Над пропастью (Роман) - Халмирзаев Шукур (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Ишан Судур, перебирая четки, внимательно смотрел из-под приспущенных век то на Ибрагимбека, то на Энвера-пашу.
На айване Ибрагимбек столкнулся с Гуппанбаем.
— Чего тянешь?! Подавай ему! — он ожег его свирепым взглядом. Прошел в конец айвана, забрал у охранника бинокль и стал вглядываться в видневшиеся вдали заросли дикого тала, где проходила дорога. Осмотрел опустевшую площадь и на той стороне, под чинарой, возле штаба, увидел вдруг Тугайсары, подтягивавшего подпругу на своем коне. Ибрагимбек поднял руку, но тот не оборачивался и не видел знака. Охранник, стоявший рядом, пронзительно свистнул. Бек, одобрительно похлопав его по плечу, поманил рукой глянувшего в его сторону Тугайсары и, сбежав до ступенькам крыльца, вышел со двора.
И опять Ибрагимбек больно ощутил, как он одинок, как ему нужен Тугайсары, пересекавший сейчас площадь, ведя за собой коня.
В это время из-за угла дома появились Курбан с Турсуном-охотником. Не сходя с коня, Курбан вежливо поздоровался.
Ибрагимбек оценивающе рассматривал Курбана. Отметил про себя: хорош! Одет безукоризненно, выглядит принцем.
— Отдохнули, посвежели, — сказал он. — Что ж! Теперь вы дома.
— Благодарю, ваше величество.
— Тугайсары! Мне кажется, охотника надо оставить на постоянной службе при хазрате и молодом шейхе, — сказал Ибрагимбек подошедшему другу.
— Оставим! У них есть кому учить молодых воинов владеть винтовкой, — язвительно улыбнулся Тугайсары, глянув на дом.
Ибрагимбек довольно ухмыльнулся.
— И тебе тоже надо бы поменьше молоть языком, а заняться всерьез своими людьми… Разболтались! — сказал он, весело блестя глазами. — А с вами мне надо поговорить, — направляясь за угол дома, бросил Ибрагимбек Курбану.
Здесь не было холодного ветра, гулявшего по площади. Под навесом для гостевых лошадей стояли наготове кони бека и людей из его личной охраны.
— Слушаю вас, ваше величество, — сказал Курбан.
Какое-то время Ибрагимбек пытливо смотрел на него, словно бы не решаясь начать разговор.
— Представляю себе, сколько было высказано и выслушано вчера вами в беседе с вашим учителем… Соскучились друг о друге. Интересно, что нового для себя узнали вы. Такого нового, чего мы не знаем…
Ибрагимбек похлопал по крупу коня, проверил крепость крепления седла.
О том, что ишан Судур знаком с Пулатходжой Усманходжаевым, Курбан решил не говорить, чтобы не поставить хазрата под удар. Из рассказа его преосвященства он уловил — об этом здесь пока никто не знает. Однако бек должен получить от него такую информацию, которая не вызовет не только никакого сомнения, но и малейшего подозрения.
— Спать легли поздно… Как-никак полтора года искали друг друга. Хазрат побывал в Афганистане, а я в эмирской тюрьме… Нам было о чем поговорить. Да, кстати, он интересовался, не знаю ли я, как удалось Энверу-паше выбраться целым и невредимым и с таким отрядом из Бухары…
— Имейте в виду, принц-шейх, — резко заговорил Ибрагимбек, — о нашей дружеской беседе ни слова хазрату! Советую не ссориться со мной…
На бледном лице Курбана появилось надменное выражение.
— Вы для этого меня приглашали? — холодно спросил он.
Чувствуя, что переборщил, Ибрагимбек мягко заговорил о другом.
— Чем думаете заняться?.. — И предваряя ответ: — Знаю, знаю! Целью было и есть — служить ишану Судуру. Так?
— Конечно, ваше величество!.. Но ведь и высокочтимый ишан Судур служит не одному аллаху…
— Чем я могу быть вам полезен?
— У меня есть просьба, ваше величество.
Ибрагимбек насторожился.
— Говорите!
— Джаббар Кенагас насильно увез девушку… Дочь Рамазанбая. В Сайбуе я встретил тетушку этой несчастной… Она в большом горе оттого, что не уберегла племянницу…
— Хотите повидать?
— Если позволите…
Ибрагимбек долго молчал, глядя куда-то вдаль.
— Что ж, — наконец сказал он. — Разрешаю.
— Ваше величество! — взволнованно проговорил Курбан. — Благодарю вас… готов служить вам…
— Служба не мне — нашему общему делу, — медленно, глядя в глаза Курбану, проговорил Ибрагимбек. — Теперь нам надо знать все о бухарских связях хазрата. Вы меня поняли, шейх? — Он подозвал Тонготара, стоявшего невдалеке. — Проводи к моей матушке. Скажи ей…
Ибрагимбек заторопился: послышался звон колокольчика караванбаши.
— Пошли! — бросил Тонготар Курбану.
— Прямо сейчас?
— Сейчас.
— Может, сначала на караван поглядим?
— Потом посмотрите.
По тону разговора Тонготара Курбан понял — уговаривать нет смысла. Он намекнул было, что хорошо бы проехать на коне, оставшемся под присмотром Турсуна-охотника, но Тонготар сухо сказал: «Здесь близко. Дойдем пешком!»
Дом стоял на высокой горе, по ту сторону реки, он был сложен из плоских камней красноватого оттенка. Айван широкий, длинный, с деревянными колоннами.
Дом мамаши Тиник не отличался от домов в кишлаках Байсунтага. Потому Курбану все здесь казалось знакомым и близким.
— Эге-ге-гей! Мамаша Тиник! — закричал Тонготар.
…Айпарча убирала разложенные на крыше сырые каракулевые шкурки, обсыпанные солью, и складывала их в стоику. Погода портилась быстро, и девушка торопилась, ей надо было успеть отнести все под навес, чтобы уберечь от снега или дождя.
На заднем дворе мамаша Тиник разговаривала со своим главным пастухом, охала — если опять наступят холода и пойдет снег, не только молодняк погибнет, но сильно пострадает маточное поголовье. «Разорение, одно разорение…» — вздыхала она.
Айпарча прошла к амбару. Мамаша Тиник проводила ее задумчивым взглядом.
— Вчера еще, кроме хана, к ней никто не мог подступиться, — сказала она. — А сегодня — служанка!..
— Волею обстоятельств, матушка, — сказал пастух.
— Да чтоб сипим пламенем гореть этим обстоятельствам! — заворчала старая Тиник. — Днями мой сын выступает в поход. Он им покажет!.. Кто виноват в этих «обстоятельствах»…
В молодости мамаша Тиник трижды выходила замуж. Первый муж утонул в селевом потоке, второго медведь задрал, третий умер дома — от белой горячки. Ни один из них не оставил наследника, так и не довелось старой Тиник испытать счастье материнства. Однако богатое состояние всех трех мужей осталось ей! Кроме несметного количества овец и коров, был у нее табун чистокровных лошадей, слава о которых далеко известна.
Когда Ибрагимбека выбрали главой племени и его, по традиции, повели по улицам Кукташа, старая Тиник вышла ему навстречу.
— Сын мой! — сказала она. — Если вы, каждый раз проходя здесь, просто спросите: «Как поживаете, матушка?» — я не только буду молиться, желая вам богатырского здоровья, но и смогу, наверное, быть полезной в ваших делах.
Ибрагимбек близко к сердцу принял просьбу старой вдовы. Всякий раз, бывая в этих краях, он непременно навещал ее. Дом матушки Тиник славился гостеприимством. Ибрагимбек быстро привык к тому, что его называют здесь сыном, и относился к старой женщине как к матери, ему она не могла нарадоваться. Вот — подумал о ее одиночестве, прислал служанку. И не какую-нибудь девчонку из бедной семьи — дочь богатого бая! Но служанка есть служанка.
Она поручала Айпарче черную работу, ей доставляла радость уже сама мысль о том, что дочь одного из самых богатых людей Восточной Бухары находится у нее в услужении. Айпарча была послушна и учтива.
Со вчерашнего дня старая Тиник замучила Айпарчу вопросами. Она расспрашивала ее о Байсуне, о его людях, кишлаках, баях… женщинах. Потом интересовалась красными, Советской властью. Девушка рассказала ей все, что видела сама, что слышала.
— Однако стоит посмотреть на все это своими главами! — неожиданно заявила старуха. — Повезет, и на Бухару взгляну!.. Выступит сын в поход — и мы за ним!.. Эх, надо поглядеть на белый свет!
…Айпарча поднялась на крышу за второй партией шкурок и увидела… Курбана! Увидела: к дому подходят двое мужчин, один из них Тонготар, он частый гость здесь. Айпарча смотрела только на того, кто был рядом с ним. Смотрела неотрывно— и не верила своим глазам. Не тот высоченный кизил-аскер в кавалерийской шинели и островерхой шапке со звездой, что рассказывал ей под орешиной при неярком свете от костра о Советской власти как начале новой жизни — юноша из сказки, из сна, из мечты. Сказочный принц…
