Фердинанд Врангель. След на земле - Кудря Аркадий Иванович (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Часть продуктов, чтобы не тащить лишнее, закопали во льду. У всех в этот день был самый бодрый настрой.
— Должно быть, Фердинанд, это и есть мыс Якан, — высказал свое предположение Матюшкин.
Они стояли на далеко выдающейся в море скале, по всем признакам сходной с описаниями ее чукчей.
— Где-то неподалеку, говорили мне чукчи, — вспомнил еще об одной примете Якана Матюшкин, — на устье реки, должен лежать остов большой байдары. Чукчи используют ее летом для моржовой охоты. Может, поискать?
— Попробуй, — поддержал Врангель.
Матюшкин вернулся к своей упряжке и, вскочив на нарты, поехал, огибая берегом мыс, на восток.
Стоя на скале и вооружившись зрительной трубой, Врангель упорно обшаривал горизонт. День был ясный, безоблачный, лишь в отдалении, верст за двадцать, поднимались в небо темно-голубые пары — признак открытого моря. Установившаяся теплая погода сильно размягчила снег, и потому они ехали теперь по ночам: когда подмораживало, собаки бежали легче.
Мичман возвратился через полтора часа.
— Все сходится, Фердинанд, — радостно сообщил Матюшкин. — Отыскал каркас байдары в двадцать один фут длиной. Летом, сказывали чукчи, они обтягивают байдару шкурой лахтака и промышляют моржей, кои водятся здесь в изобилии. А как обзор, что-нибудь видно?
— Ни малейших признаков земли, — Врангель передал мичману зрительную трубу.
— Вроде там открытое море, — не отрываясь от окуляра, сказал Матюшкин.
— Похоже на то.
— Что же делать, ехать дальше?
— Именно, — подтвердил Врангель, — к Северному мысу.
Проехав следующей ночью еще тридцать пять верст, остановились на привал в том месте, где на берегу в изобилии валялся наносный лес. Весь день, пока отдыхали, продолжалась метель. К ночи резко похолодало, до одиннадцати градусов ниже нуля. Используя благоприятные для бега собак условия, Матюшкин решился все-таки использовать и свай шанс в поисках земли.
— Дозволь, Фердинанд, испытать удачу. Может, что и получится?
Врангель не стал перечить:
— Дерзай, Федор! Только без нужды не рискуй. И это не просьба — приказ! Мы ждать тебя не будем, поедем дальше. Ежели случится удача, подожди нашего возвращения здесь, на берегу. Ежели удачи не будет, возвращайся в Нижнеколымск. Где наши склады провиантские — знаешь.
Взяв с собой провизии на пятнадцать дней и нагрузившись дровами, Матюшкин поехал на трех нартах на север. Врангель с Козьминым и доктором Кибером продолжили путь для описи берега на восток.
Далеко выступавшую в море скалу, соединенную с низменным берегом перешейком, Врангель узнал сразу по описанию этого места Джеймсом Куком. Отсюда море, как и писал Кук, круто поворачивало на восток. Именно этот мыс знаменитый англичанин назвал Северным. Чукчи же называли его Ир-Кайпио.
Старшина селения по имени Этель дружелюбно встретил русских исследователей и, узнав, что они собираются идти далее к острову Колючина, предложил сопроводить туда, имея в виду заодно повидаться на острове со своими родичами.
Этель принарядился в дорогу, надел шапку, украшенную бисером, с венчавшей ее на макушке головой ворона: ворон, по уверению чукчи, должен обезопасить их путь и обеспечить приветливый прием со стороны тамошних племен.
И так, уже в сопровождении чукотского старшины, пояснявшего названия приметных очертаний береговой линии, миновали мысы Ванкарем, Ольман и наконец добрались до Колючинской губы с островом посреди ее, названным Куком в честь своего спутника именем Бурнея. И этому самому Бурнею, из-за того, что льды не позволили кораблю Кука пройти от губы дальше на север, втемяшилось в голову подвергнуть сомнению путешествие вокруг азиатских берегов Семена Дежнева и убеждать ученый мир, что Азия и Америка соединяются между собой перешейком.
Что ж, теперь, думал Врангель, с интересом рассматривая отвесно обрывающиеся к морю северные берега острова Колючина, сложенные из красноватого гранита, гипотеза Бурнея окончательно развенчана. Не говоря о других результатах их экспедиции, один этот факт представлял из себя немалую научную ценность и утверждал приоритет русских исследований района Берингова пролива.
Жившие у Колючинской губы чукчи снабдили прибывших издалека путников китовым мясом на корм собак. В обмен же получили табак и бисер. Весенняя охота была удачной для чукчей: добыли на своих легких байдарах, приспособленных для плаваний среди льдов, почти пятьдесят китов и немало моржей.
Помимо мяса, Врангель приобрел у береговых чукчей нартовые полозья из китовых ребер, значительно облегчающие, благодаря прекрасному скольжению по снегу, бег собак. От Колючинской губы до Нижнеколымска их отделяло, по подсчетам, не менее тысячи верст, и обратный путь в немалой степени зависел от того, в какой форме будут находиться собаки.
Простились с чукчами как добрые хорошие друзья. Из общения с ними Врангель вынес убеждение, что этот народ отнюдь не отличается злобой и воинственностью, как полагали некоторые его соотечественники. Напротив, по своей природе чукчи приветливы и добродушны. Их чувства к пришельцам определялись теми намерениями, с которыми чужаки приходили к ним. Если кто-то хотел нарушить их мирную жизнь и завоевать их земли, они брали в руки оружие и умели достойно постоять за себя. Но если пришельцы открывали им свое сердце, предлагали дружбу и мирную торговлю, то и чукчи не замыкали свое сердце на замок, отвечали тем же.
На обратном пути, за мысом Ир-Кайпио, с русскими простился чукотский старшина Этель, способствовавший налаживанию добрых отношений с сородичами в Колючинской губе.
В том месте, где простились с Матюшкиным и откуда мичман уехал по льдам на север, внимание привлек появившийся на берегу большой деревянный крест. Осмотрев его, нашли записку. Матюшкин сообщал, что путь ему на расстоянии шестнадцати верст от берега преградила огромная полынья. Убедившись в невозможности обогнуть ее, он повернул назад и, достигнув земли, поехал, как договорились, в обратном направлении, к Нижнеколымску.
Близ реки Верконы Врангель, заинтригованный рассказом Матюшкина, тоже отыскал зимовье Шалаурова.
Итогами собственных его раскопок были найденные в земле два человеческих черепа и деревянный, обросший мхом патронташ.
В складе на Большой Баранихе нашелся оставленный Матюшкиным для товарищей запас провианта и собачьего корма.
Десятого мая, после восьмидесятидневного отсутствия, путешественники наконец вернулись в Нижнеколымск.
Глава девятая
Какой уютной после долгих странствий по льдам представлялась теперь их северная база, простая нижнеколымская изба. Уединившись в ней, Врангель обдумывал, что скажет в заключительном отчете об итогах экспедиции. Сделано, в общем-то, немало. Подробно исследованы труднодоступные края, описан берег от Индигирки до Колючинской губы. Изучены Медвежьи острова, низовья Колымы, берега Большого и Малого Янюев, сопредельные горы и тундра. А также нравы и быт местных жителей — якутов, тунгусов, юкагиров, чукчей...
Неоднократными путешествиями на север доказано, что никакой «Земли Андреева» там, где предполагалось ей быть, не существует. И собраны от чукчей сведения, что искомая «Северная земля» располагается восточнее тех мест, где ее пытались найти, — в районе мыса Якан, если двигаться от него на север.
Немалую ценность должны представить регулярные метеорологические наблюдения, изучение полярных сияний, направлений ветров, как и обнаружение свободного от льдов моря в некотором удалении от берегов.
Словом, несмотря на неудачу в поисках земли, трудились, мерзли, голодали, пускались в отчаянные походы, на грани смертельного риска, не напрасно. Надо полагать, кое-что для познания полярных областей они сделали. В итоге Север станет намного ближе людям и понятнее. Результатами экспедиции воспользуются и другие исследователи.
Пора было отчитываться и перед верным другом Федором Литке, ожидающим от него последних новостей. «Коротко сказать, — сообщал ему в письме Врангель, проникли и описали берег до острова Колючина, откуда Берингов пролив был от нас не более 3-дневной собачьей езды, и возвратились в Нижнеколымск мая 10-го, к радости и удивлению жителей, полагавших нас или поглощенными морем, или убитыми... Голодными и на едва шевелившихся собаках дотащились мы до Колымы. Теперь я не имею никакого сомнения, что есть на севере земля: сказания чукчей так согласны и утвердительны, что уже не искать, а найти следует».
