Перепутья - Венуолис Антанас (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
— Вот тебе плата за услугу! — зло, даже оскалившись, крикнул рыцарь Греже и с этими словами пронзил предателя сулицей.
Предатель закачался и головой вниз свалился со стены. Но от него уже ничего нельзя было добиться.
Со смертью предателя как бы умерла и надежда рыцаря Греже вызволить когда-нибудь из неволи свою даму сердца. Теперь он понял, что в замке женщин нет, что предатели предупредили поляков и заложниц снова куда-то вывезли. Но рыцарь не терял надежы что-либо узнать и с еще большей яростью штурмовал замок. И когда падал со стены кто-либо из защитников замка, Греже старался узнать, не предатель ли это.
Витаутас еще не успел взять Лиду, когда из Островца пришел на помощь осажденным сам правитель Новогрудка, брат Ягайлы Карибутас. Князь Витаутас первым напал на Карибутаса, разбил его и рассеял его полки. Возвратившись к замку, князь вскоре взял его и с большой военной добычей и множеством пленных двинулся назад, в свой Риттерсвердер.
Рыцарю Греже удалось лишь узнать, что пленницы перевезены в Островец.
Эта весть окончательно подавила рыцаря Греже. Потеряв надежду когда-нибудь увидеть свою Маргариту, он ехал назад совсем пришибленный. У него даже возникла мысль по возвращении в Мариенбург отдать свой меч великому магистру и уйти в монастырь.
Возвратившись в Риттерсвердер, князь Витаутас начал готовиться к новому походу на Литву. Перед рыцарем Греже снова забрезжила надежда, и он остался при князе. В последнее время он чаще задумывался, размышлял об общем положении и вроде бы стал испытывать ненависть к крестоносцам. Во время всех этих походов и штурмов литовских замков он понял, что и литовцы, и те же жемайтийцы ненавидят крестоносцев и никогда не подчинятся им по-хорошему, не удастся поработить их и силой. Рыцарь Греже знал, с какой целью орден поддерживает Витаутаса, и видел, какую яму роет ему и всей Литве. И не понимал рыцарь, почему такой умный и отважный князь любезничает со своим заклятым врагом, магистром ордена, и даже называет его другом. Так же непонятна была ему и недальновидность князя: зачем он всегда зовет в походы крестоносцев, зачем отдает ордену пленных и военную добычу; ведь теперь он мог бы обойтись и без помощи ордена. Что князь отдал ордену Жемайтию, так это его дело, но в том, что он позволяет крестоносцам строить новые замки между Гродно и Каунасом, проявляется, как считал рыцарь, его недальновидность.
«Если когда-нибудь и сядет Витаутас на трон великих князей литовских в Вильнюсе, то эти замки, заново построенные орденом, станут так же угрожать Литве, как теперь замки на Немане угрожают Жемайтии!» — размышлял рыцарь Греже, не понимая замыслов князя.
Хотя рыцарь Греже и служил крестоносцам, он не чувствовал себя их человеком, а в последнее время, когда полюбил Книстаутайте и лучше узнал жемайтийцев и литовцев, из среды которых и сам происходил, в нем поднималась неприязнь к ним.
Изменились не только его взгляды; он стал сердечнее относиться к своим соотечественникам. Испытывая ненависть к крестоносцам, рыцарь Греже с каждым днем все больше и больше проникался симпатией к литовцам и жемайтийцам.
XXXVII
В то время, когда князь Витаутас в Риттерсвердере готовился к новому походу на Литву, в Кракове, в высоком Вавельском замке, собрались у короля Ягайлы епископы, прелаты, каштеляны, воеводы и другие вельможные паны, чтобы обсудить важные государственные дела.
В конце 1391 года черные тучи затянули небо над Великим Княжеством Литовским и Королевством Польским, и угрожали они не только Кревской унии, заключенной между поляками и Ягайлой в 1385 году, но и большими несчастьями обеим странам.
С каждым новым походом князя Витаутаса на Литву ослабевала власть и падал авторитет Скиргайлы, а его полки и бояре со своими людьми убегали в Риттерсвердер. Староста Вильнюса поляк Клеменс из Московожа был вынужден уйти; заменивший его наместник Ягайлы в Литве, тоже поляк, Ясько из Олесницы, просил отпустить его. Кернавский князь Александр Вигантас, которого польские паны хотели поставить на место Олесницкого, умер, и возникла опасность, что Литва или совсем распадется, или отделится от Польши. А в таком случае вскоре пришел бы конец и самой Польше. Эту опасность видели и польские паны.
Высшее духовенство и паны магнаты собирались в Вавель, в высокий королевский замок. Лица у всех были сосредоточены, настроение миролюбивое, так как все они сознавали серьезность положения обоих государств. Сидели они рядышком, по установившемуся порядку, согласно занимаемому в государстве положению и родовитости происхождения. Впереди всех находился краковский епископ Выш в парадном облачении. Он сидел справа от королевского трона, и по его торжественному выражению лица и платью чувствовалось, что епископ считает себя здесь не только государственным мужем, но и наместником божьим. Слева от трона пыжился князь Земовит и, невзирая на ответственность момента, бросал косые взгляды в сторону своего соперника — епископа.
Широко распахнулись двери, и титулованный придворный доложил о приходе короля. Все встали. При появлении на пороге Ягайлы все склонили головы. Когда король уселся на троне, заняли свои места и вельможные паны.
— Государь наш, светлейший король польский, и вы, паны магнаты, — первым заговорил краковский епископ, — собрались мы здесь сегодня по важному делу, которое касается двух наших объединенных государств: коварный северный сосед, орден крестоносцев, увидев процветание меж нами разногласий и ссор меж братьями, намерен воспользоваться удобным моментом и поначалу захватить княжество Литовское, а потом уж расправиться и с нами. Мы не вправе и дальше спокойно взирать на это. По сведениям, полученным из Риттерсвердера, князь Витаутас готовится к новому походу на Литву. Пока неизвестно, куда направится князь, хотя до нас дошли слухи, что он якобы собирается повести свое воинство в те земли, в которые до сих пор еще не ступала нога крестоносца. На сей раз вряд ли устоит и Вильнюс, тем более, что польские гарнизоны не пользуются поддержкой местных жителей, а литовцы без боя целыми отрядами переходят на сторону Витаутаса. Кроме того, все новые замки, построенные крестоносцами под Гродно, сегодня угрожают Литве, а завтра-послезавтра они будут угрожать уже нам. Словом, Великую Литву ожидает та же участь, что уже постигла Жемайтию. Как теперь крестоносцы из Жемайтии совершают набеги на Литву, так со временем, если мы сегодня не примем решительных мер, они из Великой Литвы начнут терзать Польшу. Сегодня мы видим, что присоединение Литвы к Польше, на которое мы так надеялись, хотя и занесено в акт Кревской унии, но остается только на пергаменте, и никто не осуществляет его. Из-за бесконечных войн и набегов литовцы недовольны твоим, государь, наместником в Литве, со дня на день могут восстать, изгнать его из Вильнюса, а на его место поставить сына Кестутиса Витаутаса…
— Этому не бывать! — король Ягайла кулаком ударил по подлокотнику трона и, тряхнув волосами, добавил: — Я никогда не допущу этого!
— Варвар! — прошептал князь Земовит своему соседу, краковскому каштеляну.
Епископ умолк, покорно склонил голову, как бы соглашаясь с решительностью короля, и после паузы сказал:
— Хорошо, светлейший государь, но в таком случае надо подыскать для Литвы другого правителя, ибо князь Скиргайла утратил доброе имя, не пользуется доверием своих людей. Где это видано: во время битвы полки и бояре Скиргайлы толпами переходят на сторону Витаутаса и повсюду встречают и принимают князя как своего короля! Мы должны положить этому конец, светлейший государь! Из-за вражды между братьями, из-за нашей неповоротливости теперь нависла опасность и над Королевством Польским!
— Милостивейший пан, ведь и само Литовское княжество распадается: Жемайтии, считай, уже нет; вдоль всего Немана хозяйничают крестоносцы. Один за другим начинают отходить белорусские и русские князья, и даже не заметишь, как они выскользнут из твоих рук, — заметил королю краковский воевода Спытко из Мельштейна.
