Тамерлан. Правитель и полководец - Лэмб Гарольд (мир бесплатных книг txt) 📗
– Когда я издам боевой клич, – инструктировал он своих рекрутов, – скачите как дьяволы, не смахивая даже пыль с лица.
Затем он поскакал впереди группы селян по направлению к мечети и водоему у дороги. Увидев персов, купающих лошадей, Ак Бога взмахнул плетью и прокричал:
– Ур-ра!
Но перспектива подвергнуться ударам обнаженных клинков не обрадовала селян. Они развернулись и помчались назад тем же путем, каким прискакали. Тюркский же воин, распалившись окончательно, не собирался поворачивать в том же направлении. Он атаковал противника один.
То ли персы приняли богатыря за всадника, оторвавшегося от авангарда противника, то ли боевой клич Ак Бога вызвал панику в их рядах, но они в спешке оседлали коней и помчались наутек. Ак Бога преследовал их, подгоняя коня. Всадники рассеялись и скрылись из виду на своих более быстрых, как утверждает летопись, конях. Ак Бога тщетно призывал их остановиться и сразиться с ним. В конце концов он был вынужден повернуть назад с ощущением победы, но отсутствием трофеев.
– Персы – шакалы, – сказал богатырь селянам, – но вы – зайцы.
В это время армия Тимура совершала форсированным маршем поход на юг Персии. Наследиики Музаффаридов, оставленные правителями разных городов, снова развязали междоусобную войну. В результате шах Мансур овладел Исфаганом и Ширазом. Он был как раз тем правителем, который не захотел подчиниться Тимуру, а теперь решил подчинить себе своих родственников. Мансур пленил и ослепил каленым железом несчастного принца Зайна аль-Абедина.
Перед подавлением мятежа Тимур сделал остановку, чтобы уничтожить горное гнездо заядлых убийц, черпавших смелость в курении гашиша, кинжалов которых опасались многие правители Передней Азии [13]. У эмира было не больше трех тюменов – одним командовал Шахрух, другими – старшие внуки – сыновья Ханзаде.
При приближении армии Тимура Мансур оставил половину своих войск под командованием одного из помощников в Белой крепости, святилище Ирана, считавшемся неприступным со времени легендарного богатыря Рустама. Здесь также содержался в заточении ослепленный Зайн аль-Абедин. Именно в это место направился Тимур.
Белая крепость фактически представляла собой вершину труднодоступной горы. Летопись дает ясное представление о ней:
«Персы чувствовали себя в этом месте в полной безопасности, потому что оно находилось на вершине скалы, подняться на которую можно было по узкой тропе. Абсолютно ровная вершина, длиной и шириной в одну лигу. На ней имелись горные потоки и ключи, фруктовые сады и возделываемая земля, разного рода животные и птицы.
Местные правители построили в крепости много дворцов для отдыха и развлечений, поскольку у них не было оснований опасаться здесь пожаров и наводнений и, еще меньше, подрывных работ, таранов и баллист со стороны осаждающих. Ни один шах не пытался осаждать это место, поскольку оно находилось на большой высоте, а также из-за невозможности использовать здесь тараны. Скальная порода не позволяла вести здесь землеройные работы. Крепость считалась неприступной. Тропа была проведена к вершине горы таким образом, что три воина могли противостоять на ней тысяче.
Не довольствуясь естественной неприступностью крепости, персы создали на изгибах тропы укрепления из больших каменных глыб, скрепленных известковым раствором. Так как возделываемые земли давали достаточные урожаи, а также имелись скот и птица, защитники крепости были застрахованы от голода. Только смерть имела над ними власть».
Тимур начал штурм крепости, как только его войска достигли подножия горы. Он разбил свой лагерь на вершине соседнего хребта. Затем тюркские воины стали взбираться по склону горы к тому месту, где начинались голые скалы. Они спешились и рассеялись как муравьи среди обломков скальных пород, атакуя нижние укрепления на изгибах тропы.
Эмир мог наблюдать сверху, как крохотные шлемы подбираются кверху туда, где сверкают на солнце стрелы и куда поднимаются клубы теплых испарений из чрева долины. Рядом с ним гремели барабаны. Время от времени доносились крики его воинов, старавшихся удержаться на своих позициях под градом стрел и камней, обрушиваемых на них защитниками крепости.
К полуночи никаких результатов достигнуто не было. Другой тропы наверх не нашли. Командиры мрачнели, когда подсчитывали число трупов, которые приходилось уносить с плацдарма под башнями крепости. Тюркские воины провели ночь на своих позициях, точнее, на карнизах под скалой и на ее поверхности. С восходом солнца командиры снова повели их на штурм крепости. Воины работали киркомотыгами до тех пор, пока не срывались на дно долины. А барабаны Тимура снова звали на штурм.
Затем воины, подобравшиеся к башням крепости, услышали громоподобный крик над головами:
– Наш государь победит! Иранским собакам отрежут яйца!
На вершине утеса в двух сотнях футов над ними, вне досягаемости стрел со стороны тропы стоял Ак Бога. Он пробрался по карнизу к месту, на которое не обратили внимания ни персы, ни тюркские воины, и, казалось, к нему нельзя было подобраться.
Однако Ак Бога, закинув щит и лук за спину, стоя здесь, оповестил об этом всех, кто мог слышать.
Подперев перед собой щит камнями, он стал так метко стрелять из лука, что персы не рисковали приближаться. Заметив, что Ак Бога занял выгодную позицию, Шахрух, осаждавший с воинами укрепленную тропу, приказал немедленно атаковать крепостные башни, чтобы сковать тем самым силы защитников. В это время тюркские воины спешили на помощь Ак Бога. Они обнаружили вершину безлюдной. Персы бежали, их преследовал Ак Бога с мечом в руке. Когда тюркские воины появились на краю вершины, у подножия башни были подняты штандарты Шахруха, а в долине загрохотали барабаны, предвещая близкий конец штурма.
Персы покинули башни, чтобы взобраться на вершину, но воины Тимура, взобравшиеся на нее первыми, перехватили их с тыла. Они ловили персов и сбрасывали с вершины одного за другим. Участь персов разделил и помощник шаха Мансура. Его бездыханный труп лежал внизу на скале. Белая крепость пала.
Когда сражение закончилось, послали за Ак Бога и привели его к Тимуру. Эмир подарил ему большую денежную сумму серебром, отрезы парчи и шелка, шатры и хорошеньких рабынь, табун лошадей, мулов и верблюдов. Богатырь покидал государя ошарашенным. Он в изумлении покачивал головой, когда видел за собой вереницу подарков. Когда богатыря останавливали и поздравляли товарищи, он рассеянно произносил:
– Аллах свидетель, вчера у меня был только один конь. Неужели теперь все это мое?
Ак Бога повысили в звании до командира арьергарда тюмена Мухаммада Султана. Отныне он выглядел верхом на коне весьма представительно и всегда обращал лицо к тому месту, где находился Тимур. Отходя ко сну, он заботился о том, чтобы лечь ногами в сторону шатра эмира. Ак Бога завещал, чтобы его в случае смерти положили ногами в направлении дворца его господина.
Когда Тимур продолжил поход против мятежных Музаффаридов, ему доложили, что шах Мансур бежал в горы. Поставив командовать двумя тюменами своих внуков Мухаммада Султана и Пира Мухаммада, эмир с основными силами численностью в тридцать тысяч человек поспешил в Шираз. Как обычно, при нем находился Шахрух. Неожиданно они натолкнулись на кавалерию персов численностью в три-четыре тысячи всадников, расположившихся в садах близ одной из деревень. Хорошо вооруженные персидские всадники были одеты в кожаные доспехи с металлическими пластинами, их коней укрывали золотистые шелковые попоны.
Оказывается, у деревни остановился шах Мансур, направлявшийся в Шираз вместе со своими всадниками. Он расспрашивал жителей деревни о том, что думают о нем ширазцы.
– Аллах свидетель, – отвечали ему, – горожане говорят, что некие люди с большими щитами и колчанами, полными стрел, убегают от врагов, как козы от волков, бросив на поругание свои семьи.
13
Речь идет об исмаилитах, последователях религиозной секты, доставивших немало неприятностей европейским крестоносцам. Последние называли исмаилитов «гашишинами» (отсюда происходит английское слово «assassin» – «убийца»). Марко Поло, путешествовавший в районе горных цитаделей исмаилитов, описывал их духовного лидера, горного Старца – шейха аль-Джабаля. Во время этой экспедиции Тимур занимался также усмирением курдских и арабских племен.
