Ольга, королева русов - Васильев Борис Львович (серия книг .TXT) 📗
— А что же будет со мной?…
— Живи в своих поместьях, но в городе не смей более появляться без моего дозволения, если не хочешь угодить в заточение. Отныне править городом Смоленском будет мой наместник.
Так один из самых заметных славянских князей, наследственный вождь могучего племени кривичей, всегда помогавший русам во всех их предприятиях, старательно соблюдавший все договоренности о ремонте судов после волоков князь Воислав решением Великого Киевского князя был лишен племенной власти И славянские князья затаились, понимая, что это — только начало прямого захвата не только их земель, но и их власти.
Князь Воислав безропотно последовал в ссылку, а через три дня после его отплытия из Киева к Олегу примчался встревоженный воевода Ставко, бывший дружинник конунга Олега, сумевший благодаря собственной отваге, решительности и распорядительности стать воеводой русов.
— Прошу тебя, мой конунг, сними опалу с князя Воислава. Он всегда помогал нам, он верный друг, его не в чем упрекнуть. Славянские вожди очень обеспокоены твоим решением, вече шумят…
— Замолчи, воевода!
— Не могу, мой конунг, уж не гневайся. Я — славянин, нас много, и если завтра…
— Ты дал мне клятву, Ставко. С каких это пор славяне начали забывать свои клятвы военным вождям?
Ставко молча отстегнул меч, положил его перед собою и встал на колено.
— Прошу о милости, мой конунг. Сними с меня эту клятву.
— Ты должен изложить причину.
— Я уже изложил ее. Она проста: я родился славянином и умру славянином.
Олег долго молчал, ожидая, когда уляжется яростный приступ гнева. Слишком многим он был обязан своему лучшему дружиннику, а своих долгов конунг русов не забывал никогда.
— Я слишком многим обязан тебе и только поэтому прощаю твою дерзость, — наконец сухо сказал он. — И не вижу причин отменять твою добровольную клятву Поедешь наместником в Псков, я больше не желаю тебя видеть.
Ставко уехал в Псков, дружинники великого князя продолжали ворчать, и Зигбьерн предложил поход на хазар. Из-за их постоянных набегов левобережные славянские племена по-прежнему вынуждены были платить им дань, правда, весьма необременительную. А такой поход не просто освобождал их от этой дани, но и в известной мере сглаживал последствия отстранения князя Воислава от должности правителя Смоленска.
И Олег волей-неволей согласился с доводами Ставко. Однако этот разговор не только не развеял его сомнений относительно славянских племен, но, наоборот, насторожил. Славянские вожди постоянно призывали свои племена к неподчинению, а то и к открытой борьбе с захватчиками-русами. Жрецы и кудесники убеждали в святости этой, угодной богам, борьбы, и Олег понимал, что стоит славянам объединиться, как их огромная армия, вооруженная топорами да рогатинами, погонит вон одетые в добрую броню, но, увы, немногочисленные дружины русов. В этом он видел угрозу для всего народа русов, загнанного некогда в болота Приильменья и наконец-то получившего небывалую возможность жить в прекрасных землях Киева.
Однако Олег отлично понимал, что без преданного славянского окружения ему не удержать власти. И стал смело выдвигать отважных славянских дружинников на командные посты в дружинах, щедро жалуя им боярство.
Дружины готовились к походу, за их подготовку отвечали Зигбьерн и Перемысл, а князь Олег занимался только делами внутренними, стремясь оставить их ясными и не требующими немедленных решений. Трудов было много, он никого не принимал, приказав отказывать практически всем. Запрет касался даже старых друзей-русов, но, когда доложили, что свидания с великим князем просит Сигурд, Олег нехотя буркнул:
— Пусть входит.
Вошел муж его воспитанницы, поклонился и остался у порога, ожидая повелений конунга.
— Что-нибудь случилось, боярин?
— Слава богам, нет, но Неждана и я ждем тебя в удобное для тебя время, конунг.
— У меня нет времени. Растолкуй это Неждане.
— Нет времени, чтобы выпить кубок добрых пожеланий? — улыбнулся Сигурд.
Олег впервые оторвался от свитков
— Говори прямо. А то не приду.
— Есть известия, которые может сообщить только женщина.
Лицо Сигурда сияло от счастья. Олег улыбнулся:
— Значит, вас надо поздравить?
— Я ничего не сказал, мой конунг, я ничего не сказал!
Этим же вечером великий князь нашел время навестить свою воспитанницу.
— Я угадал, Неждана?
— Ты угадал, конунг, — чуть зарумянившись, призналась она. — Надеюсь, что боги на сей раз будут к нам благосклонны
— Сигурд, вели стражникам внести подарки! Пировали, поднимая кубки за будущего сына.
Олег был счастлив, как давно уж не был. Со дня смерти Берты.
— Как ты назовешь сына, Сигурд?
— Свенди Я обещал Рюрику назвать его этим именем
— Поднимем кубки во здравие Свенди! Он будет великим вождем и прославит ваши имена!
Таким веселым и счастливым Неждана и Сигурд давно не видели своего конунга. Он шутил и первым смеялся своим шуткам, поднимал кубки с фряжским вином, но, прощаясь, тихо сказал провожавшему его Сигурду.
— Приглядывай за Игорем. Тебе приведут отрока, о котором я говорил
Приглядывать в данном случае означало бывать в усадьбе князя Игоря чаще обычного и интересоваться его делами тоже чаще обычного. Сигурду вскоре доставили пригожего и очень серьезного парнишку, которого ему удалось показать Игорю к месту и как бы случайно. Князю парнишка сразу же понравился, и он повелел принять его младшим дружинником
Отправив дружину Перемысла, дяди Нежданы, прикрывать левобережные славянские земли, Олег с дружиной Зигбьерна пошел к границам самой Хаза-рии через Дикое Поле. Крупных стычек с отрядами приграничной стражи не было, хазары словно расступались перед киевскими дружинами, и Олега этот отход хазарских сил к своим границам без сопротивления уже начал беспокоить.
— Вышли вперед усиленные дозоры, — сказал он Зигбьерну.
Зигбьерн и сам понимал необходимость подобного решения, разослал дозоры не только вперед, но и по сторонам, и вскоре головной дозор доложил о мощных хазарских силах, ожидающих на удобном для сражения поле. Олег вместе с Зигбьерном и под-воеводами выехал вперед, лично осмотрел как хазарские войска, так и место, выбранное ими для решительного сражения, после чего сказал Зигбьерну наедине-.
— Они готовятся не для боя, воевода. Они готовятся для показа своих сил.
— Мне тоже так показалось, конунг. У нас прикрыта как левая, так и правая рука.
Олег подумал, привычно пошагав по шатру Сказал:
— Отбери двоих бояр поразумнее, попробуем вступить в переговоры.
— На чем бояре должны стоять?
— Если хазары отменят свою дань, наложенную на левобережных славян, мы уйдем без боя.
Хазары, как и предполагал Олег, без споров приняли предложенные условия, потому что племена левобережных славян все равно уже не платили дань с того времени, как русы овладели Киевом. Хазарский Каганат ничего не терял, а чтобы воины гибли попусту, не хотел. Единственным условием было подписание договора с Великим Киевским князем. Олег согласился, и для подписания договора к нему прибыло хазарское посольство.
— Знает ли великий воин киевлян, какие народы живут за рассветной границей наших земель? — спросил Олега старший представитель хазар, подписавший с ним вместе договор, на торжественном обеде, данном Киевским князем по случаю этого события. — Там множество племен, кочующих в поисках пастбищ для скота и добычи для себя. Они быстры и беспощадны, как волки, они сжигают поселения, грабят жителей, а молодых угоняют в рабство. Пока мы стоим, наши мечи и стрелы сдерживают их натиск, но я мечтаю о мире меж Киевом и Итилем, дабы у Хазарского Каганата всегда хватало сил, чтобы не допустить хищников в причерноморские степи.
— Отныне ваш враг — это и наш враг, — дипломатично поддержал разговор Олег.
— Наш вечный враг — Византия. Если бы ваша могучая держава показала ей силу свою, мы забыли бы о своих данях с левобережных славянских племен.
