Граница вечности - Фоллетт Кен (библиотека электронных книг TXT) 📗
Вернер перестал забивать палаточные колышки и тихо сказал Лили:
— Посмотри вокруг. Они не следили за нами в дороге, может быть, не видят в этом необходимости, поскольку направили своих людей вперед на место нашей стоянки.
Лили прошлась по кемпингу словно для прогулки. Отдыхающие на озере Балатон были приветливы и дружелюбны. При виде симпатичной молодой женщины они улыбались ей и угощали кофе, пивом или бутербродами. В большинстве палаток жили семьи, но попадались и такие, в которых размещались группы мужчин и изредка девушки. Безусловно, в первые же дни холостые находили друг друга и знакомились.
Лили не была замужем. Ей нравилось заниматься сексом, и у нее было несколько любовных романов, в том числе с женщиной, о чем в ее семье не знали. Ей казалось, что у нее такие же материнские инстинкты, как у других женщин, и она обожала дочь Валли — Алису. Но Лили отказалась от мысли иметь своих собственных детей, потому что ее не привлекали мрачные перспективы растить их в Восточной Германии.
Ей не дали поступить в университет из-за политических взглядов в ее семье, поэтому она выучилась на воспитательницу детского сада. Она никогда не получила бы повышение, если бы Одо не помог ей устроиться на работу в церкви, где кадровые вопросы не контролировались коммунистической партией.
Однако ее настоящим призванием была музыка. Вместе с Каролин она пела и играла на гитаре в небольших барах и молодежных клубах, часто в церковных залах. В их песнях звучал протест против загрязнения окружающей среды, сноса старинных зданий и памятников, вырубки лесов и уродливой архитектуры. Власти ненавидели их, арестовывали и предостерегали о распространении пропаганды. Однако коммунисты не могли выступать за загрязнение рек промышленными отходами, поэтому им было трудно принимать жесткие меры против борцов за чистоту окружающей среды, и они пытались вовлечь их в беззубое официальное Общество защиты природы и окружающей среды.
В США, рассказывал отец Лили, консерваторы обвиняли защитников окружающей среды в том, что они выступают против бизнеса. Консерваторам советского блока было труднее обвинять их в том, что они занимаются антикоммунистической деятельностью. В конце концов, смысл коммунизма состоял в том, чтобы промышленность работала для людей, а не для боссов.
Как-то раз Лили и Каролин удалось проникнуть в студию звукозаписи и сделать альбом. Официально его никто не выпускал, магнитофонные кассеты без маркировки продавались тысячами.
Лили обошла весь кемпинг, заселенный преимущественно восточными немцами. Кемпинг для туристов с Запада находился в полутора километрах в стороне. Возвращаясь к своей семье, она заметила, что у палатки, стоящей недалеко от них, двое молодых людей примерно ее возраста пьют пиво. У одного из них были светлые редеющие волосы, а другой темноволосый носил прическу под «Битлз», ставшую немодной еще пятнадцать лет назад. Светловолосый, встретившись с ней взглядом, быстро отвернулся, что вызвало у нее подозрения: молодые люди обычно не отводили от нее глаза. Эти двое не предложили ей выпить с ними пива.
— Ну вот, — пробормотала она.
Агенты Штази распознавались без особого труда. Они были грубыми и несимпатичными. В этой организации делали карьеру люди, жаждущие престижа и власти, но не блещущие большим интеллектом и какими-либо талантами. Первый муж Ребекки — Ганс служил наглядным примером. Мало чем отличавшийся от типичного головореза, он стабильно поднимался по служебной лестнице и достиг высоких чинов. Сейчас он разъезжал на лимузине и жил в большой вилле за высоким забором.
Лили не хотелось привлекать к себе внимания, но она решила проверить свои подозрения, поэтому ей пришлось действовать решительно.
— Привет, мальчики, — вежливо сказала она.
Они оба пробормотали невнятное приветствие.
Она не собиралась так скоро отставать от них.
— Вы здесь с женами? — спросила она. Они не могли не истолковать это как заигрывание.
Светловолосый покачал головой, а другой просто сказал «нет». Им не хватало ума притворяться.
— Вот как?
Это ужемогло восприниматься как подтверждение. Что делали два холостяка на отдыхе в кемпинге, если не охотились за девушками? И они были слишком плохо одеты для гомосексуалистов.
— Скажите мне, — продолжала Лили игривым тоном, — где здесь вечером развлекаются? Потанцевать где-нибудь можно?
— Я не знаю.
Этого было достаточно. Если эти двое приехали отдыхать, то я госпожа Брежнева, подумала она и ушла.
Возникала проблема. Как Франки могли встретиться с Ребеккой, чтобы их не засекли агенты Штази?
Лили вернулась к своей семье. Обе палатки теперь стояли на месте.
— Плохие новости, — сказала она отцу. — Два агента Штази. От нас во втором ряду на юг и третья палатка к востоку.
— Этого я и боялся, — сказал Вернер.
* * *
Им предстояло встретиться с Ребеккой двумя днями позже в ресторане, который она посещала во время своей первой поездки. Но прежде чем идти туда, Франкам нужно была избавиться от слежки. Лили не находила себе места, но ее родители казались неоправданно спокойными.
В первый день Вернер и Карла уехали рано на красновато-коричневом «трабанте», сказав, что на разведку. Агенты Штази следовали за ними на зеленой «шкоде». Вернер и Карла отсутствовали весь день и вернулись уверенными в успехе.
На следующее утро Вернер сказал Лили, что он берет ее в поход. Стоя рядом с палаткой, они помогали друг другу приспособить рюкзаки за спиной. Они надели крепкие ботинки и широкополые шляпы. Любой, кто посмотрел бы на них, понял бы, что они собираются на долгую прогулку.
В то же время Карла готовилась с сумками отправиться за покупками, составляя список и громко произнося:
— Ветчина, сыр, хлеб. Что еще?
Лили переживала, что они действуют слишком наигранно.
За ними наблюдали агенты тайной полиции, сидевшие поодаль и курившие.
Они отправились в разные стороны: Карла — к автостоянке, а Лили с Вернером — к пляжу. Агент Штази с прической под «Битлз» пошел за Карлой, а светловолосый — за Вернером и Лили.
— Пока все идет хорошо, — сказал Вернер. — Мы растащили их в разные стороны.
Когда Лили и Вернер дошли до озера, Вернер повернул на запад, как тянулась береговая линия. Он, очевидно, ознакомился с маршрутом днем раньше и знал, что он будет пролегать по пересеченной местности. Светловолосый агент Штази шел за ними на некотором расстоянии не без трудностей: его одежда не годилась для дальнего перехода. Иногда они останавливались якобы для отдыха, а на самом деле, чтобы дать ему возможность догнать их.
Они шли два часа и оказались на безлюдном, тянувшемся на несколько километров пляже. На некотором расстоянии впереди из леса вела ненаезженная колея к столбу с отметкой максимального уровня воды.
Там стоял красновато-коричневый «трабант», за рулем которого сидела Карла.
В поле зрения никого больше не было.
Вернер и Лили сели в машину, и Карла уехала, оставив агента Штази с носом.
Лили так и подмывало помахать ему рукой на прощание.
Вернер спросил у Карлы:
— Как тебе удалось уйти от второго типа?
— Я устроила небольшую диверсию, — сказала Карла. — Подожгла урну с мусором у продовольственного магазина.
Вернер улыбнулся.
— Как я тебя научил несколько лет назад.
— Совершенно верно. Естественно, он вышел из машины и пошел посмотреть, что происходит.
— А потом?
— Пока он ходил, я проткнула гвоздем ему покрышку. Пока он менял колесо, я уехала.
— Отлично.
Лили спросила:
— Вы так делали во время войны?
Возникла пауза. Они никогда не говорили много о войне. Наконец Карла произнесла:
— Да, иногда делали. Только хвастаться особенно нечем.
Больше об этом разговора не было.
Они заехали в деревню на некотором расстоянии от озера и притормозили у небольшого дома с табличкой на, английском языке «Бар». Мужчина, стоящий на обочине, сделал им знак рукой, чтобы они ехали за дом в поле, где машина не будет у всех на виду.
