Десять меченосцев - Ёсикава Эйдзи (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Они миновали лавку, в которой какой-то человек выменивал тушу кабана на соль. Вскоре они заметили, что человек этот следует за ними. Дорога, не просохшая от растаявшего снега, была почти безлюдной.
– Усиноскэ, ты всегда приезжаешь в замок Коягю, но разве замок Уэно не ближе к вашей деревне?
– В замке Уэно нет великого мастера меча, как господин Ягю.
– Тебе нравится фехтование?
– Да.
Усиноскэ, остановив вола, сбежал к потоку, через который был переброшен мост. Он поправил съехавшее на сторону бревно и стал ждать, чтобы следовавший за ними незнакомец прошел первым. Человек, похожий на ронина, быстрым шагом обогнал их, окинув Оцу пронзительным взглядом.
– Кто это? – с беспокойством спросила она.
– Он вас напугал?
– Не то что бы испугал, но…
– В горах много бродячих ронинов.
– Поворачивай назад, Усиноскэ, – неожиданно попросила Оцу. Мальчик, вопросительно посмотрев на нее, послушно завернул вола.
– Стой! – повелительно приказал мужской голос.
К ним бежали мужчина, менявший тушу кабана в лавке, и еще двое ронинов.
– Что вам? – спросил Усиноскэ.
Не обращая внимания на мальчика, все трое уставились на Оцу.
– Теперь все ясно! – протянул один, обращаясь к товарищу.
– Красотка! – добавил второй. – Я ее где-то видел. В Киото, пожалуй.
– Ясное дело, таких в здешних деревнях нет.
– Я ее точно видел, когда учился в школе Ёсиоки.
– Ты учился у Ёсиоки!
– Три года, после Сэкигахары.
– Объясните, в чем дело? – гневно произнес Усиноскэ. – Нам надо вернуться домой до темноты.
Один из ронинов взглянул на мальчика, словно впервые заметив его.
– Ты из Араки? Угольщик?
– Ну и что?
– Отправляйся домой. Ты нам ни к чему.
– Я вот и собираюсь домой, – ответил Усиноскэ, потянув вола за веревку.
Ронин бросил на него свирепый взгляд, который испугал бы любого мальчика.
– Отдай веревку! Женщина поедет с нами.
– Нет!
– Упрямиться вздумал?!
Двое ронинов надвинулись на мальчика, и один из них поднес ему под нос кулак, твердый, как нарост на сосне.
Оцу судорожно вцепилась в шею вола. В разлете бровей Усиноскэ она прочитала, что сейчас произойдет нечто страшное.
– Остановись! – крикнула она мальчику.
Ее крик только подхлестнул его. Усиноскэ, подскочив, ударил ногой одного ронина и, едва приземлившись, врезался головой в живот второму, выхватив из его ножен меч. Размахивая клинком, мальчик вихрем налетел сразу на трех проивников, повергнув их в замешательство. Меч, сверкавший с безумной скоростью, задел одного ронина за грудь. Потекла кровь. Меч в обратном движении врезался в круп вола, который с ревом припустился по дороге. Опомнившись, двое ронинов бросились на Усиноскэ, который, как птица, перелетел с камня на камень. Поняв, что мальчика им не поймать, ронины кинулись за волом.
Обезумевший от боли вол, сойдя с дороги, карабкался вверх по отлогому откосу. Оцу, закрыв глаза, чудом держалась на спине бегущего животного. Вол уже бежал по какой-то дороге. Оцу слышала крики людей, но никто не осмеливался помочь ей. На равнине Ханъя посреди дороги неожиданно появился молодой человек с сумкой для писем через плечо.
– Уйди с дороги! – кричали люди, но он хладнокровно шел навстречу волу.
Раздался глухой удар.
– Ненормальный, – запричитали со всех сторон.
– Бык запорол его!
Люди ошиблись. Молодой человек изо всех сил ударил вола по морде. Вол неуклюже развернулся и бросился наутек, но шагов через десять остановился, дрожа всем телом.
– Слезайте! – крикнул молодой человек Оцу.
Оказавшись на земле, Оцу поклонилась своему спасителю, смутно понимая, что с ней случилось и где она.
– Кто-то поранил вола. Удар меча! – воскликнул молодой человек, рассматривая порез.
Неизвестно откуда появившийся Кимура Сукэкуро растолкал зевак и подошел к молодому человеку.
– Тебя послал настоятель Инсун? – спросил Сукэкуро, переводя дыхание.
– Как хорошо, что вы оказались здесь! – ответил молодой человек. – У меня для вас письмо от настоятеля. Он просил, чтобы вы немедленно прочитали его.
Взглянув на имя адресата, Сукэкуро распечатал письмо. В нем говорилось: «Я выяснил, что люди, замеченные в Цукигасэ, не являются самураями князя Тоды. Это сброд, ронины, выдворенные из городов. Они намерены зимовать в горах. Спешу исправить допущенную мной ошибку».
– Спасибо, – сказал Сукэкуро посланцу настоятеля. – Я тоже навел справки. Хорошо, что наши подозрения не подтвердились. Полагаю, что и настоятель рад.
– Простите, что пришлось вручить вам письмо посреди дороги. Я передам ваши слова настоятелю.
– Одну минутку. Ты давно в Ходзоине?
– Недавно.
– Как тебя зовут?
– Торадзо.
– А ты случаем не Хамада Тораноскэ? – спросил Сукэкуро, изучая лицо молодого человека.
– Нет.
– Я не встречал Хамаду, но один из наших людей утверждает, что он состоит при настоятеле.
Торадзо покраснел и тихо проговорил:
– Хамада – это действительно я. У меня есть причины прийти в монастырь. Я скрыл свое настоящее имя, дабы не порочить учителя и свой род.
– Не бойся, я не намерен вмешиваться в твои дела.
– Вы, верно, слышали о Тадааки. Он оставил школу и удалился в горы из-за меня. Я покинул свое сословие. Тяжелая работа в монастыре пойдет мне на пользу. Настоятель не знает моего настоящего имени.
– Все знают о поединке Тадааки и Кодзиро, – ответил Сукэкуро. – Кодзиро хвастает своей победой перед каждым встречным. Надеюсь, что ты восстановишь доброе имя своего учителя.
– С нетерпением жду этого дня. До свидания. Торадзо ушел стремительным шагом, не оглядываясь.
Конопляное семя
Хёго волновался. Он хотел передать Оцу письмо Такуана, но не нашел ее в комнате. Ее искали по всему замку, но безрезультатно. Письмо, помеченное десятым месяцем прошлого года, задержавшееся в пути, сообщало о предстоящем назначении Мусаси. Такуан писал Оцу, что теперь Мусаси потребуется свой дом в Эдо и «женщина которая вела бы этот дом».
Стража у ворот сообщила Хёго, что на поиски Оцу в горы посланы люди. Хёго тяжело вздохнул. Оцу никогда не обременяла окружающих, необдуманные поступки были не в ее правилах. Хёго уже предполагал самое худшее, когда ему доложили о возвращении Сукэкуро, Оцу и Усиноскэ.
Мальчик, принеся всем извинение, непонятно, правда, за что, сказал, что ему пора домой.
– Куда же ты пойдешь так поздно? – спросил один из самураев.
– К себе в Араки. Мать ждет.
– Тебя те ронины прикончат, – сказал Сукэкуро. – Переночуй в замке, а завтра отправишься в деревню.
Мальчика отослали спать в помещение во внешнем кольце укреплений, где ночевали ученики-самураи.
Хёго, отозвав Оцу в сторону, пересказал ей письмо Такуана. Он не удивился, когда Оцу, густо покраснев, сказала: «Поеду завтра».
Вечером устроили прощальный ужин, на котором все восхищались Оцу, а утром обитатели замка, включая слуг, собрались у ворот, чтобы проводить ее в дорогу.
Сукэкуро послал за Усиноскэ, чтобы Оцу могла доехать на его воле до Удзи, но, как выяснилось, мальчик накануне уехал в деревню. Сукэкуро велел оседлать лошадь. Оцу смущенно отказывалась, ссылаясь на низкое положение в обществе, но ей пришлось уступить просьбе Хёго.
Хёго в душе порой завидовал Мусаси. Хёго полюбил девушку, хотя сердце ее принадлежало другому. Они вместе проделали замечательное путешествие из Эдо в замок. Оцу оказалась превосходной сиделкой при умирающем деде. Любовь Хёго не была эгоистичной. Сэкисюсай приказал внуку доставить Оцу Мусаси, когда придет время, и Хёго теперь выполнял наказ покойного деда. Хёго не питал зависти к чужому счастью. Он и помыслить не мог о нарушении устоев Пути Воина и почитал выполнение воли деда как высшее проявление любви к Оцу.
Лошадь тронулась, и Оцу задела ветку цветущей сливы. Несколько лепестков упали на землю. Хёго почудился их аромат. Он предчувствовал, что навсегда расстается с Оцу, и тихо молился за ее счастье.
