Загадки княжны Таракановой - Радзинский Эдвард Станиславович (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
«…Я готова на все, что вы для меня приготовили. И на то, что вы отняли у меня навсегда свободу и счастье. И на то, что вы вдруг передумаете и освободите меня из ужасного плена, но что бы вы ни решили – придите!»
– «Лент разного цвета… 12 пар лайковых перчаток… Веер бумажный и веер шелковый… Три плана о победах Российского флота над турецким… На медной доске величиною с четверть аршина Спасителев образ… Книги – 16 – иностранные и лексиконы… Три камышовые тросточки – две тоненькие, одна с позолоченной оправой… Семь пар пистолетов, в том числе одни маленькие…»
Орлов подошел, поиграл пистолетами, кивнул на баул:
– Бумаги?
– Точно так, Ваше сиятельство, как вы повелели: никто не прикасался, – ответил Христенек. – И караул к ним сразу приставил.
– Ко мне в каюту! – приказал Орлов матросу.
Матрос поднял баул и вышел.
– Ее люди, которые вещи доставили?..
– Сидят под стражей, – отвечал Христенек.– Всех арестованных по разным кораблям развести. На адмиральском только ее оставить с камер-фрау. В каюту ей все вещи отнести. – Он огляделся и усмехнулся. – Да, одежды у нее предостаточно. Но в Петербурге ей совсем другая понадобится. Купишь салоп на меху на куньем – и пускай адмирал отдаст от меня. Ты свое дело заканчивай. Завтра письмо от меня в Петербург повезешь императрице вместе с бумагами разбойницы. С Рибасом поедете.
Орлов сидел в своей каюте, лихорадочно перебирал бумаги принцессы. Весь стол был завален этими бумагами.
– Кому только не писала… Да, свойства имеет отважные. Султану… Королю шведскому, королю прусскому, – перебирал он письма. – А это уже к ней… Вся Конфедерация здесь. Огинский, Радзивилл… А это вы, Ваше сиятельство…
Усмехнувшись, он сжег свои письма над свечой. И вновь погрузился в ее бумаги… Наконец он закончил разбирать таинственный баул. Но того, что искал, не было: никаких бумаг о ее рождении.
Он прошелся по каюте.
– Ну что ж: прав, Ваше сиятельство, ничего у нее нет, одна пыль в глаза… Копии кем-то составленных завещаний русских царей. Кем? Все теми же ляхами? Самозванка! Не ошибся, граф.
В каюту вошел Грейг.
– Я сейчас отпишу ей ответ на письмо, а вы передадите.
Грейг помолчал, потом тихо сказал:
– Увольте, Ваше сиятельство.
– Я дважды не прошу, адмирал. Сами передадите и в высшей степени любезно. И романы в каюту ей доставите. Читать она охоча, а дорога-то дальняя. Я ее, слава Богу, знаю… Ей удавиться ничего не стоит. А ее живую надо государыне привезти. Многие тайны знает эта женщина.
– Но откуда здесь романы, Ваше сиятельство? У нас на все корабли одна книга. И та – «Устав морской службы».
– К Дику пошлешь, у этой английской скотины все есть.Орлов начал писать письмо, а Грейг закурил свою трубку и молча ждал, пока граф закончит.
Из письма графа Орлова, написанного по-немецки на корабле:
«Ах, вот где мы не чаяли беды… При всем том будем терпеливы. Я нахожусь в тех же обстоятельствах, что и Вы, но надеюсь получить свободу через дружбу своих офицеров. Всемогущий не оставит нас. Надеюсь, что адмирал Грейг из приязни ко мне даст возможность бежать. Он окажет и Вам всевозможные услуги, прошу только первое время не испытывать его верности. Учтите, он будет очень осторожен. Наконец остается мне просить Вас только об одном: заботиться о своем здоровье. Как только я получу свободу, буду разыскивать Вас по всему свету и служить Вам. Вы только должны заботиться о себе, о чем я Вас прошу всем сердцем. Ваши собственные строчки я получил из рук адмирала и читал их со слезами на глазах. Неужели Вы желаете обвинить меня?! Берегите себя. Не могу быть уверен, что Вы получите сие письмо, но надеюсь, что адмирал будет настолько вежлив и благороден, что передаст его Вам. Целую от всего сердца Ваши ручки».Граф подумал – и подписи не поставил.
Грейг хмуро взял письмо.
– Как только я покину корабль, снимитесь с якорей. Пока не просочились слухи на берег… Представляете, что будет со всей этой толпой? Они тут как порох!
Грейг молчал.
– В порты постарайтесь заходить пореже. Через английского консула я уже отправил послание: в Портсмуте вы будете снабжены всем необходимым. Там и сделаете остановку, там и команда отдохнет. После чего, стараясь избегать новых остановок, двинетесь прямо в Кронштадт… И поспешайте, поспешайте, адмирал!– У меня была нелегкая жизнь, граф, – усмехнулся Грейг, – но никогда я не выполнял более трудной миссии.
Корабли снимались с якорей в заходящем солнце.
Дворец Орлова в Пизе.
Стояла глубокая ночь. В своем кабинете граф принимал Рибаса и Христенека.
Христенек докладывал:
– Корабли благополучно ушли, Ваше сиятельство. Эскадра находится в открытом море.
– Говорят, толпа на набережной в Ливорно по-прежнему не расходится, – усмехнулся граф.
– О сем гонец из Ливорно ничего не поведал… – начал Христенек.
Но Рибас, тут же сообразивший в чем дело, перебил его:
– Так точно, Ваше сиятельство. Есть сведения: большое недовольство в городе. Итальянцы как дети. Уж очень полюбилась им таинственная принцесса.– Полюбилась злодейка, – поправил Орлов и продолжал: – Усилить караулы вокруг дворца! Я жду больших волнений, господа. Тем более что вокруг нее было много отцов иезуитов, а сии… – Он помолчал. – Итак, я отправляю вас обоих в Петербург. – Он обратился к Христенеку: – Ты повезешь письмо государыне. А Рибас будет отвечать за бумаги разбойницы. Вы должны прибыть в Петербург как можно скорее, чтоб следствие основательно подготовилось к приезду разбойницы и еще чтоб государыня знала, в каком бедственном положении я тут пребываю. Расскажите подробно, каким опасностям я тут теперь подвергаюсь. Думаю, что оставаться мне сейчас в Италии никак невозможно.
«Итак, Его сиятельство решил при помощи сего дельца в Петербург пожаловать. И роскошное свое изгнание прекратить…»– улыбнулся про себя Рибас.
– Выспитесь хорошенько, господа, и наутро в путь! Рибас и Христенек ушли. Граф остался один. И начал писать письмо императрице.
Письмо графа Орлова Екатерине Второй. Февраля 14 дня 1775 года. Из Пизы. «Угодно было Вашему императорскому величеству повелеть доставить называемую принцессу Елизавету. И я со всею моею рабской должностью, чтоб повеление исполнить, употребил все возможные мои силы и старания. И счастливым теперь сделался, что мог я оную злодейку захватить со всею ее свитою… И теперь они все содержатся под арестом и рассажены на разных кораблях. Захвачена она сама, камердинерша ее, два дворянина польские и слуги, имена которых осмеливаюсь здесь приложить. А для оного дела употреблен был штата моего генеральс-адъютант Иван Христенек, которого с оным донесением посылаю и осмелюсь его рекомендовать яко верного раба и уверить, что поступал он со всевозможной точностью по моим повелениям и умел весьма удачно свою роль сыграть».
Орлов походил по комнате. Оставалось главное.
«…Признаюсь, Всемилостливейшая государыня, что теперь я, находясь вне отечества, в здешних местах сильно опасаться должен, чтоб не быть от сообщников сей злодейки застреляну иль окормлену ядом… И посему прошу не пречесть мне в вину, если я по обстоятельству сему принужден буду для спасения моей жизни, команду оставя, уехать в Россию и упасть к священным стопам Вашего императорского величества».
Он еще походил по комнате.
«…Я сам привез ее на корабли на своей шлюпке вместе с ее кавалерами. В услужении у нее оставлена одна девка, камер-фрау. Все же письма и бумаги, которые у нее захвачены, на рассмотрение Вашего величества посылаю с надписанием номеров. Женщина она росту небольшого, тела очень сухого…»
Он опять видел ее лицо. И тем последним, страшным, сводящим с ума движением она припала к нему…
«…Глаза имеет большие, открытые, косы, брови темнорусые. Говорит хорошо по-французски, немецки, немного по-итальянски, хорошо разумеет по-аглицки и говорит, что арабским и персидским языками владеет. От нее самой слышал, что воспитана в Персии, а из России увезена в детстве. В одно время была окормлена ядом, но ей помощь сделали. Когда из Персии в Европу ехала – была в Петербурге, в Кенигсберге, Риге, а в Потсдаме говорила с королем прусским, сказавшись ему, кто она такова. Знакома очень со многими князьями имперскими, особливо с князем лимбургским. Венский двор в союзниках имеет и всей Конфедерации польской хорошо известна. Сама открылась мне, что намерена была ехать прямо к султану отсель. Собственного ж моего заключения об ней донести никак не могу, потому что не смог узнать в точности, кто же она в действительности.Свойства она имеет довольно отважные и своею смелостью много хвалится, этим-то самым мне и удалось завести ее, куда желал».
