С викингами на Свальбард - Семенова Мария Васильевна (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

Знать, по вкусу пришлась Эгиру оленина, пожертвованная перед отплытием. Северный океан все так же ровно дышал под тяжелыми тучами, ползшими вровень с мачтой корабля. Вечный вечер длился без конца и начала, и где теперь стояло низкое солнце, никто не мог с уверенностью сказать…

Опытный Ракни лучше многих знал истинный, беспощадный нрав здешнего моря. Он поделил людей на две части и приказал, чтобы одни непременно бодрствовали, пока другие спят. Он сам возглавил половину, остальных поручил Оттару; но никто не видел, чтобы вождь подолгу лежал в меховом мешке под скамьей.

Вдобавок ко всему шторм, дружески подставлявший плечо, ушел своим путем на восток, и ветер снова стал северным. Приходилось растягивать парус вдоль корабля и часто поворачивать, хитростью побеждая его угрюмую мощь. Путь, конечно, затягивался, да и людям прибыло работы, и Ракни совсем потерял сон.

– На Свальбарде отосплюсь, – буркнул он сердито, когда Оттар однажды посоветовал ему отдохнуть.

Хельги уже думал, что не сумеет застать Оттара одного у правила. Но берег не спешил показываться из тумана, и Хельги все-таки подстерег, когда Ракни улегся и закутался с головой, и бесшумно прокрался мимо конунга на корму.

Оттар, нахохлившись, сидел на высоком сиденье рулевого, откуда так удобно оглядывать море. На руках у него были теплые оленьи рукавицы – финский подарок.

– Совсем извелся Ракни сэконунг, – сказал Хельги негромко.

– Хороший вождь, вот и беспокоится, – отозвался Оттар. – Я не знаю второго такого. Ну, может, еще мой тезка с острова Сенья… да Вагн Мореход.

– А ты сам? – спросил Хельги удивленно.

Оттар отмахнулся:

– Ну, я… У меня на самом деле давно есть свой корабль и люди, для которых я хевдинг. Однако я напросился с ним сюда простым гребцом, чтобы он еще немножко меня поучил. Ты же слышал, как он меня допрашивал. Как мальчишку, первый раз попавшего в море… вроде тебя.

– Я не первый раз в море, – сказал Хельги совсем тихо, с бьющимся сердцем. – Допроси и меня, если хочешь.

Он уже готовился рассказывать про волны и облака, про приметные звезды, позволяющие выйти к Хьялтланду или на Фэрейские острова… но Оттар молча глянул на него и вдруг слез со своего места, приказав коротко:

– Держи руль.

Лишь много времени спустя Хельги понял, что Оттар намеренно застиг его врасплох; тут уж не притворишься, тут уж само тело либо отзовется привычным движением, либо не отзовется. Так выбирают щенка: вытряхивают весь помет в воду и смотрят, кто барахтается упрямей.

Что ж, Хельги умел перенимать руль при встречном ветре. Он пошире расставил ноги, приноравливаясь к ритму качки, отзывавшемуся размеренным трепетом правила… И пропал куда-то накинувшийся было страх, оставив лишь ощущение радостного и любимого дела. Того единственного дела, ради которого стоило появиться на свет. Если бы сейчас Хельги спросили, что он хотел бы делать всю жизнь: сражаться, как отец, добывая бранную славу, или водить по Морю корабли? – сын воина сгорел бы со стыда, но ответил без колебания: водить корабли…

Он был согласен стоять здесь на ветру до самого Свальбарда, без смены и без еды, и Ракни мог просыпаться и говорить ему все что угодно… Оттар сперва на всякий случай держал ладонь на руле, потом убрал ее. Хельги и не заметил когда.

Корабль – это ведь не просто доски и брусья, пущенные по волнам. Кто лежал на палубе, согретой солнечными лучами, и греб обледенелым веслом, доверяя свою жизнь кораблю, тот привыкает чувствовать его тело как собственное, если не острей. Но правило, колеблющееся в ладонях, дарует совсем особое чувство. С ним рождаются: кому не дано, тому уж и не дано. Есть люди, отведавшие меда поэзии, и есть неспособные стать скальдами, как бы им того ни хотелось.

Хельги слился с кораблем в одно существо, став его слухом, зрением и умом. А правду молвить, у конунга был отличный корабль. Премудрые строители сшили его еловыми корешками, и Хельги видел, как упруго дышали, прогибаясь, увенчанные щитами борта. Хельги взялся бы спорить, что борта были из ясеневых досок; он ходил на кнарре Кетиля, дубовом и вдобавок сбитом гвоздями, и ему совсем не понравилась натужная дрожь, с которой крепкое судно напролом шло сквозь гребни… «Олень» был совсем не таков. Он перетекал с волны на волну, гибкий, как ныряющий кит, он принадлежал морю, и море принадлежало ему…

– Пусти, – сказал Оттар. – Хватит с тебя.

Хельги отдал ему руль и сел на палубу, прячась от ветра. Его словно разбудили посреди счастливого сна, и было очень обидно. Обидней, чем тогда в Финнмерке, когда Оттар дал ему подержать свой меч и потом спрятал его обратно в сундук…

По команде Оттара люди перетянули парус, и корабль, повернув, опять зашагал по серым ступеням волн. Оттар ненадолго оторвал взгляд от моря, посмотрел на Хельги и сказал:

– Ты, верно, заметил, что во всех переделках Ракни сам берется за руль. Он даже мне не доверяет корабль, когда начинается настоящее дело.

Хельги молча кивнул… и неожиданная мысль заставила его вздрогнуть, словно рука, тяжко опустившаяся на плечо: нет, не утонул дед Виглаф, пропавший много зим тому назад!.. У деда был корабль не хуже, чем этот, и сам он знал о море не меньше, чем Ракни и Оттар, вместе взятые. Он не мог утонуть!..

Свальбард открылся перед ними как-то слишком уж обыкновенно. Так, словно это был тот безымянный остров на середине пути или любой другой, затерявшийся в сумраке моря. А вовсе не таинственная земля на самом пороге Страны Великанов!

Первыми, как водится, изменились волны: стало видно, что они шли не из открытого моря. Потом точно щит исполина заслонил корабль от северного ветра. Спавших растолкали, и все молча смотрели вперед, ожидая появления земли.

И вот, наконец, поредела, раздвигаясь, серая завеса тумана, и смутно зачернели громадные береговые утесы. За ними видны были подножия гор, уходивших в низкие облака…

– Вагн говорил, Свальбард показывался им несколько раз, – пробормотал Оттар, стоявший в проходе между скамьями. – Но достаточно было приблизиться или взобраться на мачту, и видение пропадало. Впрочем, тогда стояла ясная погода…