Список Шиндлера - Кенэлли Томас (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Во время своего выступления комендант то и дело поглядывал на Мадритча и Шиндлера, тех двоих, которых он особенно старался убедить. Он уже знал, что вполне может положиться на знания местных условий Боша и его советы. Но вот герр Шиндлер, например, имел у себя участок по производству вооружений, пусть маленький и еще в процессе становления. Тем не менее, если удастся перетащить его к себе, Плачув сразу же обретет вес в глазах инспекции по делам вооруженных сил.
Герр Мадритч слушал, погрузившись в мрачную задумчивость, а герр Шиндлер рассматривал оратора с мягкой усмешкой. И еще не закончив свое выступление, комендант Гет инстинктивно понял, что Мадритча удастся уговорить и он переведет свое производство, а Шиндлер, скорее всего, откажется. Исходя из этих двух решений, столь разных, трудно было судить, кто из двоих с большей покровительственностью относится к своим евреям - Мадритч, который предпочтет оказаться в Плачуве вместе с ними, или же Шиндлер, который решит оставить их на «Эмалии».
Оскар Шиндлер, сохраняя на лице то самое выражение бесконечной снисходительности, отправился вместе со всеми осматривать пространство лагеря. Плачув уже начал обретать соответствующий вид - улучшившаяся погода позволила начать сборку бараков, а оттаявшая земля - копать ямы под отхожие места и мусоросборники. Польская строительная компания уже тянула по периметру мили колючей проволоки. На фоне городских кварталов Кракова, вырисовывающихся на горизонте, уже громоздились опоры сторожевых вышек, а также у въезда в долину с улицы Велички в дальнем конце лагеря. Поднявшись в тень австрийского земляного форта на восточном склоне холма, группа официальных лиц стала свидетелями того, как быстро и эффективно кипит работа. Справа, как заметил Оскар, женщины месили глинистую тропу от колеи, таская на руках тяжелые секции бараков. С самой нижней точки долины и вверх по отдаленному склону поднимались ряды дощатых бараков; мужчины-заключенные поднимали, собирали и сколачивали их с энергией, которая с этого расстояния напоминала трудовой энтузиазм.
На самом лучшем месте, на ровной площадке под ногами компании уже стояли длинные цементные сооружения, готовые принять в себя производства. На цементных основаниях можно было без опаски устанавливать тяжелое оборудование. За монтажом производственных мощностей будет наблюдать СС. Надо, правда, признать, что дорога, которая вела в лагерь, скорее напоминала сельскую тропу, но строительная фирма Клуга уже взяла подряд на строительство центральной улицы, ведущей в лагерь, а железная дорога обещала подвести ветку к самым воротам и к каменоломне внизу справа. Измельченный известняк из каменоломни и щебенка расколотых надгробий еврейского кладбища, которые Гет назвал «позором для поляков», обеспечат прокладку внутренних дорог в лагере. Так что господам не стоит беспокоиться из-за отсутствия путей, сказал Гет, ибо он собирается первым делом организовать постоянные команды для работы в каменоломне и укладки дорожных покрытий.
Под вагонетки будет проложена узкоколейка. Она протянется из каменоломни мимо административного корпуса и больших каменных бараков, которые будут возведены вон там - для гарнизона СС и украинцев. Вагонетки с камнями, каждая весом в шесть тонн, будут тянуть команды из женщин, по тридцать пять или сорок человек в каждой, за канаты, укрепленные с каждой стороны вагонетки, чтобы компенсировать неровности колеи. Те, кто споткнется и упадет и не успеет откатиться в сторону, будут просто растоптаны, поскольку команда должна двигаться в едином ритме и никому не будет позволено нарушать его. Оценивая это хитро продуманное производство, унаследованное от египетских фараонов, Оскар почувствовал тот же самый тошнотворный спазм, ту же пульсацию крови в висках, что охватили его, когда он сидел в седле над Кракузой. Гет заверил примолкших деловых людей, что ощущает с ними полное родство духа. Он отнюдь не был смущен дикой картиной, развертывающейся под ними. И вопрос был точно таким же, что возник на Кракузе: что вообще может смутить СС? Что может смутить Амона Гета?
Энергию, с которой на глазах столь непросвещенного наблюдателя, как Оскар, трудились строители бараков, можно было объяснить их стремлением скорее возвести укрытия для своих женщин. Но хотя до Оскара еще не дошли слухи, этим утром Амон устроил перед всеми показательную казнь, так что теперь они, вне всякого сомнения, уложатся в конечные сроки. После встречи в ранние утренние часы с инженерами-строителями Амон по Иерусалимской направился к будущим казармам, за возведением которых следил прекрасный унтер-офицер, уже представленный на получение офицерского звания, Альберт Хайар. Отдав честь, Хайар отрапортовал о происшествии. Часть фундамента под одним из бараков осела, побагровев от смущения, сказал Хайар. Амон уже обратил внимание на девушку, мелькающую среди конструкций полувозведенного строения: обращаясь к рабочим, она что-то объясняла и показывала им.
- Кто это? - спросил он Хайара. - Заключенная Диана Рейтер, - объяснил Хайар, - инженер-строитель, которую привлекли к возведению бараков. Она утверждает, что была допущена ошибка при работе над котлованом и требует выкопать весь цемент и камни и заново отрихтовать весь котлован.
По цвету лица Хайара Гет мог утверждать, что он уже сцепился с этой женщиной. Хайару, действительно, пришлось признать, что он гаркнул на нее: «Вы тут бараки строите, а не долбаный отель "Европа"!»
Амон одарил Хайара кривой усмешкой.
- Мы не должны спорить с этой публикой, - сказал он, - если им дан приказ. Доставьте мне девку.
По ее походке, по небрежной элегантности, воспитанной ее родителями, выходцами из среднего класса, по европейским манерам, внушенным ей в семье, Амон безошибочно мог предположить, что, поскольку среди честных поляков ей не было места в их университетах, ее послали учиться в Вену или Милан, дабы приобрести профессию, которая даст ей в жизни опору и защиту. Она подошла к нему с таким видом, словно они были соратниками по стычке с глупой солдатней и неумехами из инженерного корпуса СС, которые наблюдали за созданием фундамента. Она не подозревала, какую он испытывал к ней ненависть - ко всем этим личностям, которые считают, что даже в присутствии СС, даже возводя эти строения, они могут не обращать внимания на свое еврейство.
- Вы вступили в спор с обершарфюрером Хайаром, - как неоспоримый факт, сказал ей Гет.
Она смело кивнула. Герр комендант должен все понимать, говорил ее жест, пусть даже этому идиоту Хайару и не под силу такое. «Фундамент с этого конца надо полностью переложить», - с пылом стала она ему объяснять. Конечно, Амон знал, что «они» все такие, что им лишь бы отлынивать от дела, а рабочая сила будет бездельничать во время проволочек. «Если сейчас все не переделать, - продолжала она ему объяснять, - в конечном итоге этот край барака совсем осядет. И, возможно, рухнет все здание».
Она продолжала доказывать, но Амон, кивая, понимал, что она врет. Это было первым правилом: никогда не слушать еврейских специалистов. Все они выкормыши Маркса, чьи теории имеют целью подорвать неколебимость, цельность правительств и доверие к ним - а также Фрейда, который подвергает опасности ясность и цельность арийского мышления. Амон почувствовал, что доводы этой девчонки угрожают цельности его собственного мышления.
Он подозвал Хайара. Унтер-офицер смущенно подошел к нему, решив, что сейчас получит приказ подчиниться указаниям этой девчонки. Она тоже пришла к такому же выводу.
- Пристрелить ее, - сказал Амон Хайару.
Естественно, наступила пауза, в течение которой Хайар осмысливал приказ.
- Пристрелить ее, - повторил Амон.
Хайар взял девушку под локоть, чтобы отвести ее в место, предназначенное для таких экзекуций.
- Здесь! - сказал Амон. - Пристрелить ее здесь! Под мою ответственность, - сказал Амон.
Хайар знал, как это делается. Развернув ее за локоть, он слегка оттолкнул девушку от себя и, вынув из кобуры маузер, всадил ей пулю в затылок.
