Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II - Сахаров Андрей Николаевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Но волновались и выражали свое беспокойство не только либеральные деятели; эти чувства сделались всеобщими. Следовало предпринять действия, способные мобилизовать страну для отпора врагу, и довести войну до победного конца.
10 июня 1915 г. царь выехал в Ставку, где провел серию совещаний с генералитетом и министрами, придя к заключению о необходимости обновления высшей администрации. Были уволены в отставку несколько влиятельных министров, известных своей правой ориентацией: министр юстиции И. Г. Щегловитов, министр внутренних дел Н. А. Маклаков и обер-прокурор Священного Синода В. К. Саблер. Все эти меры носили паллиативный характер и ничего принципиально решить не могли. К тому же во главе кабинета остался старый царедворец И. Л. Горемыкин, пользовавшийся большим расположением в царской семье за свою преданность и опыт, но вызывавший стойкое неприятие многих политических фракций. Общественные деятели, приветствуя некоторые назначения, находили их недостаточными и выступали за создание ответственного перед Думой министерства. С лета 1915 г. этот лозунг стал главнейшим для ведущих политических деятелей и объединений. В августе несколько думских и околодумских общественных групп объединились в так называемый «Прогрессивный блок», центром которого стала партия кадетов. Их центральным требованием стало создание Кабинета общественного доверия.
Осуществляя перестановки должностных лиц и соглашаясь на открытие Государственной Думы, Николай II понимал, что эти шаги мало кого удовлетворят. Думская трибуна давно стала местом поношения высших сановников и почти всех аспектов государственной политики. А уж сколько оттуда неслось на всю страну нападок на Распутина и прозрачных оскорбительных намеков на его связи с царской семьей! Император все это понимал, но хотел сделать примирительный шаг. Однако принять требование ответственного не перед монархом министерства он не мог, чувствуя, что подобная мера будет началом конца самодержавия, той силы, которая являлась всегда основой империи и государственности. Не для того он надел корону и давал коронационную клятву, чтобы разрушить дело своих предков.
Лето 1915 г. — время многих окончательных решений Николая II, время бесповоротного избрания им своей судьбы. Груз проблем нарастал, а изменений к лучшему не происходило. Страну все явственней охватывала волна общественного недовольства. Критические оценки и суждения о положении дел в стране делались как бы общепринятыми; их уже высказывали не только представители думской фронды, нои простые подданные. Эти разговоры и настроения подогревали не только собственные военные неудачи, слухи о «засилье темных сил», но и усугублявшиеся экономические трудности: нехватка сырья и энергии, свертывание производства в ряде отраслей, инфляция, рост дороговизны, расстройство транспорта. Император надеялся на поддержку со стороны общественных деятелей, но поддержки не получил.
Николай II не сомневался, что серьезные реформы, начатые за десять лет до того, надо продолжать и углублять. Но в то же время он был уверен, что проводить их во время войны — безумие!
Он видел, что война обострила все старые проблемы и постоянно рождала новые, срок ее окончания постоянно отодвигался, а с лета 1915 г. стал вообще неразличим. Он постоянно думал о том, что же предпринять, чтобы переломить ход событий и добиться победоносного мира. В конце концов он пришел к решению возглавить руководство армией. Смысл этого поступка был довольно простым и объяснялся традиционными представлениями о безграничной любви народа к царю. Казалось, что если во главе войск встанет помазанник Божий, то простые солдаты, воодушевленные его предводительством, воспрянут духом и сокрушат врага.
Сам факт принятия командования в столь сложное время говорит о большом личном мужестве Николая II, подтверждает его преданность монаршему долгу. Последний император всегда считал, что в дни военных испытаний обязан находиться рядом с армией. Еще в разгар русско-японской войны, в сентябре 1904 г., он писал матери: «Меня по временам сильно мучает совесть, что я сижу здесь, а не нахожусь там, чтобы делить страдания, лишения и трудности похода вместе с армией. Вчера я спросил дядю Алексея, что он думает? Он мне ответил, что не находит мое присутствие там нужным в эту войну. А здесь оставаться в такое время гораздо тяжелее!» Тогда осуществить намерение не удалось. Но вот теперь, «в эту войну», когда опасность еще более велика, жребий был брошен. Император приступил к новым обязанностям. 23 августа 1915 г. был опубликован приказ по армии и флоту, в котором говорилось: «Сего числа я принял на себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий. С твердой верою в милость Божию и с неколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш священный долг защиты Родины до конца и не посрамим земли русской». Ему оставалось править полтора года, и большую часть этого времени он провел в Могилеве.
В первой телеграмме из Ставки Николай II сообщал Александре Федоровне: «Благодарю за вести. Свидание сошло удивительно хорошо и просто. Он уезжает послезавтра, но смена состоялась уже сегодня. Теперь все сделано. Нежно целую тебя и детей. Ники». Расставание с великим князем Николаем Николаевичем выглядело вполне корректно, и окружающие были удивлены самообладанием обоих, хотя некоторая неловкость положения ощущалась. Бывший главнокомандующий великий князь Николай Николаевич с группой офицеров вскоре отбыл к месту нового назначения: он сменял на посту наместника Кавказа и командующего Кавказской армией престарелого графа И. И. Воронцова-Дашкова.
Царь обживался на новом месте. Вставал он обычно около восьми часов. После утреннего туалета и легкого завтрака шел в штаб, где принимал доклады, продолжавшиеся полтора — два часа. Затем был завтрак, после которого опять были доклады и совещания. Во второй половине дня, ближе к вечеру, Николай II обязательно или совершал прогулку в парке рядом со Ставкой, или выезжал за город. Затем опять были доклады, приемы министров и иных лиц. В программу вечернего времяпрепровождения обязательно входило чтение, которому царь уделял время перед сном. Текущую оперативную работу в Ставке осуществлял генерал М. В. Алексеев, которого царь заслуженно считал крупным военным авторитетом. Выпускник Николаевской академии Генерального штаба, он посвящал все свое время разработке планов военных операций. Маленький заштатный Могилев стал на несколько месяцев главным центром страны, ее армии и тыла. Со второй половины 1915 г. положение на основных фронтах стабилизировалось, однако в тылу ситуация ухудшалась.
