Матильда. Тайна Дома Романовых - Павлищева Наталья (прочитать книгу TXT) 📗
Власов немедленно исчез, видно, приказывать поддать жару. Впрочем, вернулся он быстро – не его дело самому к паровозам идти, отправил адъютанта.
Мария Федоровна поморщилась, вагоны и без того раскачивались, временами становилось не по себе.
– Саша, зачем добавлять ходу, разве мы не быстро едем?
– Пройтись хочу. А то на отдыхе да вот тут за столом никогда не похудеешь.
– В Харькове и разомнешь ноги.
– Мы опаздываем.
Дольше обсуждать вопрос отставания от графика и скорости движения не стали, разговор сосредоточился на завтраке и предстоящих в Петербурге делах.
Когда подали любимую императором гурьевскую кашу, за отдельным столом, где сидели младшие, снова послышался смех – княжна Ольга представила брата в схиме и развеселилась.
– Тише, вы, сороки! Наследник хандрит, а вы смеетесь. Гуляй, Ники, гуляй, пока я жив! Потом будешь серьезным. – Наблюдая, как лакей наливает сливки в кашу, поинтересовался: – Одобряешь, Васильич?
Тот серьезно кивнул:
– Очень даже одобряю.
Впрочем, Васильичу было не до веселья, вагон сильно дернуло, он едва не расплескал сливки на императора.
В следующий момент несчастному было уже вообще ни до чего.
Последовал страшный удар, грохот, треск, и… пол не просто ушел из-под ног, стальная плита оказалась на путях вместе со всеми, кто находился в вагоне, а сверху на них рухнула крыша! Несущая балка вагона попала точно на Васильича, другой конец ее удержался, и основная масса крыши застыла в нескольких сантиметрах над головами сброшенных со стульев пассажиров.
Грохот, скрежет, треск, железо наезжало на железо, крошило деревянные части вагонов, сминало металлические, давя при этом и тех, кто оказался внутри.
Первой мыслью у всех было: теракт, взрыв бомбы.
– Саша! Дети! – Мария Федоровна кричала, но ее голос потонул во множестве страшных звуков.
– Мама́! – отозвалась Ксения. – Вы живы?
Мария Федоровна пыталась в царившем ужасе разглядеть детей:
– Отзовитесь все.
– Я здесь, – выбрался из-под обломков Георгий, – Миша тоже здесь.
– Я жива, – откликнулась Ксения.
– Я тоже… – подал голос Николай.
– Саша? – беспокойно позвала императрица. – Саша?! САША?!!!
– Минни, я жив. Васильича убило.
Живыми среди этого кошмара оказались все члены царской семьи. Но державшие край крыши опоры трещали и проседали, крыша начала опускаться.
Оказаться раздавленными после того, как они выжили при ударе, ужасно. Александр Александрович приказал:
– Надо выбираться! Я подержу. Ники, забирай Олю и остальных!
– Папа́, я с вами!
– Нет, хотя бы один из нас должен выжить. Вытаскивай всех, пока я держу. Уводи всех, я сказал!
По голосу чувствовалось, как ему тяжело.
Ники принялся выталкивать в небольшой лаз, образованный полурухнувшей крышей и вагонной осью, младшую княжну:
– Оля, поторопись.
– Ники, мне страшно!
– Лезь, я сказал!
Он буквально вышвырнул сестренку наружу, та покатилась по откосу.
– Только бы не попала под колеса…
Существенное беспокойство, самые разные детали, в том числе колеса вагонов, катились по насыпи.
– Ники, быстрее!
Мария Федоровна вылезла вместе с Ксенией и тоже покатилась по склону. Вытолкнув младших братьев, Николай последовал за ними.
– Господи, спаси и сохрани! – Александр Александрович чувствовал, что уже дольше не сможет удерживать проклятую крышу.
Но сознание, что семья успела выбраться, успокаивало.
Николай оглядел мать и сестер с братьями, бросился обратно наверх:
– Надо помочь папа́!
Сверху звал великий князь Владимир:
– Ники, на помощь!
Туда же сбегались уцелевшие слуги.
– Государь-император?!
– Там! – ткнул князь Владимир пальцем в разрушенный вагон.
В это мгновение крыша окончательно обвалилась, придавив собой Александра Александровича.
– Саша!!! – раздался снизу крик Марии Федоровны.
– Поднимай! – скомандовал князь Владимир. – Давай! Еще! Выше!
Он протиснулся в образовавшуюся щель и отозвался оттуда:
– Живой, только нога застряла. Поднимите выше. И доктора сюда!
Николай со слугами и подоспевшими солдатами наконец сумели приподнять крышу настолько, чтобы удалось освободить ногу Александра Александровича и вытащить его из разрушенного вагона.
Врача не было, в этом месте не было никого. А вокруг ужас – сошедшие с рельсов, разрушенные вагоны, покореженный металл, сброшенные вагонные тележки и крики, стоны, призывы о помощи. Настоящий ад!
Мария Федоровна прижала к себе дочерей, боясь даже подумать, какие известия получит сверху.
Наконец Николай сообразил крикнуть матери, что император жив и даже не очень пострадал.
Тогда Мария Федоровна сообразила поинтересоваться травмами у детей. Это невероятно, но они отделались ссадинами и синяками. Оля, скатившись по насыпи, не пострадала вообще, у остальных поцарапаны лица и порезаны осколками руки, у самой императрицы страшно болела левая рука, но двигать можно, значит, не сломана.
– Ничего, остальное заживет. Главное – живы и целы, – успокоила она себя и детей.
Увидев няню маленькой княжны Ольги, подозвала ее к себе:
– Целы? Присмотрите за детьми.
Больше дети ее не видели, императрица бросилась заботиться о пострадавших.
Александр Александрович видимых повреждений не получил, не считая тех же царапин и порезов.
Все в крови, но целы – что могло быть чудесней!
– Ники, как ты? – запыхавшись от подъема, поинтересовалась императрица.
– Я хорошо. Папа́, кажется, цел, только ногу придавил сильно. Ты в крови.
– Ты тоже. Нет, я не ранена, только порезы. Посмотри, – Мария Федоровна кивнула на предыдущий вагон. Если вагон-ресторан был разрушен, пол его провалился на насыпь, а крыша рухнула вниз, то вагон перед ним просто не существовал! Среди груды вагонных тележек, покореженного металла торчал лишь обломок деревянной стены. Стало понятно, что уцелеть в нем едва ли возможно вообще.
В пух и прах разлетелся вагон министра путей сообщения Посьета, шедший следом за локомотивами и электрическим вагоном. Сам министр завтракал, а потому уцелел, хотя и поранился. Находившиеся в его вагоне управляющий дорогой и инспектора вообще отделались испугом, оказались выброшены из разрушенного вагона на насыпь.
Больше всего досталось прислуге, ехавшей следом за вагоном Посьета, их просто расплющило напиравшими сзади частями состава. Именно там оказалось больше всего погибших.
К императорскому вагону спешили уцелевшие:
– Как государь, он спасен?
Узнав, что выжил, крестились окровавленными руками, забывая о собственных бедах:
– Слава богу, все в порядке!
Сам Александр Александрович, едва выбравшись из-под обломков, принялся командовать. Было ясно, что такому количеству раненых помочь своими силами невозможно, нужно подкрепление. Кроме того, не было простых перевязочных средств. Ошарашенные свидетели катастрофы, солдаты Пензенского пехотного полка, стоявшие вдоль всей насыпи, были слишком немногочисленны, чтобы справиться с ситуацией.
– Стреляйте в воздух!
– Что? – не понял приказания императора ближайший солдат.
– В воздух стреляйте, чтобы сбежались остальные. Помощь нужна как можно скорее.
Пальба по цепочке действительно привлекла внимание, вскоре прибежал и полковой врач, у которого нашлись перевязочные материалы. Но всего этого было недостаточно, а помощь требовалась срочно.
Убедившись, что вся семья уцелела и никто серьезно не ранен, Мария Федоровна бросилась помогать доктору. Она подозвала кого-то из слуг:
– Велите принести мой багаж, там есть что рвать для перевязки.
К супруге подошел Александр Александрович:
– Минни, из Харькова уже выслали вспомогательный поезд. Как ты?
