Соната разбитых сердец - Струкул Маттео (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Мысли лихорадочно кружились в бесконечном лабиринте вопросов, не находя ответа. Кто мог выдать его секрет? Маттео Брагадин? Нет, он никогда бы так не поступил, его верность не вызывает сомнений. Кто-то из его наиболее влиятельных друзей? Марко Дандоло, что сейчас глядит на него с бесконечной горечью? Но откуда бы ему знать о лодке? Нет, это маловероятно.
Вдруг в тот самый момент, когда инквизитор открыл рот, чтобы начать обвинительную речь, Джакомо сообразил, кто еще знал про Сан-Тома. Гретхен! Ведь он самым неосмотрительным образом приводил ее туда, причем совсем недавно. Но почему она решила выдать его, если до этого всегда его защищала? Может, потому что он отверг ее чувства? Или она таким образом мстила ему за Франческу?
Тяжелые мысли переполняли измученный разум Джакомо, но их пришлось оставить в стороне, когда громкий, неприятный голос инквизитора наполнил зал.
— Уважаемые члены Совета, вы видите перед собой зловонную язву на теле Венеции — Джакомо Казанову. Он обвиняется в ереси и оказании сопротивления при аресте. Прежде чем перейти к изложению фактов и следственному разбирательству, я, в соответствии со своими полномочиями государственного инквизитора, прошу удалить присутствующего здесь обвиняемого из зала суда, чтобы он оставался в неведении относительно вынесенного решения до того самого момента, покуда приговор не будет приведен в исполнение. Моя просьба полностью соответствует предписаниям законодательства Светлейшей республики Венеции.
Едва Гардзони произнес эти слова, как стражники уже спешили к Казанове. Джакомо хотел было возразить, но он был слишком слаб, чтобы спорить. Пульсирующая боль в голове не отпускала ни на минуту. Все мышцы тела горели, словно в огне пожара. Во рту пересохло, и язык совершенно не слушался. Из-под красной пелены, застилающей глаза, Казанова продолжал молча смотреть на членов Совета, которые, в свою очередь, тоже не сводили с него глаз.
Подбежавшие гвардейцы подхватили его под руки и вывели из зала. Джакомо не сопротивлялся, только наблюдал, как ученые мужы в мантиях отдаляются от него, становясь похожими на изображение на картине.
Когда тяжелая дверь роскошного зала с грохотом захлопнулась, Джакомо оказался в какой-то темной вонючей каморке. В полной тишине он ждал, пока решится его судьба.
Множество вопросов снова зазвенели у него в голове, но сколько бы ни пытался Казанова найти ответы, ни одно из предположений не казалось ему достаточно убедительным.
В конце концов он впал в полузабытье, повторяя имя Франчески, словно молитву, цепляясь за воспоминания о ней, будто за спасательный круг.
Гардзони улыбался. Он знал, что все теперь зависит от того, насколько убедительной окажется его речь, но благодаря имевшимся у него доказательствам почти не сомневался в успехе. Без спешки и суеты инквизитор перешел к изложению своей версии событий.
— Этой ночью Джакомо Казанова был застигнут на принадлежащей ему лодке за изучением двух сочинений, входящих в Индекс запрещенных книг, — Гардзони выдержал эффектную паузу, а затем продолжил: — Вот они, можете убедиться, — инквизитор подошел к столику, на котором лежали книги, и поднял их в воздух. — «Неистовый Роланд» Лудовико Ариосто и «О нравственной добродетели» Плутарха! Языческие, богопротивные книги, которые полностью соответствуют характеру и поведению Джакомо Казановы. Однако вовсе не эти тексты являются причиной выдвигаемых обвинений. Гораздо хуже то, — произнес он, демонстрируя пачку бумаг, — что у него были обнаружены данные рукописи, содержащие в себе подробные описания бесовских заклинаний и ритуалов, направленных на взаимодействие с дьявольскими отродьями: «Ключ Соломонов», «Талисманы», «Каббала» и «Зекорбен»! Не мне объяснять вам, насколько подобные сочинения опасны для общественного спокойствия и правовых основ Венецианской республики. Кроме того, срочно созванное собрание папского легата, инквизитора и Совета троих мудрецов засвидетельствовало состав преступления, что подтверждается настоящим постановлением, — Гардзони предъявил несколько листов пергамента с печатью Святой инквизиции и подписями перечисленных им лиц. Всем своим видом выражая преданность католической вере, он держал документ с таким благоговением, словно это был как минимум меч архангела Михаила. — Но и это еще не все! — продолжил он. — Установлено, что Казанова предавался плотским утехам с дочерью почтенного гражданина Венеции, чье имя я не хотел бы называть из соображений сохранения приватности и чести. Однако позволю себе отметить, что данная особа была помолвлена с респектабельным коммерсантом, о судьбе которого с недавних пор ничего не известно. Он исчез, пропал без вести, по всей вероятности убит, так как свидетели подтверждают, что Джакомо Казанова вызвал его на дуэль несколькими днями ранее. В этой связи прилагаю показания, полученные от синьора Антонио Дзандоменеги неделю тому назад.
Члены совета внимательно смотрели на него. Гардзони остался чрезвычайно доволен достигнутым эффектом и поспешил закрепить успех:
— Я знаю, о чем вы сейчас думаете: но ведь доказательств убийства у нас нет. И вы совершенно правы, но никак нельзя поспорить с тем, что улики доказывают виновность синьора Казанова в еретических деяниях, это подтверждено собранием уполномоченных лиц.
— Кто может подтвердить, что эти тексты действительно были найдены на принадлежащей ему лодке? — недоверчиво спросил Альвизе Мочениго.
Но Гардзони был готов к этому вопросу, и даже более того, с нетерпением его ждал.
— Совершенно справедливое замечание! — воскликнул он. — Для того чтобы развеять любые возможные сомнения, я позволил себе получить показания синьора Дзаго, капитана гвардии района, и четырех человек, что были с ним во время поимки Казановы на месте преступления!
Жестом, достойным самого ловкого фокусника, Гардзони извлек из рукава мантии несколько листков, содержащих свидетельства его верных людей. Под любопытствующими взглядами членов Совета он разложил их на столе, рядом с еретическими сочинениями.
— Чтобы предоставить вам полную картину событий, я сам зачитаю вам показания синьора Дзаго, так как они кажутся мне наиболее подробными и исчерпывающими. Остальные свидетели сообщают о том же самом, пусть и в более сжатой форме, вы можете легко убедиться в этом, прочитав их заявления самостоятельно. Я оставлю их здесь для ознакомления. Но, как я уже говорил, хочу зачитать вслух показания капитана Дзаго.
Мочениго медленно кивнул. Гардзони издал еле слышный вздох облегчения: во время подготовки к заседанию мысль о необходимости предъявить самого Дзаго членам Совета внушала ему ужас. Достаточно вспомнить, в каком виде верный помощник явился сообщить о поимке Казановы: насквозь пропитавшаяся потом рубашка с пятнами сомнительного происхождения, штаны и сапоги, покрытые ровным слоем грязи, старый, почти расползающийся на части камзол… Ну а когда Дзаго открыл рот, наполнив комнату вонью своих гнилых зубов, Гардзони в ужасе представил, как Совет десяти разражается возгласами отвращения при виде ключевого свидетеля.
Так что инквизитор от души порадовался, что, согласно венецианским законам, на судебных разбирательствах не предполагалось присутствие посторонних. Даже обвиняемый отсутствовал, что уж говорить о свидетелях! В соответствии с предусмотренной процедурой, показания давались в письменной форме, а их обсуждение было по возможности кратким и неформальным. Затем Совет выносил окончательное, не подлежащее обжалованию решение. Словом, возможности Гардзони как государственного инквизитора были практически безграничны, тем более в отсутствие дожа, который в тот день был по-прежнему прикован к постели. Запертый в своих роскошных покоях, Франческо Лоредан пропустил эту трагедию, как и многие другие в тот год. Словом, Гардзони мог быть спокоен: Казанова станет первым шагом на пути к завоеванию Венеции. Дандоло и прочие, кто имел неосторожность водить дружбу с государственным преступником, окажутся у него в руках, и инквизитор сможет легко добиться их поддержки или по крайней мере убрать их с дороги. А с учетом того, что дож превратился в собственную тень, шансы на победу становятся еще выше. Словом, все шло по плану, имевшему своей целью передачу Венеции Австрии. Конечно, никто не знает, что Гардзони вступил в союз с Марией Терезией и заручился ее поддержкой в будущей борьбе за кресло дожа, а Казанова — не более чем пешка в этой многоходовой партии. Достаточно будет отправить его в Пьомби, и взамен Вена поможет ему получить голоса, необходимые для выбора главой государства.
