Князь Владимир - Никитин Юрий Александрович (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Глаза его горели мрачным огнем. Тавр поклонился ниже, чем обычно, отступил. Впервые от слов князя чувствовал не трепет восторга, а неясный страх, будто все ближе подходил к бездне.
В тот же вечер в небольшой комнатке за плотно закрытыми дверьми он собрал доверенных воевод Владимира, бояр, а также знатных мужей, кому доверял. В воздухе веяло тревогой.
Тавр оглядел всех выпуклыми круглыми глазами:
– Наш князь сейчас токует вокруг своей тетерки… Ему не до нас. Даже не до Руси. Что ж, он трудился не покладая рук, пусть малость отдохнет. А нам нужно подумать, как окрестить Русь.
Войдан пожал плечами:
– Войско сейчас как никогда просто боготворит князя. Он почти без потерь взял Херсонес, а неистовый Святослав положил бы там половину войска… Он ромеев поставил на колени, примучил отдать за него принцессу красоты невиданной, а главное – вытребовал такую дань, что ни князь Олег, ни Святослав, никто другой не захватывали и десятой доли! Он каждому воину подарил по золотой гривне на шею, виданное ли дело! Не всякий боярин имеет! Если вспыхнут волнения, то дружина пойдет за князя даже против родных матерей!
Стойгнев буркнул:
– Когда вернемся в Киев, сразу надо открыть все подвалы с вином, выкатить бочки на улицы. И выставить богатое угощение. Кто крестится – жри и пей от пуза.
– А крестить в день святого Боромира, – добавил Тавр со странной насмешкой. – Повезло, наступают самые жаркие дни, вода в Днепре прогрелась, как парное молоко.
Наступило долгое молчание. Тавр заметил, что никто из них не смотрит друг на друга. Наконец задвигался Войдан, сказал с кривой усмешкой:
– Что ж, пришел конец прекрасной мечте?
– Ну почему уж так… – сказал Тавр неуверенно.
– А куда денете русских богов? Пока Христа принимали в народе, то, ревнив он или не ревнив, ставили рядом с другими. А если примут по всем правилам для всей Руси…
Стойгнев кашлянул:
– Не если, а когда. Князь уже решил.
– Базилевс, – поправил Кремень с неловким смехом. – Император!
– Вот-вот, – согласился Войдан. – Я насмотрелся на императоров в Царьграде. Им нужна абсолютная власть. А православная церковь всегда пятки лизала любой власти, мол, любая власть от бога, за что власть жаловала церкви земли, строила им храмы, давила их противников. Эти священники сразу же кинутся повергать русских богов, жечь капища, убивать волхвов! А народ тут же возьмется за топоры.
Тавр содрогнулся. Русичи сметут в гневе не только прибывших священников, но и великого князя, которому отдали сердца и готовы отдать головы.
– Войдан, – сказал он напряженным голосом, – вся надежда только на войска. Сейчас все еще опьянены легкой победой и добычей прямо-таки неслыханной. Наш народ беспечен, о завтрашнем дне голову сушить не любит. Мол, у коня голова большая, пусть он и думает… Надо этим воспользоваться. Перед крещением открыть все княжеские подвалы… я открою казну и все злато и серебро отдам войску… А яхонты, жемчуг, драгоценные чаши и мечи с рубинами раздадим старшей дружине. Все отдадим, с себя снимем!
Войдан кивнул:
– Авось купятся… Иначе…
Снова повисло тяжелое, как смертный грех, молчание. Тавр крикнул с болью:
– Что затихли? Разве мы здесь не готовимся к прыжку на Царьград? Вот он, Царьград, падает в наши ладони! Вокруг все страны по горло увязли в христианстве! А с волками жить – по-волчьи выть! Иначе сомнут, затопчут!
Никто не спорил, сидели, отводя друг от друга взгляды. Посреди стола стояли нетронутыми чаши с вином. Войдан вздохнул:
– Будем и мы как все… Прощай, златое царство!
– Если на всей земле нет равенства, – сказал Стойгнев угрюмо, – то непросто утвердить его в одной Руси.
«Они считают, – подумал он, – что перехитрили меня, дав мне украсть для Руси веру Христа! Дурачье! Я видел их замысел. Но какая это мелочь: выбрать веру для страны, если вместе с верой получают целый мир – Анну!» Конечно, он предпочел бы ислам. Увы, нельзя, Анна будет опечалена, что он может иметь по Корану четырех жен. Даже если он ни на одну женщину больше не посмотрит. А он готов претерпеть любые муки, только бы не вызвать на ее прекрасном личике даже тень выражения недовольства.
Богатырей бы окрестить! Народ их чтит, заступники земли Русской… Им подражают в говоре, походке, одежке. Если бы эту славную тройку побратимов – Добрыню, Жидовина и Алешу – узрели с крестами на их широких, как двери, грудях, то многие бы крестились не думая…
Тавр сказал, пряча глаза:
– Княже… И не думай.
– Не станут?
– Это боярина Рынду хоть Иваном обзови, только село ему дай или серебряную гривну на шею повесь. Сам крестится, семью окрестит, холопам кресты на шею повесит! Тебе сейчас эти продажные души важнее…
Владимир долго сидел, вперив взор в чисто выскобленный пол. Сказал глухо:
– Всех, кто служит на заставах богатырских, принять с честью, поить и кормить, величать, петь им кощюны про их подвиги, осыпать дарами… пока им самим тошно не станет… потом пусть внезапно явятся послы, обязательно в растерзанной одежде и непременно прямо на пир, возопят в великом страхе, что на границах Руси снова появились чужие богатыри-поединщики, силой бахвалятся, русских витязей грозят по уши в землю вбить…
Тавр кивнул, пряча усмешку. Князь очень точно передразнил и чужих поединщиков и в лицах показал, как меняются лица пирующих русских богатырей, как вскакивают, опрокидывая столы, как с могучим ревом бегут к коновязи, где впрок нажираются отборным зерном их богатырские кони.
Проэдр и высшие чиновники с трепетом ждали, что скажет великий архонт Руси, который в крещении принял имя Василия, а теперь еще именуется базилевсом. Тем самым он подчеркнуто ничем не уступает властелину империи, тоже именуемому базилевсом Василием.
Владимир сказал торжественно:
– Идите и скажите… Копыта наших коней не переступят границы империи! Отныне и навеки она в безопасности от моего меча.
Он услышал облегченный вздох, словно с плеч ромеев свалился Колхидский хребет. Их лица прояснились. Проэдр переспросил с надеждой:
– Мы подпишем мирный договор?
