынуждено признать, что лишение этих людей жизни противоречит правилам ведения войны между цивилизованными государствами. Сэр Г. де Виллерс придерживался иного мнения, считая, что военно-полевой суд вынес приговор, обсуждать правомерность которого не входит в компетенцию настоящей комиссии.

По делу В. Финлея большинство членов комиссии вынуждено было признать, что привлечение этого человека к принудительным работам в окопах под огнем артиллерийских орудий, приведшее к его гибели, явилось актом, противоречащим правилам ведения войны между цивилизованными государствами. Для сэра Г. де Виллерса данный факт явился недостаточно убедительным, чтобы позволить ему разделить общую точку зрения. По делу кафра Андрэ настоящая комиссия пришла к выводу о нецелесообразности, исходя из обстоятельств дела, настаивать на привлечении виновных к ответственности. «Большинство членов комиссии считает своим долгом выразить резкий протест по поводу действий, приведших к гибели м-ра Войта, Ван дер Линдена, Финлея и Каролуса, однако не находит возможным привлечь к ответственности лиц, виновных в совершении этих действий». Примечательно то, что со стороны сэра Г. де Виллерса не прозвучало ни резких, ни мягких – вообще никаких слов протеста по поводу совершенных злодеяний.

Однако кровавые убийства совершались не только в Почефструме. В декабре 1880 года капитан Эллиот, оставшийся в живых после кровавой расправы у Бронкер Сплинт, и капитан Ламберт, взятый бурами в плен, были освобождены под честное слово из Гейдельберга при условии немедленного отъезда из страны. В сопровождении двух конвоиров они добрались до реки Вааль, через которую отказались переправляться по причине половодья, из-за чего они не могли переправить подводы с вещами. Конвой возвратился в Гейдельберг и доложил начальству, что офицеры отказались переправляться через реку. Тогда на имя капитанов Эллиота и Ламберта было отправлено уведомление за подписью П. Жубера, предписывающее им «немедленно переправиться через реку Вааль путем, который будет вам указан». Какие секретные указания получили посыльные, доставившие это письмо, если они вообще получали какие-либо указания, так и осталось неизвестным, но я отказываюсь поверить в то, что в данном случае или же в случае с Барбером бурские конвоиры взяли на себя ответственность совершить убийство пленных без каких-либо полномочий сверху.

Посыльные, отправившиеся с письмом из Гейдельберга, прибыли на место и обнаружили, что Ламберт и Эллиот заняты поисками дороги на Стандерток. Они вручили им письмо и повели к реке. Не доходя до реки, пленные заметили, что сопровождающих стало больше. Интересно было бы знать, как и почему эти люди оказались в том месте и присоединились к сопровождающим, если они не были специально посланы, чтобы способствовать убийству. Пленных подвели к старому заброшенному броду и приказали переправляться. Сумерки сгустились, река бушевала, а возможности перебраться через нее с лошадьми и подводами не было никакой. Капитаны Эллиот и Ламберт попросили дать им возможность переждать до утра, но, получив категорический отказ, попытались переправиться. В нескольких ярдах от берега повозка налетела на камень, и в этот момент раздался оружейный залп. Бедняга Эллиот был убит сразу же – одна пуля пробила ему череп, другая прошла насквозь через тело, третья раздробила правое бедро, а четвертая – левое запястье. Повозка тоже вся была изрешечена пулями, однако капитан Ламберт чудом остался жив – ни одна пуля не задела его. Ему удалось переплыть на противоположный берег, и каждый раз, когда вспышки молний освещали поверхность реки, буры стреляли по нему из своих ружей. Пролежав некоторое время в иле на берегу, он все-таки спасся, а на следующий день пробрался в Оранжевую республику и остановился у англичанина по имени Грум, откуда впоследствии перебрался в Наталь.

После заключения мирного договора преступники были привлечены к ответственности, но суд оправдал их.

Дело об убийстве доктора Барбера в некоторых деталях напоминает убийство капитана Эллиота, правда, в этом деле имеется любопытная косвенная улика, свидетельствующая о причастности к убийству Пита Жубера, одного из членов триумвирата.