Княжьи люди (СИ) - Лисовин Алексий (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Лютобор слушал, открыв рот от изумления. Вдруг осознав суть упрёков высказанных дядей, он ужаснулся. Того в чём Путислав обвинял лекаря, было достаточно что бы отправить его на костёр как колдуна. Но Лавр, старый, уважаемый всеми воин — колдун? Нет! Он сейчас достойно ответит и легко докажет свою невиновность. Ожидая этого, отрок смотрел как дядя вплотную подошел к сжавшемуся лекарю и, глядя на него в пор сверху вниз, изрёк убийственное.
— Может ты и сына моего так же? Погубил, опоив дьявольским зельем!
Лютобор почувствовав холод в груди, понял, что не будет никакого костра. Путислав убьёт Лавра прямо сейчас. Решив, что не хочет на это смотреть, он отвернулся и даже подпрыгнул, от ударившего по ушам зычного окрика.
— Да ты в уме ли воевода?! Столько напраслины нагромоздил! — Лекарь поднялся перед боярином неожиданно высокий и крепкий. Гордо расправив плечи, он развёл руки в стороны и этим напомнил Лютобору могучий дуб, какой он видел на языческом капище близ города Коломна. Даже голос Лавра показался ему не человеческой речью, а гневным скрипом старого дерева раскачиваемого ветром. — Я дал зелье твоему сыну! Но ты вспомни, я это сделал с благословения преподобного отче! И всё своё лечение осенял крестом и молитвой! Какое здесь может быть колдовство?!
— Да ты молился! Но был ли ты искренен?
— Отец…
— Мои молитвы от чистого сердца! Иного Господь не допустил бы! Покарал бы меня, отняв лекарский дар, и никого бы я не исцелил…
— Отец…
— Ну, значит, так оно и случилось! Вот от чего мой сын, вроде как жив, а в себя не приходит! Погубил ты его…
— Да тише вы оба! — Прокл подбежал к спорщикам и встал между ними. Боярин пораженный такой наглостью слуги, замолчал на полуслове и в наступившей тишине отчетливо прозвучал слабый, но уверенный шепот.
— Отец, подойди…
— Изяслав проснулся, слава тебе Господи! — Лавр из могучего исполина, вновь обратился в самого себя, и будто забыв обо всём остальном, склонился над раненым.
Путислав вдруг утратил свой устрашающий облик, обмяк и как то неуверенно шагнул к постели сына.
Лютобору от счастья хотелось крикнуть что-нибудь радостное, подбежать к брату, тормошить его, разговаривать с ним. Он и сделал бы это, но присутствие Лавра и Прокла требовало вести себя, так как подобает бояричу. Стараясь унять прыгающее в груди сердце, он стоял за спиной дяди и из-под его локтя смотрел на то, как лекарь в свете маленького бронзового светильника осматривал Изяслава. Тот поначалу лишь щурился от света. И даже когда глаза к нему привыкли, какое-то время смотрел прямо перед собой. На вопрос отца о самочувствии слабо шевелил губами.
— Да дай же ты ему испить! — В сердцах воскликнул Лавр. Приняв чашку у Прокла, сам поднёс её раненому. Позволил сделать два глотка и тот час отнял.
— Потерпи. Сейчас тебе сразу много нельзя. — Сказал он и, выждав немного времени, дал еще пару глотков. Сделав их, Изяслав даже как будто стал глубже дышать. Взор его прояснился и он, склонив на бок голову, посмотрел на стоявших перед ним людей. Увидел отца и чуть-чуть, краешком рта, улыбнулся. Перевёл взгляд на чашу в руках Лавра и едва слышно прошептал.
— Еще.
Теперь лекарь позволил ему сделать столько глотков, сколько он захотел. Изяслав быстро утолив жажду, какое то время молча смотрел прямо перед собой, потом набрал в грудь воздуха и на одном выдохе, едва различимо вымолвил.
— Здравы будьте батюшка, и ты славный воин Лавр. — Лютобора он, скорее всего не видел и поэтому с ним не поздоровался. Но тот не обиделся. Стоял за спиной дяди и радовался тому, что его брат возвращается к жизни. А Изяслав неожиданно попросил есть. Этой самой обычной просьбе, Путислав, Лавр и Прокл обрадовались больше чем Лютобор самому дорогому подарку в своей жизни. Когда отец привел его к конскому выгону и указал на примерно годовалого жеребёнка гнедой масти.
— Вверяю его твоим заботам. Хочу, что бы ты вырастил из него боевого коня и верного друга.
Лютобор во все глаза смотрел на подарок. Тот на тонких ногах скакал по выгону, сердитым глазом косился на докучающих слепней и, норовя стегануть их длинным хвостом, драчливо взбрыкивал задом. Нового хозяина он не замечал, а Лютобор решил, что наречёт своего аргамака Буяном. Конь с таким именем был у его прадеда. Сам прадед был могучим и очень славным воином. Он чуть-чуть не дожил до первого правнука, но заповедал назвать его в честь себя. Похоже, вместе с именем Изяслав унаследовал от него так же силу духа и крепость тела. Иначе не смог бы бороться с недугом. Проглотив несколько ложек мясного отвара, он немного полежал, потом зевнул и закрыл глаза. Путислав тут же встревожился.
— Чего это он?
— Спит. — Улыбнулся Лавр и обернулся к Проклу. — Горшок с едой пока не убирай. Чую, Изяслав ночью еще есть попросит. И хорошо, стало быть, пошел на поправку.
Путислав смотрел на сына взглядом полным сомнения и надежды. Потом положил ладонь на плечо лекаря, и не глядя в глаза, кивнул:
— Слава Богу! — И всё тем же неуверенным шагом направился в красный угол и встал на колени перед Божьей Матерью.
— Благодарим тебя, Господи Боже наш, о всех благодеяниях твоих от первого возраста до настоящего, во мне недостойном рабе твоём…
После первых же слов Лютобор присоединился к нему. Встал рядом, творил молитву и с каждым повторённым вслед за дядей словом, чувствовал исходящую от него, уверенность в том, что нечто страшное, все эти дни ждавшее на пороге их дома, наконец, отступило.
Путислав после первой молитвы, начал вторую, потом третью и четвёртую, а Лютобор следовал за ним, пока вдруг не заметил, что молитвы начали повторяться и ему уже не терпится встать и посмотреть как там Изяслав. Он хотел так, и сделать, но увидел у себя за спиной Лавра и Прокла молящихся вместе с дядей. Встать и идти, значило побеспокоить, кого-то из них и отвлечь от священного действия. Не решаясь на это, отрок, смиряя своё нетерпение, принялся повторять за взрослыми.
— И сподоби нас всегда благодарить и славить Тебя, вместе с безначальным твоим отцом и всесвятым и благим и единосущным Твоим Духом. Аминь.
Произнеся это, Путислав поднялся. Трижды с поклоном осенил себя крестным знамением. Лютобор заметил, что остальные выжидающе замерев, смотрят на боярина и когда тот к ним обернулся, подумал, что никогда прежде не видел его таким благостно-умиротворённым. Дядя же, улыбнувшись посмотрел на Лавра:
— Встань друг! — И когда тот поднялся на ноги, ободряюще похлопал его по плечу. — Мезеню, лекарскому делу, как следует, учи. Всему что сам знаешь! Чтобы со временем стал он не хуже тебя. Кроме того, учи уму-разуму! Несмышлён он и от этого многие беды!
На лице Лавра появилось выражение благодарности. Он явно собирался рухнуть на колени. Путислав пресёк эту попытку, силой удержав его на ногах:
— Зла я на него не держу. Такая вот у меня для тебя милость, за все, что ты сделал для моего сына. — Путислав помолчал, глядя на лекаря, который принялся отвешивать поклоны и продолжил. — Паче того, когда будет надобность, проси у Прокла холопов в подмогу. Он не откажет. — Боярин посмотрел на слугу и тот заверил, что пособит по возможности лекарю.
— Одного то я ему уже дал! Тебя о том, правда, не известил, не хотел докучать столь малою малостью. Человек нужен для ухода за раненым Жилятой. Я думал, что тебе это будет по сердцу. — Прокл говорил, слегка склонив голову, при этом чутко наблюдая за Путиславом. Заметив в его глазах сомнение, он поспешно добавил. — Ежели делать так было не надо, то ты не гневись на меня Бога ради! Только вели и я всё исправлю!
Путислав ответил не сразу, явно пребывая в тяжёлом раздумье. Лютобор же этим был удивлён — «чего размышлять над столь простым делом»? Дядя безмолвствовал, пока взгляд его, блуждавший по темени шатра, не остановился в том углу, в котором едва освещенный светом лучины, лежал Изяслав.
— Ты правильно сделал! — Посмотрел боярин на своего слугу. — Тот холоп пускай помогает Жиляте, покуда он полностью не исцелится. — И опять улыбнулся лекарю. — Думаю этого ждать, долго не придётся.
