Волчий корень - Андреева Юлия Игоревна (читать книги полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
Теперь же Петр Ильин встречал незваных и нежданных гостей, заранее приметив их из окна своего дома. Признали бывшего барчука Замятию, да и Федор в Семеновке, считай, свой. В общем, всю компанию приняли ласково, прежде всего предложив с дороги попариться в баньке и выделив им для отдыха самую широкую и теплую горницу.
— Пока нам топят баньку и накрывают на стол, предлагаю обсудить, что будем делать дальше, — закрыв дверь, чтобы дворовые Смурова не подслушивали, начал Волков.
— А этот отравитель тоже будет принимать участие в разговоре? — Осип злобно ткнул пальцем в сторону Сабурова.
Замятня сидел в стороне от всех, недовольно сопя. Оставить его одного Волков не решался, так как тот мог пуститься в бега или подговорить людей Смурова связать беглых опричников. Зато его тщательно обыскали еще в монастыре, а теперь, в доме Смурова, для верности отобрали сапоги и верхнюю одежду, оставив в исподнем.
— Придется. — Волкову и самому не нравилось, что предатель услышит каждое сказанное ими слово. Но тут уже выбирать не приходилось.
— А может, ему уши того, воском залепить или напоить тем же маковым настоем, чтобы спал без задних ног и в наши дела не совался? — предложил Семейка.
— Маковый настой у меня закончился, — хмуро сообщил из своего угла Замятня. — А воск ненадежен, потому как… — Он не договорил, с обиженным видом отвернувшись к стене.
— Оставь его, — махнул рукой Волков. — Куда он денется без порток.
— Итак, Замятня признался, что его приставил к нам Малюта. — Волков покосился на пленника, и тот недовольно повел широкими плечами. — Известно государю, что его верный слуга Скуратов-Бельский устроил всю эту возню, или неизвестно, мы не знаем. Не знаем? Замятня?
— Считайте, что у меня уши воском залиты. — Замятня недовольно хрюкнул, но потом, видимо, передумал и с вызовом повернулся к опричникам. — Государь мне не докладывается, не по чину мне знать такое.
— Вывод: если это личная месть Малюты, не знаю за что, но с него станется, есть шанс, что государь нас пока не ищет. Следовательно, если мы сделаем вид, что ничего не произошло, и продолжим свое дело, потом можно будет оправдаться за внезапный отъезд. Для всех мы просто выполняли свою работу. Я и раньше исчезал на несколько дней, так что никто не удивится. Если же государь натравил на нас своего верного пса, то…
Волков замолчал, но все поняли, что он хотел сказать.
— Итак, мы продолжаем расследовать порученное нам дело и смотрим, как поведет себя Малюта. Но перед тем, как приниматься за свое сыскное ремесло мне и ведущему дело об убийстве Васки Безобразова, присутствующему здесь Федору Черному нужно выяснить, как погиб наш друг и побратим. От чьей руки принял лютую смерть, и главное, как Митка и Васка оказались возле монастыря, когда были посланы совершенно в другую сторону?
Все взоры тотчас устремились в сторону Митки Холопова.
— Значит, так. — Опричник поднялся со своего места, его светлые глаза наполнились слезами. — Мы должны были ехать в сторону Михайловки, где у меня семья проживает и где сестрица, стало быть. Сестру я давно обещал в жены Васке Безобразову. Потому как мы с ним уже много лет не разлей вода. Вот и решили, так сказать, породниться. — Он всхлипнул.
— Про это все знают. Ты на мой вопрос ответь, как получилось, что вы от пути своего отклонились и совсем в другую сторону поехали. — Волков старался говорить спокойно, но в его голосе звучала предательская дрожь. Ибо нестерпимо трудно расследовать убийство друга, который еще буквально вчера был жив и здоров, пил с друзьями вино и собирался жениться.
— Едва мы от дома Потакина отъехали, Васка дерг меня за рукав. — «Дело, — говорит, — у меня здесь неподалеку, давай я по-быстрому в одно место заскочу, а потом сразу к твоим». Времени еще полно, дотемна точно управимся. А я что, солнышко-то высоко, решил не прекословить. Потому как к чему мне ссориться с Ваской. Вдруг у него действительно что-то важное.
— А он не говорил, какое именно важное дело у него было и к кому? — Томило чуть растягивал слова, вроде того, как это делают литовцы. Волков знал, что Томило провел детство в Литовском княжестве и еще мальцом приехал ко двору государя вместе с отцом, который присягнул великому князю Василию Ивановичу.
— Рассказал, — смутился Митка, — сестра моя такая затейница, сказала Васке, что выйдет за него, коли тот ей достанет колты49 с сиринами50, гайтан51 с образом и гривну52 на шею. Все из золота с бирюзовыми вставками. Дура, конечно, но он слово дал все, что ни заказано, добыть. У него тут неподалеку, в Сельце, какой-то знакомец проживает, который на ярмарке все эти вещички купил, и теперь Васка должен был у него их забрать, да все никак не удавалось из Москвы выехать. Так что, когда велели всем в Суздаль собираться, он радости скрыть не мог, говорил, нешто Юрий Сигизмундович не отпустил бы гостинец свадебный забрать. А тут вроде как и просить ни у кого не нужно. Само все сложилось. Вот я его и отпустил, вот и упустил… — Он порывисто спрятал лицо в ладонях, и какое-то время друзья слышали только его прерывистые рыдания. — Нет больше у моей Василисы жениха, нет у меня друга верного.
— Где вы расстались, куда он поехал, где должны были встретиться? — Волков тяжело вздохнул: неправильно было мучить человека вопросами, когда у того горе, но от этих ответов сейчас зависело, удастся ли перехитрить судьбу или нет.
— В трактире мы с ним расстались, велел ждать его, а сам в сторону монастыря Покровского рукой махнул, мол, где-то там приятель его проживает. Ну не в монастыре, я так разумею, в Сельце, что неподалеку будет. Сельцо — так деревня тут называется. Меня с собой не взял, но я не удивился, подумал, не хочет он, чтобы я знал, сколько за все это баловство заплачено. Коли дорого вышло — чтобы после сестру не пилил, а коли Васке удалось задешево взять — чтобы потом не злился, что везу Василисе скупого мужа.
Я ждал. Сидел, думу думал о том, как обвенчаем наконец их, как заживем одной семьей. Так размечтался в тепле, заснул даже. Проснулся, глядь, солнце садится, слишком долго Васки нет. Теперь понимаю, зря я его отпустил. Ну, поехал навстречу, клял себя на чем свет стоит, но только где искать? Он ведь не сказал, куда едет, Сельцо, чай, не три двора.
— Даже не тридцать три, — улыбнулся в бороду, внимательно слушавший свидетеля Федор.
— Я и ехал к монастырю по той же дороге, как Васка уезжал. Думал, выйду на деревню, в первый дом постучусь. А там уже… Потом гляжу, конь стоит без всадника, подъехал ближе и увидал. Васку, значит. Только он уже умирал. Кровь изо рта пузырями выходила. Ясное дело — не жилец. Только и успел сказать одно слово. — Он замолчал, кривя губы, чтобы снова не расплакаться. — Оборотень.
В горнице стояла гробовая тишина, было слышно, как поленья трещат в печке да где-то за стенками женщины накрывают на стол.
— Оборотень, — кивнул Волков. Словно это было самое обыкновенное дело, очередной оборотень человека задрал.
— Сказал «оборотень» и умер. Я, когда глянул на Васку, обомлел: вся грудь растерзана когтями, одежонка в клочья.
— Конь тоже был ранен? — перебил говорящего Волков.
— Конь? Нет, конь в порядке. Но…
— Что же ты друга в снегу оставил лежать? Почему с собой не забрал? Мог бы на второго коня взвалить, к нам привезти. Мы же от тебя своих намерений в монастырь ехать не скрывали.
— Так это, — он опустил голову, — ты же сам учил, до того как посмотрит главный дознаватель, ничего не трогать, следов не топтать. Не знаю, что со мной случилось, но вместо того, чтобы в монастырь скакать, где вы могли заночевать, я к Потакину вернулся. Коня Васкиного туда отвел и конюху с рук на руки передал, но только вас там никого уже не было. Мужики, которые на мой стук поднялись, сказывали, что вы из монастыря не возвращались. Да и зачем возвращаться, когда там удобная гостиница имеется. Ну я не отдыхая и помчался в монастырь, а когда мимо того места, где Васку оставил, проезжал, нарочно остановился посмотреть, глядь, а того и след простыл. Не иначе оборотень вернулся и в нору его свою утащил. Дальше вы знаете. — Он вздохнул и сел.
