Десять меченосцев - Ёсикава Эйдзи (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Учитель, я поступил так, чтобы заманить Кодзиро.
– Именно это я и называю трусостью. Если ты хотел драться с Кодзиро; почему не пошел к нему домой и не вызвал его на бой? Почему не послал ему письменный вызов? Почему открыто не заявил о причине вызова? Нет, ты придумал хитрость, дабы заманить Кодзиро сюда и всем вместе напасть на него. А как поступил Кодзиро? Он явился сюда один и встретился со мной. Он отказался иметь дело с трусом и вызвал на поединок меня, потому что учитель отвечает за своих воспитанников.
В додзё повисла мертвая тишина.
– Простите меня, – прошептал Тораноскэ.
– Выйди вон!
Тораноскэ опустился на колени.
– Желаю вам доброго здоровья, учитель. Благополучия всем вам.
Тораноскэ побрел из додзё.
– А теперь я покидаю вас и мирскую жизнь, – произнес Тадааки подавляя рыдания. – Не горюйте обо мне! Настал ваш день. Пришло ваше время защитить славу школы. Будьте скромны, не жалейте себя и совершенствуйте свой дух!
Тадааки вернулся в комнату для гостей, лицо его было непроницаемым.
– Я исключил Хамаду, – сказал он Кодзиро. – Я посоветовал ему уделить серьезное внимание самурайской дисциплине. Я распорядился освободить старую женщину. Она уйдет с вами?
– Прекрасно. Женщина пойдет со мной, – ответил, вставая, Кодзиро. Поединок так утомил его, что, казалось, он вот-вот упадет.
– Подождите, – проговорил Тадааки. – Давайте выпьем и забудем прошлое. Омицу! – хлопнул в ладоши Тадааки. – Принеси сакэ!
– Спасибо, вы очень добры, – улыбнулся Кодзиро и лицемерно добавил: – Теперь я понял, почему так знамениты Оно Тадааки и стиль Ито.
«Если наставить его на правильный путь, весь мир будет у его ног, – подумал про гостя Тадааки. – Неправедный путь превратит его в нового Дзэнки».
В застольном разговоре упомянули имя Мусаси. Кодзиро узнал, что Мусаси собираются включить в группу избранных фехтовальщиков, тренирующих сёгуна. Кодзиро не ожидал такой неприятности. Он сразу же заторопился домой.
Через несколько дней Тадааки исчез из Эдо. Он снискал себе репутацию прямодушного человека и безупречного воина, но ему не хватало политической гибкости Мунэнори. Народ так и не понял поступок Тадааки. Зачем бежать от мира, если ты добился всего, чего хотел в бренной жизни? Поговаривали, что Тадааки после поражения в поединке с Кодзиро повредился рассудком.
Горечь бытия
Это был самый неистовый ураган, какой видел Мусаси в своей жизни. Иори печально смотрел на испачканные листы книг, разбросанные среди развалин дома.
– Ученье кончилось, – произнес он.
Крестьяне больше всего на свете боятся два дня в году – двести девятый и двести двадцатый. Тайфуны, которые случаются в эти осенние дни, без остатка уничтожают урожай риса. Практичный Иори в предчувствии непогоды укрепил крышу и придавил ее тяжелыми камнями, но ночью ее сорвало. Утром они поняли, что дом починить нельзя.
Мусаси ушел на заре. Глядя ему вслед, Иори подумал: «К чему смотреть на поля соседей? И так ясно, что они затоплены. Лучше бы у себя разобраться».
Мусаси вернулся в полдень, а часом позже пришла группа крестьян толстых соломенных накидках от дождей. Они благодарили Мусаси за то, что он помог лечить больных и отвести воду с полей.
– После таких ураганов между соседями обычно наступал раздор, ведь каждый хлопотал только в собственном хозяйстве, – сказал старый крестьянин. – Послушавшись твоего совета, мы работали все вместе.
К радости Иори крестьяне принесли провизию – маринованные овощи, сладости и рисовые лепешки. Иори усвоил еще один урок: если поработать на благо людей, то еда будет обеспечена.
– Мы вам построим новый дом, – пообещал один из крестьян и пригласил Мусаси и Иори временно пожить у него в деревне.
Вечером, когда все легли спать, Иори уловил доносившийся издалека бой барабанов.
– Слышите? – прошептал он, обращаясь к Мусаси. – Храмовые танцы исполняют. Странно, что их устроили сразу после тайфуна.
Утром Иори спросил у крестьян о вчерашней музыке.
– Оказывается, отсюда не так уж далеко храм Мицуминэ в Титибу, – сообщил он Мусаси.
– И что?
– Я хотел бы, чтобы вы взяли меня туда помолиться.
Мусаси озадачило неожиданное благочестие Иори, но дело вскоре выяснилось. Каждый месяц в храме Мицуминэ устраивали праздник с танцами. Звук барабанов, который слышал Иори, доносился из соседней деревни, где местные музыканты готовились к празднику.
Иори знал о красоте музыки и танца только по праздникам в синтоистских храмах. Он слышал, что танцы в храме Мицуминэ являют собой один из трех классических стилей, поэтому непременно хотел увидеть захватывающее зрелище.
– Пожалуйста, – умолял Иори. – Праздник длится дней шесть, за это время нам построят новый дом.
– Хорошо, я возьму тебя, – ответил Мусаси после недолгого молчания.
Иори подпрыгнул от радости.
– И погода чудесная! – воскликнул он.
Он попросил у хозяев коробку под провизию в дорогу, достал новые сандалии и скоро вновь стоял перед Мусаси.
– Вы готовы? – спросил он.
Тайфун оставил после себя бесчисленные лужи, но солнце светило ярко. Не верилось, что два дня назад здесь бушевала стихия. Над травой с клекотом носились сорокопуты.
Дорогу Мусаси и Иори преградила река Ирума, разлившаяся после тайфуна раза в три шире обычного. Крестьяне наводили временную переправу. Иори, пройдясь по берегу, сказал Мусаси:
– Попадаются наконечники стрел, я даже видел торчащую из земли верхушку шлема. Здесь когда-то происходила битва.
Подбирая кусочки металла, Иори вдруг отдернул руку.
– Человеческая кость! – крикнул он.
– Неси ее сюда, – приказал Мусаси.
– Зачем она вам? – спросил Иори, опасливо поглядывая на останки.
– Похороним ее в таком месте, чтобы люди не топтали кости.
– Здесь их много!
– Вот и дело нам с тобой. Неси их сюда. Можешь закопать их на пригорке, где цветет горечавка.
Обломком меча Иори выкопал яму и опустил в нее кости. Туда же он положил наконечники стрел.
– Хорошо?
– На могилу вместо надгробия надо положить камни.
– А какая битва была здесь?
– Не помнишь? Ты ведь читал об этом. В этих местах, в Котэсасигахаре, произошли две жесточайшие битвы в 1333 и 1352 годах. Здесь клан Нитта, поддерживавший Южный двор, сражался против огромной армии Асикаги Такаудзи.
– Да-да, битвы при Котэсасигахаре! Помню!
Мусаси заставил Иори вспоминать дальше.
– В книге «Тайхэйки» говорится, что принц Мунэнага долгое время жил на востоке, постигая Путь Воина, и что он был несказанно удивлен, когда император назначил его сёгуном.
– И какое стихотворение он сочинил по этому поводу? – спросил Мусаси.
Иори взглянул на птицу, парившую в лазурном небе, и продекламировал:
– Хорошо, – сказал Мусаси, – а стихи из главы, когда принц отправляется в Мусасино и сражается при Котэсасигахаре?
Иори нерешительно начал читать, восполняя забытое стихами собственного сочинения:
– Ты уверен, что понимаешь смысл стихов?
– Кто не понимает их смысл, тот не японец, будь он даже самурай.
– Иори, а почему в таком случае ты не хотел коснуться костей? Боялся запачкаться?
– Это же мертвецы!
– Это павшие воины. Они погибли за священное дело, которое воспевают стихи. Таких самураев не счесть. Их кости составляют основу, а которой зиждется страна. Не будь их, мы не имели ни мира, ни надежд на счастливую жизнь. Тайфуны проходят, и земля снова расцветает, но мы постоянно должны помнить о своем долге перед белыми костями, покоящимися в земле.
