Первый художник: Повесть из времен каменного века (В дали времен. Том V ) - Пахомов Дмитрий Александрович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Медведь там, в пещере! — уверенно произнес старик, подняв руку по направлению одного из отверстий в скале. Взглянув по этому направлению, вождь кивнул головой в знак согласия; его зоркие глаза тоже заметили у входа в пещеру царапины — следы мощных когтей пещерного медведя.
Вся толпа осторожно, без шума подошла ближе, с трепетом рассматривая следы серого врага. Вождь движением руки отослал свою жену с сыном и других женщин в безопасное место, налево от пещер; а все мужчины стали полукругом против отверстия, оставив только небольшой проход.
По знаку, данному вождем, вся толпа стала кричать, свистеть, реветь и визжать, бросая в отверстие камнями. Они знали, что медведь часто пугается неожиданных звуков и бежит, не думая нападать.
Вдруг случилось нечто неожиданное: серое чудовище с горящими глазами показалось не из отверстия, откуда его ждали, а из какой-то щели в том месте, где стояли женщины. Дикий вой ужаса и отчаяния раздался среди обезумевших женщин и детей, и они бросились в разные стороны. Только одна женщина с мальчиком лет двенадцати осталась на месте, оцепенев от страха и инстинктивно прижимая к себе мальчика; это были жена вождя и его сын.
Не менее испугавшийся медведь по пути столкнул ее со скалы. В то же мгновение его настиг вождь и могучим ударом палицы размозжил ему череп, но сам не удержался на ногах, и тела двух врагов покатились вниз по обрыву, оставляя на острых камнях следы крови.
Все это произошло так быстро, что остальные воины не успели прийти на помощь. Старик, оставив горшок с потухшими углями, бросился к упавшим женщине и мальчику, которые лежали без чувств, задержанные от дальнейшего падения большим валуном. Мальчик был без чувств, но еще дышал, женщина же, казалось, уже умерла, и половина ее тела была покрыта ссадинами и подтеками, а из виска струилась тонкая струйка крови.
— Дочь, дочь моя! — жалобно застонал старик, склоняясь над ней. Он зачерпнул свернутой шкурой воды из бежавшего тут же потока и намочил головы дочери и внука. Женщина тяжело, со стоном вздохнула и с трудом открыла глаза.
— Где вождь, где сын? — прошептала она.
— Вот сын, вот твой Кремень, — сказал старик, поднимая мальчика, — а храбрый вождь убил врага.
— Где он?
— Там внизу, под горой… он умер…
Женщина вздрогнула и закрыла глаза.
Между тем, на площадке перед пещерами происходило избрание нового вождя, так как двое воинов, спустившись вниз с обрыва, принесли известие, что прежний вождь разбился насмерть. По приговору большинства, новым вождем был выбран сильный воин громадного роста и непомерной силы, с глубоко сидевшими и сверкавшими умом глазами. Его звали Клык, потому что он всегда носил на шее в виде украшения ожерелье из клыков кабанов, убитых им собственноручно. Он выделялся из толпы своих соплеменников не только силой и отвагой, но и умом, и был ближайшим помощником умершего вождя..
— Я ваш вождь! — воскликнул Клык, увидев, что большинство готово признать его. — Повинуйтесь мне, а непослушные будут наказаны смертью!
Вся толпа в знак покорности склонила головы, и воины один за другим стали подходить к новому вождю, который ударял слегка каждого обухом топора по голове. Когда церемония эта кончилась, Клык немедленно приказал идти к телу мертвого вождя.
Все спустились вниз. Тело вождя, избитое и израненное во время падения, лежало на самом краю берега, а недалеко от него валялся убитый медведь. Вся толпа бросилась к последнему, и в одно мгновение десяток кремневых ножей и острых раковин были пущены в ход, и великолепная шкура была снята. Изголодавшиеся люди набросились на теплую еще тушу. Каждый отрезал себе кусок мяса и с жадностью пожирал его, облизывая выпачканные кровью пальцы. Когда и женщины также утолили голод и отнесли наверх остатки трапезы, Клык громким свистом дал знать воинам, что пора воздать последние почести павшему предводителю.
— Дух храброго вождя, — воскликнул Клык, — будет тревожить нас, — пусть он идет и ищет себе новое место! Иди сюда, старик!
Старик стал над головой умершего, простер над ним руки и стал бормотать какие-то заклинания. Воины, взявшись за руки, образовали большой круг около тела и закружились, раскачивая мерно головами и издавая не то крики, не то вопли. Сделав несколько кругов, воины остановились, двое из них подняли тело и, по знаку Клыка и старика, бросили его в волны реки. Быстрое течение подхватило его, и оно исчезло из глаз за скалистым поворотом реки.
В то время, когда это происходило внизу, наверху, около пещеры, хлопотали женщины. Одни из них очищали внутренность ее от куч мусора и камней, а другие собирали охапки сухой травы и ветви кустарников для будущего костра.
Пещера, которую племя отвоевало у медведя, представляла много удобств для жилья в ней: два небольших входа начинались узкими коридорами, а затем обращались в большую пещеру с несколькими разветвлениями, из которых одно выходило узким проходом в расщелину и представляло потайной выход на случай бегства. Из этого отверстия и выбежал бывший серый обитатель пещеры. Другое разветвление шло вдоль обрыва в виде коридора с пробитыми маленькими отверстиями, служившими окнами, из которых можно было видеть не только то, что делается на площадке перед входом, но и все, что расстилалось впереди. Как на ладони, развернулась громадная панорама с несколькими излучинами широкой реки, с обрывистыми скалами и широкой, холмистой равниной, с начинавшимся недалеко от берега девственным лесом могучих дубов и лип.
Одного взгляда новому вождю было достаточно, чтобы оценить все достоинства этого помещения. Его смуглое лицо озарилось радостной улыбкой, но тотчас же снова приняло озабоченное выражение. Пещера всем своим расположением показывала, что она являлась не произведением природы, а произведением людей, положивших, очевидно, много труда и забот для устройства такого обширного и удобного жилища.
— А вдруг это племя вернется сюда?! — сказал вслух Клык. — Наше племя маленькое, нас одолеют враги!
— Нет, вождь, не придут! — успокоил его старик. — Смотри: здесь жили, и все умерли, давно умерли. Пещера наша!
Клык взглянул на кучу мусора, которую успели вытащить усердно работавшие женщины, и успокоился. Старик был прав: груды костей и человеческих черепов, почти совершенно истлевших, ясно показывали, что здесь обитало большое племя; но оно погибло, вероятно, от какой-нибудь болезни, а оставшиеся в живых разбежались в страхе, ища нового пристанища. Должно быть, давно уже эта пещера, со всеми ее разветвлениями, сделалась жильем медведей, лисиц и других зверей, а так как последний владелец был убит, то Клык перестал беспокоиться и решился навсегда основаться здесь.
Необходимо только поскорее развести огонь. Несколько воинов с вождем да неутомимый старик еще держались на ногах, большинство же, измученное тяжелым днем, перенеся страшный ураган, забравшись в пещеру, заснуло мертвым сном. Женщины, измученные еще больше мужчин, тоже не могли справиться со сном.
Между тем, было очень холодно. Племя шло давно, шло из страны, где было уже тепло, где леса и поля оделись в пышный летний убор, где люди почти совсем сбросили свои зимние шкуры; а здесь на деревьях только что распустились молодые листики и трава едва пробивалась сквозь сухие прошлогодние стебли.
После грозы и града, несмотря на выглянувшее солнце, воздух был очень холодный, и жалкие мокрые шкуры не предохраняли от резких порывов ветра, свистевшего, как через трубы, в отверстия пещеры.
— Огня, огня, холодно! — стонали женщины.
— Огня, старик, огня! — гневно кричали воины, отыскивая старика.
— Молчите! — раздался из глубины пещеры голос старика. — Скоро придет Великий Дух, который даст огонь. Он не любит криков и ссор, около него должен быть мир, а не вражда, друзья, а не враги!
Дребезжащий голос таинственно звучал из темноты, и смущенные дикари замолкли, робко переглядываясь между собой.
