Капитан первого ранга - О'Брайан Патрик (список книг .txt) 📗
— Да неужто? — Джек зло прищурился. — Отчего же не повеселиться капитану первого ранга? Он получает свои десять шиллингов в сутки, и, если кто-нибудь из стариков отдаст концы или пойдет на повышение, капитан может занять их место в табели о рангах. Гриффитс уже в годах — ему лет сорок, если не больше, но, если ему повезет, он умрет адмиралом. Речь не о нем. Мне жаль других — лейтенантов, которые будут сидеть на половинном жалованье и едва ли смогут получить в командование корабль, не говоря о повышении. А что сказать о несчастных гардемаринах, которые теперь уже никогда не получат офицерского патента? И, разумеется, даже половинного жалованья. Им остается поступить на флот к торгашам или чистить господам сапоги перед Сент-Джеймским парком. Вы не слышали старую песню? Я напою вам куплет. — Промурлыкав мелодию, капитан Обри негромко запел:
Мистер Куорлз, услышав знакомый напев, сунул нос в дверь, и у него от возмущения сперло дыхание. Но Джек Обри был гость, к тому же старший офицер — штурман и командир, с эполетом на левом плече, да еще плотного телосложения и высокого роста. Тяжело вздохнув, мистер Куорлз убрался восвояси.
— Надо было петь потише, — произнес Джек Обри и, придвинув стул к столу, негромким голосом продолжал: — Нет, я этих парней жалею. Впрочем, как и себя самого — ведь нет никакой возможности получить корабль при том, что нет противника, с которым можно было бы сражаться. Но мои обстоятельства нельзя даже сравнивать с тем положением, в котором оказались они. Нам повезло с призовыми деньгами, и если бы не эта дурацкая волокита, из-за которой мне не присваивают чин полного капитана, я был бы счастлив эдак с полгода поошиваться на берегу. Заняться охотой. Послушать приличную музыку. Оперу! И не в какой-нибудь дыре, а в Вене! Каково? Что вы на это скажете, Стивен? Хотя, должен признаться, медлительность наших канцелярских крыс выводит меня из себя. Но разве можно сравнить мое положение с положением этих ребят? Не сомневаюсь, что перемирие будет вскорости заключено. — Он взял номер «Таймс», затем вновь пробежал глазами «Лондон Гэзетт», в надежде заметить собственную фамилию, хотя успел прочитать газету трижды. — Вы не кинете мне ту, что лежит на рундуке? — произнес он и швырнул газету на пол. — «Сассекский Курьер».
— Это то, что нужно, Стивен, — произнес он пять минут спустя. — «Гончие мистера Сэвила соберутся в десять часов в среду 6 ноября 1802 года возле Чампфлауэр-Кросс». В детстве я много возился с ними: полк моего отца стоял под Рейнсфордом. Лагерь находился милях в семи от городка — чудная местность для псовой охоты и верховой езды. А теперь послушайте вот это: «Великолепное жилище для джентльмена, дом на гравиевой почве, сдается сроком на год, цена умеренная». Еще в объявлении указано, что имеется конюшня на десять лошадей.
— А комнаты там имеются?
— Разумеется. Если бы речь шла только о стойлах, дом не могли бы назвать «великолепным жилищем для джентльмена». Ну что вы за человек, Стивен. Десять спален. Прочее описывать не буду, скажу только, что он, вдобавок ко всему, расположен не слишком далеко от моря.
— А вы не подумали о том, чтобы отправиться в Вулхемптон, к своему отцу?
— Да… ну да. Конечно, я хочу навестить его. Но дело в том, что там моя мачеха. По правде говоря, не думаю, что это исчерпывающее объяснение. — Джек помолчал, пытаясь вспомнить звучное имя своего наставника по латинской и греческой классике, которого на дух не переносила вторая жена генерала Обри. Дело в том, что отец недавно женился на своей молочнице — смазливой черноглазой молодой женщине с влажными ладонями, которую Джек хорошо помнил именно как молочницу и с трудом мог представить ее себе в другой роли. Актеон, Аякс, Аристид? Имена и подвиги были так похожи, что Джеку не удалось вспомнить, имя какого античного героя носил старый книжный червь. Он напрасно ломал голову и какое-то время спустя вновь принялся изучать объявления.
— Тут нахваливают местность, расположенную где-то в окрестностях Рейнсфорда: пишут, что там можно найти три или четыре своры охотничьих псов, до Лондона всего день пути, а великолепных жилищ для джентльменов предлагаются дюжины, и все они расположены на песчаном берегу. Пойдете со мной перекусить, Стивен? Что до наших планов, то мы захватим с собой Бондена, Киллика, Льюиса и, возможно, еще одного-двух ветеранов с «Софи». Пригласим кого-нибудь из молодых приехать и пожить у нас. Позабавимся, развлечемся, устроим себе райскую жизнь!
— Я бы не прочь, — отозвался Стивен. — Какую бы чушь ни писали в объявлениях, все эти строения стоят на меловой почве, а там в низинах есть весьма любопытные растения и насекомые. А еще мне хочется увидеть пруды, я, кажется, соскучился по пресноводной флоре и фауне.
Над Полкари Даун нависло студеное небо; с севера над заливными лугами дует пронизывающий ветер, он поднимается все выше к пашне, затем еще выше, достигая бескрайних торфяников, вдоль нижней границы которых по низине тянется роща, называемая Рамболдс Горс. У рощи виднелись десятка два людей в красных куртках, а еще дальше на середине пологого склона холма, в конце борозды, неподвижно стоял пахарь с плугом, запряженным парой сассекских волов, который смотрел, как гончие мистера Сэвила пробиваются через кустарник и бурые заросли папоротника.
Дело шло неспешно: собаки то и дело теряли лисий след, так что охотники то и дело прикладывались к фляжкам, дышали на озябшие ладони и разглядывали простирающийся внизу пейзаж: башни и колокольни Верхнего, Среднего, Нижнего и Сэвилского Чампфлауэра, шесть или семь разбросанных по долине особняков, холмы, похожие на горбатые спины прячущихся друг за друга китов, и свинцовое море, виднеющееся вдали.
Поле было невелико, и почти все охотники были между собой на короткой ноге: полдюжины фермеров, несколько джентльменов из Чампфлауэра и соседних приходов, два офицера иррегулярных частей из пришедшего в упадок лагеря в Рейнсфорде, мистер Бертон, который, несмотря на свой насморк, вышел на охоту в надежде краешком глаза увидеть миссис Сент-Джон, а также доктор Вайнинг в шляпе, пришпиленной к парику и подвязанной шарфом к подбородку. Отправляясь на вызов, он позволил себе ненадолго изменить клятве Гиппократа, будучи не в силах устоять перед звуками охотничьего рожка. Сейчас, когда собаки сбились со следа и первый азарт приугас, доктора мучила совесть. Время от времени он погладывал на окутанное стылым воздухом пространство, отделяющее его от рощи, за которой в нескольких милях находилось имение Мейпс Корт, где его поджидала занедужившая миссис Уильямс.
— Она, в конце концов, тоже достойна сострадания, — сказал он себе. — Жаль только, что именно моего, но, как добрый христианин, я должен нанести ей визит. И я исполню свой долг добровольно, если ее посыльные не найдут меня снова, прежде чем я сосчитаю до ста. — Доктор положил палец на пульс и начал считать. Досчитав до девяноста, он остановился, ища себе новый предлог для проволочки. На дальней опушке рощи он заметил незнакомую фигуру.
