Граница вечности - Фоллетт Кен (библиотека электронных книг TXT) 📗
Она улыбнулась и нежно дотронулась до его руки.
— Я вижу, что она запала тебе в душу. Она неотразима. Я не хочу возводить напраслину на девушку, которая тебе нравится, но…
— Что но?
— Жениться на Верине будет непросто. У меня такое чувство, что у нее на первом месте только она сам и ее интересы.
— Ты считаешь, она эгоистка?
— Мы все эгоисты. Я думаю, она испорченная.
Джордж кивнул, стараясь скрыть разочарование. Вероятно, мать была права.
— Не переживай, — сказал он. — Она намерена остаться в Атланте.
— Ну что же, может быть, это и к лучшему. Я только хочу, чтобы ты был счастлив.
Министерство юстиции помещалось в большом здании в стиле классицизма через улицу напротив Белого дома. Казалось, Джеки переполняет чувство гордости, когда они вошли внутрь. Ей было приятно, что ее сын работает в таком престижном месте. Джорджу доставляла удовольствие такая реакция. Мать имела право: она посвятила ему всю жизнь, и это была ее награда.
Они вошли в Большой зал. Джеки понравились знаменитые росписи, изображающие сцены из американской жизни, но она с недоверием посмотрела на статую из алюминия, символизирующую Дух правосудия в виде женщины с одной обнаженной грудью.
— Я не ханжа, но не понимаю, почему она должна быть с непокрытой грудью, — сказала она. — Зачем это нужно?
Джордж задумался.
— Чтобы показать, что правосудию нечего скрывать.
Она засмеялась:
— Удачное объяснение.
В лифте Джеки спросила сына:
— Как твоя рука?
Гипс сняли, и Джордж мог обходиться без перевязи.
— Она еще болит, сказал он. — Иногда мне приходится держать левую руку в кармане. Так легче.
Они вышли из лифта на шестом этаже. Джордж повел ее в комнату, в которой кроме него сидели Деннис Уилсон и еще несколько человек. Кабинет министра находился рядом.
Стол Денниса стоял возле двери. Это был бледнолицый мужчина, чьи светлые волосы преждевременно редели. Джордж спросил у него:
— Когда он вернется?
Деннис понял, что он спрашивает о Бобби.
— Не раньше чем через час, по крайней мере.
Джордж сказал матери:
— Пойдем, посмотришь кабинет Бобби Кеннеди.
— Ты уверен, что это можно?
— Его там нет. И он разрешил бы.
Кивнув двум секретарям, Джордж провел Джеки через приемную в кабинет министра юстиции. Он скорее был похож на гостиную в большом загородном доме с облицовкой орехового дерева, массивным каменным камином, узорчатым ковром, шторами и лампами на столах, стоящих в разных местах. Это была большая комната, но Бобби умудрился сделать так, что она казалась загроможденной. К обстановке также относились аквариум и чучело тигра. Громадный письменный стол был завален бумагами, заставлен пепельницами и фотографиями членов сеьми. На полке позади кресла стояли четыре телефона.
Джеки сказала:
— Помнишь тот дом рядом с Юнион-стешн, где мы жили, когда ты был маленький?
— Конечно помню.
— Он мог бы целиком поместиться здесь.
Джордж посмотрел вокруг.
— Особенно если ты постаралась.
— А этот стол больше, чем кровать, на которой спали я и ты, пока тебе не исполнилось четыре года.
— А кроме нас еще и собака.
На столе лежал зеленый берет — головной убор военнослужащих американских сил специального назначения, которыми восхищался Бобби. Но Джеки больше всего заинтересовали фотографии. Джордж взял фото в рамке, на котором были изображены Бобби и Этель, сидящие на лужайке перед большим домом в окружении их семерых детей.
— Снимок сделан недалеко от Хикори — хилл, их дома в Маклине, штат Виргиния. — Он передал ей фото.
— Мне нравится, — сказала она, рассматривая фотографию. — Он любит свою семью.
— Кто любит свою семью? — послышался решительный голос с бостонским акцентом.
Джордж оглянулся и увидел, что Бобби Кеннеди входит в кабинет. На нем был помятый светло — серый летний костюм. Галстук развязан, ворот сорочки расстегнут. Он был не так красив, как его старший брат, главным образом из — за больших, как у кролика, передних зубов.
Джордж смутился.
— Извините, сэр, — проговорил он. — Я думал, вас днем не будет.
— Ничего страшного, — сказал Бобби, хотя Джордж не был уверен, что так оно и есть. — Все здесь принадлежит американскому народу, так что если хотите — смотрите.
— Это моя мать Джеки Джейкс, — представил ее Джордж.
Бобби сердечно пожал ей руку.
— Миссис Джейкс, у вас хороший сын, — сказал он, явив свое обаяние, как он делал, когда разговаривал с избирателем.
Джеки не знала, куда деться от смущения, но произнесла не задумываясь:
— Спасибо. У вас много детей, как я увидела на фото.
— Четверо сыновой и три дочери. Они все замечательные, это я говорю совершенно объективно.
Они все засмеялись.
— Приятно познакомиться с вами, миссис Джейкс. Милости прошу к нам в любое время.
Хоть и вежливый, это был недвусмысленный намек, что им нужно покинуть кабинет, Джордж и его мать вышли.
По коридору они направились к лифту.
— Вот так неожиданность! А как любезен Бобби, — заметила Джеки.
— Подстроенная неожиданность, — сердито буркнул Джордж. — Бобби никогда не появляется раньше времени. Деннис намеренно ввел нас в заблуждение. Он хотел выставить меня наглецом.
Мать погладила его по руке.
— Если это худшее из того, что нам сегодня уготовано, то мы легко отделались.
— Не знаю. — Джордж вспомнил слова Верины, что Бобби держит его для приличия. — Ты не думаешь, что моя роль здесь сводится к тому, чтобы Бобби мог пускать пыль в глаза, будто он слушает негров, а на самом деле это нет?
Джеки задумалась.
— Может быть.
— У Мартина Лютера Кинга в Атланте я мог бы принести больше пользы.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, но я думаю, что тебе следует остаться здесь.
— Я знал, что ты так скажешь.
Он проводил ее из здания.
— А как твоя квартира? — спросила она. — Я должна ее увидеть.
— Я доволен. — Он снял верхний этаж в высоком узком доме викторианского стиля недалеко от Капитолийского холма. — Приходи в воскресенье.
— Я смогу приготовить обед в твоей кухне?
— Замечательное предложение.
— А с твоей девушкой увижусь?
— Я приглашу Норин.
Они поцеловались на прощание. Джеки предстояло ехать на пригородном поезде до своего дома в округе Принс Джорджес, штат Мериленд. Прежде чем уйти, она сказала:
— Запомни: работать у Мартина Лютера Кинга хочет тысяча умных молодых людей, но в комнате рядом с кабинетом Бобби Кеннеди сидит только один негр.
Она права, подумал он. Она всегда права.
Вернувшись на работу, он ничего не сказал Деннису, сел за стол и написал для Бобби резюме доклада о десегрегации школ.
В пять часов Бобби и его помощники сели в машин, чтобы доехать до Белого дома, где у Бобби была запланирована встреча с президентом. Джорджа первый раз взяли на совещание в Белом Доме, и он не мог понять, то ли ему начинают больше доверять, то ли совещание не столь важное.
Они вошли в Западное крыло, а там — в Зал Кабинета, длинную комнату с четырьмя высокими окнами с одной стороны. Порядка двадцати темно — синих кожаных стульев стояли вокруг стола в форме гроба. Джордж благоговейно подумал, что в этой комнате принимаются решения, влияющие на судьбы мира.
Прошло пятнадцать минут, а президент Кеннеди все не появлялся. Деннис обратился к Джорджу:
— Пойди и убедись, знает ли Дейв Пауэрс, что мы здесь. — Пауэрс был личным помощником президента.
— Да, конечно, — сказал Джордж. Семь лет в Гарварде, и я мальчик на посылках, подумал он.
До совещания с Бобби президент должен был присутствовать на коктейле для своих видных сторонников. Джордж прошел в главное здание, ориентируясь по доносившемуся шуму. Под массивной люстрой в Восточной комнате уже второй час выпивала сотня людей. Джордж сделал приветственный жест родителям Верины — Перси Макванду и Бейб Ли, которые разговаривали с кем — то из Демократического национального комитета.
