Вавилон - Фигули Маргита (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Гедека улыбнулся восторженной пылкости этой клятвы, пылкости давно неведомой его старому сердцу, и испытующе взглянул на полководца.
Поймав его взгляд, Набусардар ответил открытой улыбкой, как будто хотел поделиться со старцем самым сокровенным.
Равняется ли красота девушки ее таланту, светлейший? — спросил Гедека. — Я не ошибусь, если скажу, что некрасивая женщина тебе не могла понравиться.
— Без твоей помощи мне не оценить ее талантов, но красоту ее я оценил с первого взгляда.
— И что же, светлейший? — скромно расспрашивал старец.
— Красотой она превосходит всех женщин! — воскликнул Набусардар.
— Значит, с благословения великих богов, я увижу ее, потому что тебе, с твоей внешностью и богатствами, доступно иметь любую женщину. Да будут боги так же щедры к тебе, как ты ко мне. Уже давно твой взор не привлекали женщины, и ни одна не тронула твоего сердца, занятого ратными делами. Если эта девушка тебе понравилась, должно быть, она необычайно красива.
— У нее необыкновенная душа, в этом она не похожа на женщин Вавилона, — перебил его полководец, — этим она дорога мне. Тревога за судьбу отчизны сделала меня другим — суетность светской жизни больше не тешит меня. Душа моя тянется к красоте истинной, непреходящей, вечной.
— Прости меня, — сказал Гедека.
— Мне нечего прощать тебе, — нехотя улыбнулся Набусардар. — Просто я хочу сказать, что мне опротивела прежняя жизнь. Мне ненавистно все, что превращает нас в изнеженных сластолюбцев, я искренне стремлюсь к тому, что ты называешь благословением богов, любовью к жизни, верой в правду и справедливость. Вот почему я и мечтаю об этой девушке. — Он замолчал, глядя поверх деревьев вдаль. — Пойми, однако, — продолжал он, — я вовсе не хочу ввести ее в мой дом наложницей. Мне хочется найти в ней друга, которого мне так недостает в это смутное для Вавилонии время. Сознание, что рядом со мною друг, придаст мне силы, а без этого, кто знает, может, погибнет и Валтасарово царство.
Тут он открыто взглянул на Гедеку.
— Да, мастер, пусть она будет моим другом, так как среди мужей Вавилона, у меня нет друзей. Ты говоришь — с моей внешностью, богатствами, — а я скажу тебе, что у меня нет ничего. У того, кто одинок, как последний бродяга, нет ничего. И в глазах Вавилона я отщепенец, хуже бродяги, потому что я посвятил свою жизнь одному — спасению отчизны. Великие боги за грехи ослепили халдейскую знать, а меня покарали, оставив одного зрячим, чтобы я видел грозящую нам беду.
Он вздохнул и встал.
— Но меня не лишили воли и веры. Дух твоего Гильгамеша и дух Нанаи помогут мне превозмочь трудности. Без них я немощен. Благодаря тебе, Гильгамеш у меня во дворце, с твоей помощью я надеюсь обрести и Нанаи.
Гедека скрестил руки на груди и именем Мардука поклялся, что исполнит любое желание своего повелителя, не пожалеет жизни.
Набусардар рассказал, что он задумал.
Пусть Гедека возьмет Нанаи себе в ученицы. Пока для нее будет тайной, что дворец принадлежит Набусардару, потому, что она гордая девушка Набусардар же появлялся бы здесь время от времени в качестве одного из друзей художника.
— Невелик труд для меня, — ответил мастер. — Только если она любит тебя всем сердцем и хочет любить вечно, стоит ли опутывать ее секретами? Я уверен, что любая из вавилонских красавиц, на которую падет твой выбор, будет считать себя не униженной, а возвеличенной над всеми. Ведь недаром, господин, о тебе идет молва, что женщины Вавилона сами стелются тебе под ноги?
— Но она-то не из Вавилона, а из Деревни Золотых Колосьев, жители ее, как ты знаешь, считают себя потомками славных шумеров. Все они самые горячие патриоты и свято блюдут закон правды и чести. Голос сердца для них превыше воли Эсагилы и даже царя. Пламя возмущения злом и несправедливостью всегда вспыхивало именно там. Они гордый народ, и она одна из них. Вот еще почему я хочу ничем не задеть ее чувства.
— Я вижу, Непобедимый, что сердце, не отступающее перед неприятелем, покорилось женщине.
Губы Набусардара тронула мимолетная улыбка и тут же погасла. Он ничего не возразил Гедеке и принялся подробно рассказывать, как представляет себе приезд Нанаи и ее пребывание во дворце.
Теке, которая заглянула, чтобы справиться — нет ли для нее распоряжений, полководец приказал приготовить комнаты в женской половине дворца. Он также распорядился накупить роскошных одежд и дорогих благовоний. Пусть у нее будут платья из тончайшего китайского шелка, накидки из легкого белого виссона, покрывала из прозрачной кисеи. И чтоб Тека не забыла о притираниях и красках — о белилах, смягчающих смуглый цвет кожи, румянах, придающих щекам гранатовую алость, о синей краске, оттеняющей глаза, и о черной — подводить брови и красить ресницы. Нанаи не должна испытывать недостатка ни в чем. Уж если для неверной и подлой Телкизы он содержит дворец гораздо величественнее и роскошнее борсиппского, то почему бы ему не дать хотя бы это не многое самоотверженно любящей его Нанаи?
Тека радостно обняла ноги Набусардара и сказала:
— Мне так давно хотелось служить в этом дворце госпоже, так как дом тогда только дом, когда его согревает тепло женщины. Благодарю тебя, Непобедимый, что исполнится мое желание. Я буду лелеять ее, как кусты благоуханных растений на твоих террасах. Я буду беречь ее, как свет в твоих светильниках. Я буду охранять ее, как охраняю твои сокровища.
— Я счастлив, — с улыбкой обратился к ним обоим Набусардар, — что моя радость стала и вашей радостью.
У верховного военачальника его величества царя Валтасара было еще дело, с которым он прибыл в борсиппский дворец, — заказать Гедеке каменный памятник на месте гибели своего пса. Но теперь ему стало неловко отрывать ваятеля от работы над статуей великого Гильгамеша, и он утешил себя тем, что с Нанаи все складывается как нельзя лучше, а сейчас для него это было, наряду с военными приготовлениями, самым главным.
Остальное можно отложить на день-другой. Как только будет готова цепочка с высеченными на золотых пластинках стихами и княжеским гербом Набусардара на застежке, он отправится к Нанаи и увезет ее с собой, а заодно завернет к Гамадану за сведениями о персидских шпионах.
Пока Набусардар был у себя в борсиппском дворце, на внутренний двор царской резиденции в Вавилоне галопом влетел всадник, в котором только глаз посвященного узнал бы военачальника из тайной службы халдейской армии.
Он был измучен долгой дорогой и, когда заговорил, с трудом переводил дыхание. Но от его сообщения заняло дух и у тех, кто его услышал.
Несмотря на усталость после длительной скачки, он настаивал с упорством истинного воина, чтобы царь принял его:
— Царь царей, наместник богов на земле и величайший властелин Халдейского царства, выслушай меня!
Валтасар знаком разрешил ему говорить.
Присутствующие в крайнем нетерпении ждали окончания полагающихся по этикету формальностей.
Гонец заговорил:
— Тайная служба получила сведения, что персидский царь Кир направил на юг большое войско, которое прошло незамеченным под прикрытием Эламских холмов. На берегу Тигра, напротив Вавилона, укрепилось другое войско Кира, а третье стоит в готовности на севере. халдейское царство окружено с трех сторон.
Царь и советники оцепенели.
И вдруг, задохнувшись злостью, Валтасар завопил:
— Смерть ему!
Но никто даже не понял, относится ли это к гонцу, омрачившему царя дурной вестью, или к Киру, дерзнувшему подступить к халдейским границам.
Собственно, никто и не задавался этим вопросом, наступило всеобщее смятение, и царь, машинально кивнув, разрешил гонцу отправиться в дом командования армии, чтобы сообщить о случившемся Набусардару.
После ухода гонца все долго не могли оправиться от растерянности. Все будто лишились языка, никто не смел заговорить.
Первое слово принадлежало царю, но тот тупо уставился на двери, за которыми скрылся военачальник, и смотрел, как колеблется золотая бахрома, окаймлявшая зеленый занавес.
