Салтыков. Семи царей слуга - Мосияш Сергей Павлович (электронная книга txt) 📗
Нет, она не будет предательницей в той стране, где ждет ее в недалеком будущем императорская корона. Только муж ее Петр III не скрывал своего восхищения Фридрихом II, радуясь всем его победам и огорчаясь неудачам. Он окружил себя голштинцами, создав из них свою гвардию, насчитывающую более тысячи человек, и вместе с ними отмечал пьянками успехи прусского короля. И пил в открытую за его победу.
Елизавета Петровна в одно время начала всерьез подумывать — не вручить ли наследство Иоанну Антоновичу? Оставаясь наедине с фаворитом, она часто хваталась за голову:
— Боже мой, кого я вскормила! А? Врага России для русского престола.
— Ничего, Лизанька, — утешал Алексей Разумовский. — Даст бог, все наладится. Сядет на престол, поумнеет.
— Да нет, Алеша, он всегда дураком был и пьяницей. А горбатого, сам знаешь, могила только и исправит.
— Ну Катерина-то умная, поди, поправит, ежели что.
— Только на нее и надежа.
Сразу по получении известия о захвате Фридрихом Саксонии императрица призвала канцлера:
— Алексей Петрович, на носу война, что надлежит сделать в первую очередь?
— Надо назначить нашего главнокомандующего, ваше величество, — Кого бы вы предложили?
— Я бы предложил генерал-кригскомиссара Степана Апраксина [41], ваше величество. К тому же он вице-президент Военной коллегии.
— Думаете, он справится?
— А мы поможем. Я предлагаю при вашем величестве создать постоянно действующую Конференцию из пяти-шести опытных человек. Она бы вырабатывала планы для армии, и Апраксину оставалось бы их только исполнять.
— Кого б вы хотели ввести в Конференцию?
— Ну, разумеется, я, мой вице-канцлер Воронцов, Бутурлин Александр Борисович [42], братья Шуваловы — Иван Иванович [43] и Петр Иванович [44].
— Это правда, что Петр Иванович изобрел какую-то хитрую пушку?
— Да, ваше величество.
— Ну и как она?
— В бою покажет себя. Пока лишь Петр Иванович боится, чтоб враги не разнюхали о его изобретении, велит к пушкам посторонних не подпускать, а казенную часть закрывать парусиной от любопытных.
— Ух ты, — улыбнулась Елизавета. — Я предлагаю ввести в Конференцию и начальника Тайной канцелярии третьего Шувалова.
— Хорошо, ваше величество. Пусть войдет сюда и третий брат — Александр Иванович.
— И еще. Я думаю, не солидно в главнокомандующие назначать генерала. Подготовьте указ о производстве Апраксина в фельдмаршалы. Я подпишу. И следом Указ о назначении.
— Я думаю, надо написать и манифест об объявлении войны, чтоб возбудить патриотизм у простого народа.
— Да, да, Алексей Петрович, составьте манифест. Я подпишу и опубликуем в «Ведомостях» [45].
Вечером Бестужев был у Апраксина, проходя к нему в кабинет, сказал:
— Пришел обрадовать тебя, Степан. Только что ты произведен в фельдмаршалы.
— Чем же я заслужил такую милость?
— Не, брат, только будешь заслуживать.
Апраксин насторожился, догадавшись, спросил не очень радостно:
— Неужто меня?
— Тебя, Степа, тебя. Аль не рад?
— А чему радоваться-то, Петрович? Я еще от Персии не оклемался, и тут на тебе — новый хомут.
— Ну вот тебе раз, — вздохнул Бестужев. — Я думал, удружил тебе. Выпьем по чарке в честь фельдмаршальства.
— Да выпить-то выпьем. Эй! Мишка! — позвал Апраксин.
И возникшему в дверях денщику приказал:
— Принеси нам с канцлером ренского пару бутылок и чарки. Да поживей.
Денщик был выдрессирован, явился мигом с бутылками и чарками и даже с закуской. Выбил пробки.
— Готово, ваше сиятельство.
— Ступай, — махнул рукой Апраксин.
Денщик вышел.
Степан Федорович наполнил бокалы, подвинул один Бестужеву:
— Ну, давай за фельдмаршальство, Алексей Петрович, что уж теперь. Из бабы девку не сделаешь.
— Что уж так мрачно, Степан?
— А что веселого, Алексей Петрович? Мне уж пятьдесят пять, поздновато за такой гуж браться. Я-то, пожалуй, лучше всех вас знаю, в каком состоянии нынче армия. Коней, пушек и даже телег нехватка. А провиант? Эх-х! — махнул рукой Апраксин.
— Ну у тебя ж будут заместители, начальник штаба.
— А что заместители? Они дров наломают, а с меня спрос.
— Кого б ты хотел в штаб себе?
— Веймарна Иван Ивановича. Он молодой, пусть тянет.
— Хорошо. Считай, он уже у тебя. Я по должности начальник Конференции, думаю, и все члены согласятся на твою просьбу.
— Что это еще за Конференция?
— Что-то вроде постоянного военного совета при ее величестве.
— А кто в ней?
— Я, вице-канцлер, Бутурлин, братья Шуваловы, Трубецкой.
— Это, как я понимаю, все надо мной начальники?
— Ну как сказать? Конференция будет вырабатывать стратегию, подсказывать тебе. Одна-то голова хорошо, а две…
— А две еще хуже, — усмехнулся Апраксин.
— Зря так думаешь, Степан. Зря. Все же я буду главой Конференции, неужто я тебе зла пожелаю?
— Ну что ж, поживем — увидим. Давай еще по чарке примем.
Апраксин опять стал наполнять вином бокалы. Бестужев спросил:
— Кого б ты из генералов хотел в свою армию?
— Салтыкова Петра Семеновича.
— Отпадает.
— Почему?
— Он ландмилицией командует на Украине.
— Вот видишь, первая просьба — и уже отказ. А он, между прочим, хорошо воевал в Швеции, есть боевой опыт. А кого ж тогда мне Конференция предложит?
— Румянцева Петра [46]. Молодой, горячий.
— Знаю. Отец от него волком выл, мать слезами умывалась.
— Господи, кто из нас в молодости не куролесил! А теперь от него пусть Фридрих воет.
— Посмотрим. Еще кто?
— Панина — генерал-майора [47], Лопухина — генерал-аншефа.
— Ну, этот вояка по выпивке хорош.
— Артиллерией будет командовать Матвей Толстой.
— Он же не нюхал пороху!
— Значит, понюхает с тобой. Придадим тебе донцов тысяч пять. С ними тебе не страшна будет прусская кавалерия.
— Кто донцами командует?
— Бригадир Краснощеков, боевой атаман. Конечно, у Фридриха, бесспорно, хорошая, дисциплинированная армия. Но бить его можно. Это доказал уже австрийский генерал Даун. Он победил Фридриха при Колине и выгнал из Богемии. Теперь наша очередь надавить на Восточную Пруссию, и хорошо бы взять Кенигсберг. Тогда бы Фридрих оказался в капкане и взвыл бы.
— Не взвыть бы потом и мне, — вздохнул Апраксин.
— С чего ради, Степан? Ты чего?
— Как чего? Ты что, не понимаешь, Алексей?
— Ты имеешь в виду наследника?
— А кого ж еще? Он же Фридриху готов задницу лизать.
— Ну пока не он на троне.
— Вот именно «пока»! Так что бить пруссаков надо с оглядкой.
— М-да, — молвил кратко канцлер и предложил: — В таком случае давай выпьем за здоровье ее величества.
— С удовольствием. С этого нам надо было начинать, — сказал Апраксин и чокнулся с бестужевской чаркой.
Выпив, захрустел соленым огурцом.
— Знаешь, Алексей Петрович, о чем я тебя попрошу?
— О чем?
— Только дай слово, что будешь выполнять неукоснительно.
— Ну смотря что. Може, такое, что…
— Нет. Это все легкое. Будешь в каждом письме в депеше сообщать мне о здоровье государыни. Обя-за-тельно.
— Хорошо. Буду, — согласился легко Бестужев и вдруг подмигнул: — Ох Степан, ох Степан! — даже пальцем погрозил.
— Что Степан? Что Степан?
— Смотри, брат, себя не перехитри.
Через три дня в «Санкт-Петербургских ведомостях» появился манифест, сочиненный вице-канцлером Воронцовым и подписанный ее величеством: «Король прусский захватил наследные Его величества короля польского области и со всей суровостью войны напал на земли Ее величества римской императрицы-королевы. При таком состоянии дел не токмо целость верных наших союзников, святость нашего слова и сопряженная с тем честь и достоинство, но и безопасность собственной нашей империи требовали не отлагать действительную нашу противу сего нападателя помощь…»
41
Апраксин Степан Федорович (1702–1758) — русский военный деятель, генерал-фельдмаршал. В Семилетней войне с Пруссией — главнокомандующий русской армией. После блестящей победы в гросс-егерсдорфском сражении (1757) Апраксин неожиданно отвел войска на зимние квартиры. Был отстранен за бездействие. Умер под следствием.
42
Бутурлин Александр Борисович (1694–1767) — русский фельдмаршал. Начал службу при Петре I, особенно выдвинулся при Елизавете Петровне. В 1760–1761 гг. — главнокомандующий русской армией в Семилетней войне.
43
Шувалов Иван Иванович (1727–1797) — приближенный императрицы Елизаветы Петровны. Первый куратор Московского университета, президент Академии художеств. При Екатерине II в опале.
44
Шувалов Петр Иванович (1710–1762) — русский государственный и военный деятель, участник переворота 25 ноября 1741 г., возведшего на престол Елизавету Петровну. С 1761 г. — генерал-фельдмаршал. Автор проектов государственных, экономических и военных реформ. Изобрел секретную гаубицу и «шуваловский единорог».
45
«Ведомости» — первая русская печатная газета. Издавалась по указу Петра I от 16 декабря 1702 г. сначала в Москве, потом в Петербурге непрерывно до 1728 г.
46
Румянцев Петр Александрович (1725–1796) — полководец, граф. В сражениях Семилетней войны командовал бригадой под Гросс-Егерсдорфом, дивизией под Кунерсдорфом, корпусом под Кольбергом. В русско-турецкой войне 1768–1774 гг. командовал армией, разгромил турок при Рябой Могиле, Ларге, Кагуле. С 1775 г. титулован «графом Задунайским». В русско-турецкой войне 1787–1791 гг. командовал Второй армией.
47
Панин Никита Иванович (1718–1783) — государственный деятель и дипломат. Служил в конной гвардии. В 1747–1759 гг. — посланник в Дании, затем в Швеции. В 1760–1773 гг. — воспитатель великого князя Павла I — будущего императора. В 1762 г. — активный участник воцарения Екатерины II. В 1763–1781 гг. возглавлял Коллегию иностранных дел. В 1781 г. вышел в отставку в знак протеста против политики Екатерины II и ее фаворитов.