Святослав - Скляренко Семен Дмитриевич (е книги .txt) 📗

После смерти Ярины княгиня Ольга некоторое время держала ключи у себя. Доверять их кому-либо из своих родичей не хотела: завидущие они все, жадные, только и думают о том, как бы что присвоить. Дать ключи кому-либо из дворовых боялась: молоды, сами, может, и побоятся, так другие за их спиной все растащат.

А добра у княгини было много. Да и какая же она была бы княгиня, если бы его не имела! Деды и прадеды ее, сидевшие на Киевском столе — а княгиня Ольга по закону считала себя их преемницей, — не сразу накопили это добро, добывали его в далеких походах, трудились, устанавливая уклад и заводя порядок в своих землях. Муж ее, князь Игорь, собирая дань с древлян, даже лег за это костьми.

Княгиня Ольга тоже брала дань, позднее установила уроки. Киевский князь — глава племенам и землям, он — заступник всех людей перед Богом, он и воевода, если кто нападет на Русь.

Но чтобы поддерживать порядок в землях, быть готовым отразить врага, если тот посягнет на Русь, кормить, поить и одевать дружину, строить города, содержать стражу да еще приносить жертвы богам, для этого киевскому князю нужно было иметь много добра, он должен был быть богаче других князей.

Знамена княгини Ольги стояли на многих-многих землях над Днепром и Десною, ее знаменом было помечено много лесов, ее урочища были вдоль рек, поревесища — в лесах. А кроме того, были у нее и дворы, села, веси, — множество тиунов княгини Ольги трудились, чтобы взять со всего этого княжье князю, а себе свое.

Немало богатств и сокровищ было и на Горе — в светлицах, палатах, клетях, кладовых, в княжьей скарбнице. Должна ясе была княгиня держать эти богатства в своих руках. И даже то, что Ольга стала христианкой, не изменило ничего. Ведь Христос говорил: «Божье — Богу, а княжье — князю», -он благословлял богатство и защищал убогих.

Многое доверяла княгиня ключнице Ярине, Да и как ей было не доверять — Ярина прожила весь свой век на Горе. Рабою туда пришла — ключницей стала. Знала она князя Олега, нянчила Игоря, Ольгу знавала еще молодой. И все берегла, стерегла, как настоящая хозяйка.

Когда Ярина умерла, княгиня зашла в ее каморку, постояла над телом — как ни говори, прожила Ярина в этой каморке, служа князьям, больше полувека, — а потом подняла крышку ее сундука.

Нет, такой ключницы, как Ярина, у Ольги уже не будет. Обыкновенные сорочки, несколько юбок, кое-какая теплая одежда да еще два куска полотна, что выткала Ярина своими руками.»

— Полотно возьмите в клети! — велела Ольга.

Княгиня очень сожалела о смерти Ярины. А потом взяла себе в помощницы Малушу. Она не думала делать ее ключницей — нет, Малуша была слишком молода для такой работы. Княгине просто почему-то нравилась эта девушка, что-то в ней вызывало приязнь, доверие.

Малуша, как вскоре убедилась княгиня, оказалась хорошей помощницей. Она весь день работала, управляясь с большим хозяйством, ходила от одной клети к другой, брала все, что было нужно, в конце дня приходила в терем и клала ключи перед княгиней. Нет, княгиня не ошиблась, взяв Малушу в терем, — она смышленая, честная, такой можно хоть и весь терем доверить.

Потому— то и случилось само собой так, что однажды вечером, когда Малуша, взяв из клетей все, что велела княгиня и что нужно было для трапезы, вошла затем в опочивальню княгини и положила ключи на лавку, Ольга сказала:

— Ты их больше тут не клади.

— А где класть? — не поняла Малуша.

Княгиня была очень утомлена. Она сидела на своем ложе, отдыхала и о чем-то сосредоточенно думала.

— Трудно мне это, Малуша, — вздохнув, промолвила она, -Думать над тем, что кому дать! Нет, Малуша, у меня и так много дела. Сама уж подумай, что нужно делать в тереме. Ты же все знаешь.

— Знаю, матушка княгиня.

— Вот и носи ключи с собою, у пояса. Ключницей моей будешь. Малуша повалилась княгине в ноги, но не радость, а страх заставил ее сделать это.

— Боюсь я, матушка княгиня, — призналась она.

— Чего тебе бояться?

— Терема велики, клетей много...

— Да что у нас, дворовых мало? — сурово сказала княгиня. — Станешь носить у пояса мои ключи — все тебя будут слу-шаться.

И, помолчав немного, добавила:

— Так и делай, Малуша! Милостница ты моя!

Нет, княгиня Ольга не ошиблась, взяв Малушу в ключницы. Добро ее было в верных руках.

— А вот этот ключ, — выбрала она из «вязки и показала Малуше, — из терема в твою каморку. Дверь отопри, пусть так и стоит. Если понадобится, могу тебя и ночью позвать. Так было при Ярине, так будет и с тобою. Малуша вышла из опочивальни, прошла сенями. Хотела выйти во двор, но возвратилась, вспомнив, что должна отпереть дверь, ведущую в ее каморку.

Она долго возилась с замком, потому что у нее дрожали руки, и в первый раз вошла в свою каморку со стороны княжеского терема.

Остановилась посередине. Словно и та каморка — и не та, и Малуша та — и будто не та. Волнуясь, села на жесткое ложе и задумалась.

Теперь ключи от теремов, кладовых и всего княжьего дво-ра у нее в руках. Не искала она их и не добивалась — судьба ве-лела, чтобы тяжелая связка звенела у ее пояса. Понимала ли она сама, что достигла счастья, о каком дру-гие здесь, на Горе, могли только мечтать? И думала ли о том, что, получив ключи от княгини, могла отпереть ими не клети и кладовые, а нечто большее? Ведь тут, на Горе, всякий, кто работал возле княжеского добра, сам становился богатым. И это не считалось татьбою, за это не карал ни закон, ни обычай. И если бы Малуша в те дни или позднее попросила бы что-ни-будь у княгини, разве та отказала бы ей?

Нет, Малуша не понимала этого, ибо до тех пор жила в зем-лянке своего отца, где каждый работал как умел, одевался в то, что было, ел что придется, никогда не посягал на чужое, не свое, хотя бы оно было лучше и дороже. Обо всем этом подумала Малуша гораздо позднее. А теперь она держала в руках ключи, перебирала их. Один, другой, третий... как много! Какой же из них ее? — Зажмурив глаза, старалась угадать она.