Генерал Раевский - Корольченко Анатолий Филиппович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Первая атака французов была отражена огнём. Они отошли, подождали подкрепления — и снова бросились вперёд. И вновь были отбиты.
В третий раз, уже значительными силами, французам удалось ворваться в деревушку, но их выбили штыковым ударом.
А казачьи полки все сидели в засаде и терпеливо ждали, когда неприятеля окажется поболее. Дожидались команды генерала Раевского.
Вечером французы пошли в четвёртый раз. Их подпустили к самой окраине, а потом ударили из пушек. Картечь смела передних, но шла вторая цепь и третья. Неприятельские силы превосходили силы егерей, и, когда завязалась схватка в самой деревне, из засады с правого и левого флангов вынеслись казачьи полки.
Эскадрон лейб-казаков оказался в самой гуще дерущихся. Распалённый корнет Мелик-Осипов не заметил, как оторвался от товарищей. На него насели со всех сторон: одному французу удалось схватить коня под уздцы, двое попытались сбросить всадника с седла.
— Братцы, корнет в беде! — Хорунжий Богатырев устремился на помощь.
За ним рванулись шесть казаков. С остервенением рубя, пробились к раненому товарищу. Тот едва держался в седле.
— Отходи! — подал команду хорунжий, отражая удары врага...
Французы понесли значительные потери. Полк их драгун был совершенно разбит. Одних пленных было более ста человек, и среди них сам командир полка.
Разгромив в предыдущих сражениях прусско-саксонскую армию, Наполеон обрушился на русские войска. Они отступали к Фридлянду.
Фридлянд — небольшой городок, расположенный у реки Алле. Берега её поросли кустарником и деревьями, поникшие ветви касались воды. Неподалёку возвышалась колокольня полуразрушенной кирхи, сооружённой чуть ли не в XVI веке. Ничто ныне не напоминает о разыгравшемся там кровопролитном сражении, разве лишь могила с мраморной плитой на одной из улиц. Могила ограждена тяжёлой цепью, у орудийного ствола пирамида ядер. На плите надпись: «Здесь захоронены русские воины, погибшие 2 июня 1807 года».
В арьергарде колонны Багратиона находились егеря генерала Раевского и казаки Платова. Они с трудом сдерживали корпус Сульта, чтобы дать возможность главным силам перебраться на правый берег Алле.
Атака следовала за атакой. Свистели и взрывались в боевых цепях ядра, но егеря и казаки словно вросли в землю. Французы подкатили ещё орудия, ударили картечью.
— Разрешите атаковать пушки! — вырос перед генералом Раевским капитан.
Взгляд его был полон решимости.
— Попробуйте, — не стал возражать начальник.
Удар смельчаков с фланга оказался внезапным, артиллеристы бросили орудия, побежали прочь.
Ночью егерям была поставлена задача провести разведку расположения неприятеля, пребывающего за рекой.
Вглядываясь в лица егерей, Николай Николаевич прошёл вдоль строя.
— Предстоит серьёзное дело, братцы. Требуется команда в десять удальцов. Есть ли желающие?
— Что там желающие! Назначайте, на кого глаз пал, — послышались голоса. — Каждый готов!
— Дозвольте мне, — вызвался рыжеусый корнет Журин.
— Хорошо, пойдёте старшим.
— А почему он? Я тоже согласный, — подал голос унтер Баландин.
— И я... и я...
— Пойдёт Журин. Он первый дал согласие, — объявил Раевский. — Ему определять команду. Ружья в дело зря не пускать, — продолжил он, — стрелять в крайнем случае. Действовать втихую. Без пленного не возвращаться, и чтобы был офицер.
— Всё сделаем, как требуете, — отвечал Журин.
Шлёпая копытами по грязи, кони со всадниками скрылись во тьме.
Ожидая возвращения разведчиков, Раевский не мог заснуть. Он вспомнил о письме, которое вечером доставили из главной квартиры, и развернул помятый лист.
Писала жена Софья Алексеевна. Он представил её миловидное и такое желанное лицо. Вспомнил сыновей: двенадцатилетнего Александра и шестилетнего Николая, толстощёкого, подвижного. Вспомнил дочерей: старшую дочь Екатерину, которой недавно исполнилось десть лет, и младшую, любимицу генерала, годовалую Машутку.
Команда охотников возвратилась под утро.
— Разрешите доложить: приказание ваше выполнено, — отрапортовал Журин. Его уставшее лицо светилось. — Капитана схватили! Насилу приволокли.
— Как же получилось?
— Сноровка помогла: подобрались поближе, прошли французские посты — и схватили. Вы же приказывали взять офицера...
На допросе пленный поведал, что его взяли, когда он на минуту вышел из дома. А дом находился в середине расположения батальона. Непонятно только, как удалось его схватить.
Пленного поспешили доставить к Багратиону. Князь сам допрашивал его. Переводчиком был Николай Николаевич.
— Прежде спросите, кто он таков, из какого полка, кто начальник?
Офицер ответил, что он капитан Жюно и что его полк входит в корпус, которым командует маршал Мортье. Корпус собирался с утра выступить в сторону Ландсбрега.
— Зачем? — насторожился Багратион.
— Чтобы продолжить путь к крепости Кёнигсберг.
Багратион потребовал карту, взглянул на неё и отложил.
— Что ему ещё известно? Справляйтесь даже о мелочах.
Но капитан сообщил совсем не новость: вместе с корпусом Мортье туда же направляется и корпус Даву.
— Немедля отправьте француза к главнокомандующему Беннигсену, — распорядился Багратион.
Когда пленного увели, он, глядя на карту, сказал:
— Нужно решительно наступать! Тогда удар придётся как раз по тылу неприятеля. Вот случай, о котором можно лишь мечтать!.. Впрочем, Беннигсен не решится на такой шаг. Суворов не упустил бы шанса.
Всё так и получилось, как предполагал Багратион. Вместо того чтобы атаковать, Беннигсен приказал отступить.
— Необходимо сосредоточить там все наши силы! — объяснил он свой манёвр.
Первым помчался к городу отряд гвардейской кавалерии генерала Кологривова. В авангарде отряда был лейб-казачий полк.
Когда лазутчики донесли, что русская армия вдруг поднялась и двинулась к Фридлянду, жаждавший генерального сражения Наполеон воспрянул духом и велел тотчас повернуть туда все корпуса.
В это время во Фридлянде находился поручик Каменов. При нём имелось двадцать пять казаков и столько же егерей. Это была команда, прибывшая на армейский склад за продуктами.
Получив и погрузив в обоз продукты, команда двинулась из Фридлянда в дивизию. Но на полпути их догнал егерь:
— Французы в городе! Мост норовят сжечь!
— Во Фридлянде? — не поверил Каменов. — Сколько же их?
— Да сотни две будет.
Не раздумывая, поручик повернул назад. Увидев у моста неприятельских солдат, он атаковал их и отбросил прочь. Казаки и егеря удерживали мост, пока не подоспела подмога.
Русские войска заняли оборонительные позиции на западном берегу Алле, оставив Фридлянд в недалёком тылу. Очертаниями рубеж обороны напоминал дугу, концы которой упирались в реку. Глубокий овраг разделял войска на два крыла: северное и южное. В южном находились главные силы армии, которыми командовал Багратион, там же была и егерская бригада Раевского.
Против корпуса Багратиона сосредоточились корпуса Нея, Виктора и Дюпона, конница Лотур-Мобура. Замысел Наполеона был прост: ударом своих главных сил прорвать на южном участке позиции русских войск, ворваться в город, а потом выйти им в тыл.
Сражение продолжалось весь день, упорное, ожесточённое, кровопролитное. В нём трудно было отдать предпочтение какой-либо стороне. Особенно активно действовали егеря генерала Раевского и подчинённый ему казачий полк. Но на исходе долгого дня французский генерал Сенармон сосредоточил против южного крыла тридцатишестипушечную батарею.
Картечь рвала русских защитников, образовывала в их рядах бреши, но эти бреши тотчас затягивались подходящими из глубины резервами, которые отражали атаки врага.
Когда французам всё же удалось ворваться в расположение русских войск, Багратион повёл на них Московский полк. Дорогой ценой полк сумел оттеснить неприятеля от моста. Однако силы были неравны. К тому же в бой вступила бывшая до того в резерве гвардия маршала Мортье.
