Блокада. Книга 3 - Чаковский Александр Борисович (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Федюнинскому показалось, что Иванов смотрит на него невидящими глазами. Однако спустя мгновение, точно поняв наконец, кто перед ним, Иванов чуть расправил плечи и сказал:
— Здравия желаю, товарищ заместитель командующего фронтом… — Снова ссутулился и устало добавил: — Значит, опять к нам?..
Попытался улыбнуться, но улыбка получилась какой-то вымученной, похожей на болезненную гримасу.
— Какой вопрос обсуждаете? — холодно переспросил Федюнинский.
— Решаем, как быть с артиллерией, — ответил Иванов. — По моему мнению, ее необходимо отвести ближе к городу. Иначе в случае прорыва артиллерийские позиции окажутся в руках противника. Мы не можем допустить, чтобы противник использовал наши пушки. Кроме того, имеются и другие причины, по которым…
Иванов продолжал говорить устало и монотонно. И чем больше аргументов приводил он в пользу отвода артиллерии с занимаемых позиций, тем сильнее охватывало Федюнинского чувство неприязни к этому генералу. Еще совсем недавно он думал о том, как нелегко будет сообщить Иванову об отстранении от занимаемой должности. Но теперь, слушая этого внутренне сломленного человека, очевидно потерявшего веру уже не только в себя, но и в возможность отстоять Ленинград, он думал о том, что его надо было освободить от командования не сегодня, а гораздо раньше.
Оборвав Иванова на полуслове, Федюнинский объявил:
— Я назначен командующим армией.
Иванов стоял ошеломленный. Раз или два открыл рот, точно собираясь что-то сказать, но не произнес ни слова. Потом обвел растерянным взглядом членов Военного совета и, снова устремив взгляд на Федюнинского, почти беззвучно спросил:
— А… как же я?
— Вам надлежит немедленно явиться в Смольный, — резко ответил Федюнинский и добавил: — Прошу пригласить сюда начальника штаба армии.
Генерал-майор Ларионов появился через минуту. Еще в дверях, видимо не узнав стоящего к нему спиной Федюнинского, которому как старшему по должности должен был бы доложить о своем прибытии, он спросил, глядя на Иванова:
— Вызывали, товарищ командующий?
Иванов молчал, сумрачно глядя в каменный пол.
Неловкое молчание нарушил Соловьев.
— Товарищ Ларионов, — произнес он неестественно громко, — к нам прибыл новый командующий армией генерал-майор Федюнинский. Докладывайте ему.
Эти слова застали начальника штаба врасплох. Он недоуменно взглянул на Иванова, но тут же сделал несколько поспешных шагов вперед, резко повернулся лицом к Федюнинскому, вытянулся и доложил:
— Начальник штаба армии Ларионов явился по вашему приказанию.
— Сдайте должность прибывшему со мной генерал-майору Березинскому, — сухо сказал Федюнинский и добавил: — Сегодня, к двадцати ноль-ноль. До этого часа лично обеспечить возврат КП армии в район Пулкова. Ясно? Генерал Березинский! — крикнул он, поворачиваясь к двери, которую Ларионов, войдя, оставил полуоткрытой.
Березинский вошел и остановился напротив Федюнинского.
Несколько секунд Федюнинский глядел прямо в лицо ему, точно заново изучая. Березинский был относительно молод, хотя на висках уже отчетливо пробивалась седина. Из-под полуопущенных век глядели внимательные, спокойные глаза.
— Товарищ Березинский, — чеканя слова, произнес Федюнинский, — с двадцати ноль-ноль вы вступаете в должность начальника штаба армии. Генералу Ларионову приказано немедленно организовать перевод КП обратно в район Пулкова. Действуйте. Прибывших с нами командиров используете в штабе по своему усмотрению. У меня все. Вы свободны.
Хотя командующий обращался к Березинскому, Ларионов понял, что последние слова относились и к нему. Он также сделал уставный поворот и направился к двери.
Когда они вышли, молчавший до сих пор член Военного совета Клементьев неуверенно сказал:
— Товарищ командующий… очевидно… в Смольном приняты еще какие-то решения… Может быть, вы нас информируете…
В это время раздался телефонный звонок. Федюнинский повернулся к столу, на котором стояли два полевых и два городских телефона, стараясь определить, какой именно из аппаратов звонит. Клементьев, поймав его взгляд, снял нужную трубку и протянул ее Федюнинскому.
Тот резким движением взял трубку, прижал ее к уху в сказал:
— Генерал Федюнинский слушает…
— Как, товарищ Федюнинский, приняли командование? — раздался в трубке знакомый голос Жданова.
— Так точно, Андрей Александрович, — ответил Федюнинский, — можно считать, что принял. Несколько минут тому назад.
— Я звоню вам, — сказал Жданов, — чтобы сообщить о только что состоявшемся решении Военного совета фронта: ни при каких условиях не оставлять рубежа Урицк — Кискино — Верхнее Койрово — Пулковские высоты. Вы поняли? Ни при каких условиях без письменного приказа Военного совета фронта не оставлять! — повторил он громче, точно сомневаясь, хорошо ли понял смысл этого решения Федюнинский. — То же самое относится к восточному флангу — к районам Шушар, Московской Славянки и Колпина. Такой же приказ передан и вашему восточному соседу. Вы меня хорошо поняли?
— Так точно, понял, — ответил Федюнинский, — но мне крайне необходимы подкрепления. И очень срочно. Я понимаю, что при создавшихся условиях получить их быстро почти невозможно, но…
— Военный совет принял решение о дополнительных формированиях. Кое-что получите уже к вечеру. Хотите передать что-либо командующему?
— Пока только то, что переношу свой командно-наблюдательный пункт в район Пулковских высот. Повторно доложу оттуда. Используя право, данное мне Военным советом фронта, произвел замену начальника штаба. У меня все.
Федюнинский попрощался, повесил трубку и, повернувшись к все еще неподвижно стоявшему Иванову, напомнил:
— Товарищ генерал-лейтенант, вас ждут в Смольном.
— Слушаюсь. Еду, — покорно проговорил Иванов и направился к двери.
Не глядя ему вслед, Федюнинский, как бы продолжая начатый разговор, сказал, обращаясь к Клементьеву:
— Информировать могу только об одном. Приказано ни при каких условиях не оставлять рубеж Пулково — Урицк. Возможно, что к вечеру получим кое-какие подкрепления. Это пока все.
— Товарищ командующий, — сказал Клементьев, — несомненно, что каждый из нас будет свято выполнять приказ. Тем не менее я считаю своим долгом предупредить вас, что располагать армейский КП в Пулкове сейчас… по меньшей мере… небезопасно. Во время последних бомбежек мы потеряли там больше двух третей бойцов и командиров, оборонявших район обсерватории. Поэтому…
— Таков приказ, утвержденный командующим фронтом, — прервал его Федюнинский. — И он правилен. Потому что есть другая опасность, во много раз превосходящая ту, о которой вы говорите, — опасность, непосредственно грозящая Ленинграду. И перед ней отступает все остальное!
10
Приближался вечер, когда полковнику Королеву принесли свежие оперативные донесения из армий. Федюнинский докладывал, что северо-западнее Урицка противника удалось остановить. Однако сам Урицк после кровопролитных боев опять в руках неприятеля. Королев посмотрел на карту: от Урицка до Кировского завода по прямой всего четыре километра!
Федюнинский высказывал предположение, что противник сосредоточивает значительные силы для двойного удара по Кировскому району — с побережья Финского залива и со стороны Урицка.
На юге положение тоже было тревожным: немцы вели непрерывные атаки на Пулковскую высоту с явным намерением одновременно ворваться и в Московский район города.
Федюнинский перечислял меры, предпринятые им, но предупреждал, что положение остается крайне напряженным.
Королев взялся за другое донесение — с Балтфлота. Адмирал Трибуц докладывал, что гарнизоны полуострова Ханко и острова Осмуссар отбивают все попытки противника высадить десант. Прочно удерживают моряки и острова Койвисто, Тиурин-сари и Пий-сари, контролирующие морские подступы к Ленинграду. Артиллерия Балтфлота продолжает вести огонь по сухопутным коммуникациям противника. В то же время враг систематически обстреливает участок Финского залива между Кронштадтом и Ленинградом, ставя под угрозу связь между ними.
