Меч над Москвой - Стаднюк Иван Фотиевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Шарохин. Нарком приказал выделить пять самолетов и разведать районы Малоярославец, Юхнов, Спас-Деменск, Сухиничи, Калуга, Медынь, ст. Угрюмово. Особое внимание обратить на леса, идущие на северо-запад от Юхнова и Медыни.
Телегин. Сейчас отдам распоряжение…»
«16 часов 30 минут. Военком Лакишев (ВВС). В лесу южнее и юго-западнее Юхнова – скопление танков противника. Улицы Юхнова забиты танками и автомашинами, прикрываются сильным зенитным огнем…»
Тут же последовал приказ Телегина о нанесении бомбовых ударов по обнаруженным целям… И так – непрерывно…
«17 часов 35 минут. Телегин – Шарохину по «кремлевке». Только что комбриг Елисеев доложил из Подольска, что танки противника прорвались через Малоярославец и движутся на Подольск. Елисеев выдвигается с передовым отрядом и двумя батареями на реки Мочь и Нара. Сведения получены от коменданта 2-го дорожного участка военно-автомобильной дороги. Принимаю меры к проверке. До получения данных – прошу выше не докладывать.
Белову. Выставить сильные заградительные отряды, чтобы в Москву ни один человек из беженцев не попал. Отряды в 30 – 40 человек поставить в Кубинке, Наро-Фоминске, у Подольска».
Судя по телефонным звонкам из разных управлений Генерального штаба, Ставка пока так и не наладила связи с Западным и Резервным фронтами. А донесениям служб Московского военного округа и его оборонительной зоны не во всем доверяла. Да и действительно, невозможно даже было предположить, что немецкие войска сразу охватили армии двух наших фронтов с юга, оказались у них в тылу и приблизились к Москве на расстояние, которое механизированным войскам можно преодолеть за несколько часов; при этом неизвестно, как развивалось боевое противоборство на других участках фронта. Боязнь дезинформации в этих условиях проникла даже в Ставку Верховного Главнокомандования.
В 18 часов 15 минут Телегину позвонил Сталин:
«– Телегин?.. Вы сообщили Шапошникову, что танки противника прорвались через Малоярославец?
– Да, товарищ Сталин. Я доложил об этом генералу Шарохину, но…
– Откуда у вас эти сведения?
– Мне доложил из Подольска помощник командующего по вузам комбриг Елисеев со слов коменданта автодорожного участка. Связи с Малоярославцем нет, и я приказал ВВС немедленно послать самолеты У-2 и истребители для проверки, а также запросить посты ВНОС…
– Это провокация! – сердито сказал Сталин. – Прикажите немедленно разыскать этого коменданта, арестовать его и передать в ЧК. А вам на этом ответственном посту надо быть более серьезным и не доверять всяким сведениям, которые приносит сорока на хвосте…»
Телегин будто увидел Сталина в его кремлевском кабинете, бросающим на аппарат телефонную трубку. Сердце захлебывалось от обиды и тревоги. Понимал, что Сталин не верит в прорыв немцев. Но Шапошников? Неужели и маршала кто-то вводит в заблуждение? Зачем?.. Как поступать дальше?.. Хотя бы генерал Артемьев прилетел быстрее. Может, его информации Сталин поверит…
В кабинет вошел полковник Сбытов – какой-то взъерошенный, с побелевшим лицом и даже побелевшими от волнения глазами.
– Прошу сегодня же меня освободить от должности командующего ВВС МВО и отправить на фронт рядовым летчиком! – категоричным тоном заявил он. – Командовать ВВС округа больше не могу!..
Выслушав рассказ возмущенного Сбытова о допросе его Абакумовым, Телегин как только мог успокаивал Николая Александровича, доказывая, что истина ведь вот-вот станет ясной всем и вздорные обвинения кого бы то ни было отпадут сами по себе. Сбытов согласился с этим, но все-таки решил пока поберечься: вооружился новым пистолетом взамен оставленного у Абакумова и у двери своего кабинета выставил трех автоматчиков… [10]
21
На столе перед Сталиным в раскрытой зеленой папочке лежал документ особой важности – выписка из сообщения харбинской резидентуры НКВД СССР о нынешней позиции Японии в отношении Советского Союза. В ней утверждалось:
«…Согласно последним высказываниям Фурусава и Осава Япония до весны 1942 года наступательных действий против СССР не предпримет. К весне немцы будут иметь решающий успех, и тогда японцы начнут военные операции, чтобы установить «новый порядок» по всей Сибири…
…От имени Осава поручено составить схему государственного устройства Сибири…»
В истинности прочитанного донесения Сталин не сомневался, хотя знал, что еще в начале июля военный министр Японии Тодзио скрепил своей подписью план войны против Советского Союза. В нем японским военно-воздушным силам предписывалось внезапным налетом уничтожить советские авиационные базы на Дальнем Востоке, обеспечить нанесение японскими сухопутными силами главного удара в районе Приморья с выходом в тыл Владивостоку и захватом этой военно-морской базы во взаимодействии с японским флотом. Затем планировалось овладение Хабаровском, Благовещенском, другими районами Дальнего Востока, и в то же время специальными группировками армии и флота планировался захват Северного Сахалина и Камчатки.
В течение всего лета Япония не прекращала военных приготовлений против СССР, почти вдвое увеличила свою Квантунскую армию генерала Умэдзу, совершала, несмотря на наличие пакта о нейтралитете, военные провокации на советской границе.
Советскому Генеральному штабу, советским разведывательным органам было известно и нечто другое… Сталину регулярно докладывали об усилении агрессивных действий Японии в районе Южных морей, о ее притязаниях в Китае и Французском Индокитае. И было ясно, что обострение противоречий между Японией, с одной стороны, Англией и США – с другой, неизбежно приведет их к военному столкновению в ближайшее время. Из этого следовало, как предполагал Сталин и раньше, что конечно же не может быть надежд на открытие союзниками второго фронта на западе Европы в ближайшее время, несмотря на успешно проведенные в Москве переговоры с делегациями Гарримана и Бивербрука. Из Лондона посол Майский сообщил, что кабинет Черчилля не торопится рассматривать доклад лорда Уильяма Бивербрука, в котором он высказывался за немедленное открытие англичанами второго фронта на Западе. Черчилль категорически противился этому, будучи уверенным, что, пока Красная Армия, истекая кровью, сражается с войсками фашистской Германии и ее сателлитов, Англия может чувствовать себя в безопасности; для нее сейчас главное – сохранить свои колонии, к которым протягивала алчные руки Япония.
А Москва и Ленинград – в смертельной опасности. Противоборствующие силы были далеко не равными – в пользу Германии; ее армия превосходила советские войска в людях и технике. Советское командование энергично создавало резервные армии. Однако нужны были и кадровые, хорошо обученные дивизии. Иначе Москву не защитить.
Как же сложились бы обстоятельства, если б сейчас на советские дальневосточные границы напала Япония, а на южные – Турция?.. Эта мысль непроизвольно вынудила Сталина подняться из-за стола и подойти к политической карте мира, прикрепленной на стене под портретами Суворова и Кутузова.
В это время в кабинете появился начальник Генерального штаба маршал Шапошников. Сталин ждал его, но, рассматривая на карте пространства Дальнего Востока и углубившись в тревожные мысли, он не услышал, как вошел маршал.
– Товарищ Сталин, – тихо прозвучал голос Шапошникова, – я готов отвечать на ваши вопросы.
– Мне, Борис Михайлович, нужны не ответы, а предложения решений Генштаба. – Сталин медленно повернулся к Шапошникову и окинул грустным взглядом его худощавую фигуру, всмотрелся в утомленное, озабоченное лицо. – Надеюсь, вы знакомы с документом разведки, который подтверждает наши предположения о военных намерениях Японии на ближайшее время?
– Знаком, товарищ Сталин… И полагаю, что на эти намерения в значительной мере повлиял наш урок японцам, преподнесенный на Халхин-Голе… Вот и остерегаются… Пока…
10
К. Ф. Телегин оказался прав: в эту ночь Н. А. Сбытову позвонил начальник штаба ВВС Красной Армии генерал Г. А. Ворожейкин и сообщил, что все его действия одобрены Государственным Комитетом Обороны. (Прим. авт.)