Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет - Вронский Юрий Петрович
— Это будет великий подвиг. Потомки никогда не забудут тех, кто сегодня разграбит Рим. Ты непременно должен участвовать в этом славном деле.
На этот раз Тюр не стал спорить. И то сказать, ведь Кукша уже взрослый воин, его опоясали мечом больше года тому назад. К тому же Свавильд прав: не каждый день судьба предоставляет викингу возможность пограбить Рим.
Сам Тюр, поскольку он знает по-лигурийски, был в числе послов, а потом отправился сопровождать гроб с телом Хастинга.
Кукша и Свавильд среди тех, кто ворвался в город, когда викинги отворили ворота. Из презрения к этим изнеженным южанам Свавильд не надел ни шлема, ни панциря, а щит закинул на спину. Кукша ни на шаг не отстает от Свавильда и видит, как берсерк играючи расправляется с защитниками города. Он так ловко владеет мечом, что кажется, будто у него в руках не один, а три меча.
Никто не может напасть сзади на рыжего косматого великана в белой рубахе, потому что за ним неотступно следует отрок в сарацинском шлеме с обнаженным мечом. Один горожанин в отчаянии попытался сразить отрока. Несчастный поплатился жизнью — отрок хорошо помнит уроки, полученные в усадьбе Хальвдана Черного.
Защитников города больше не видать. Свавильд шарит глазами и никого не находит. А ведь он не успел даже размяться. Свавильд и Кукша углубляются в глухой немощеный проулок, по обе стороны которого тянутся каменные заборы, увитые виноградом.
Свавильду кажется, что в таком месте непременно должны скрываться насмерть перепуганные защитники города. Он раздувает ноздри, словно пытается уловить запах врага. Вдруг он подпрыгивает и повисает на ограде. Через мгновение он уже наверху. Кукша берется за древко копья, и Свавильд поднимает его к себе, как поднимают бадью из колодца. Они спрыгивают в сад.
Перед ними красивый дом из белого камня с высокими дверями и огромными окнами. Окна и двери распахнуты настежь. Свавильд с копьем наперевес, а Кукша с обнаженным мечом устремляются в двери. В доме, по-видимому, пусто.
Они бегут вглубь и оказываются в маленьком внутреннем дворике, в который с четырех сторон выходят окна и двери комнат. Дворик вымощен гладким белым камнем, посредине фонтан — огромная беломраморная чаша, и в ней бронзовый голый мальчик. Мальчик держит за шею гуся, а у гуся из разинутого клюва бьет вверх струя воды.
Вдруг Кукше показалось, что до его слуха донесся отдаленный детский плач. Он смотрит на Свавильда, тот ничего не слышал. «Померещилось», — думает Кукша.
В доме мертвая тишина, ее нарушает только журчание фонтана. «Конечно, померещилось», — повторяет про себя Кукша. Он с любопытством разглядывает хорошенького полнотелого мальчика и рыбок, плавающих в мраморной чаше фонтана.
Тем временем Свавильд, отдав Кукше копье — оно слишком длинное, с ним неудобно в помещении, — идет осматривать комнаты, не притаился ли в них кто-нибудь.
Кукша слышит оклик Свавильда и, пройдя через комнаты, оказывается у окон, из которых видна зеленая лужайка с дорожками, выложенными белым камнем, а за нею заросли кустарника, усыпанного большими красными цветами. Глядя на кустарник, Свавильд говорит:
— По-моему, там кто-то прячется.
Кукша тоже так думает, он даже уверен в этом, он чувствует, что оттуда тянет запахом, который ни с чем не спутаешь: так пахнет испарина страха. Но Кукша молчит. Ему почему-то не хочется подтверждать догадку Свавильда.
И вот они оба явственно слышат плач ребенка. Свавильд выскакивает в окно и мчится к кустам. Кукша поспешает за ним, но немного отстает, потому что тащит тяжелое копье. Они останавливаются, напряженно вглядываясь в заросли и прислушиваясь. Плач не повторяется. Вдруг Свавильд срывается с места, бросается в кусты и с хохотом возвращается, держа за ногу ревущего младенца.
За Свавильдом бежит худощавая черноволосая женщина в белом одеянии. Она протягивает руки, пытаясь отнять младенца, и быстро-быстро что-то говорит на непонятном языке. Свавильд берет копье из рук оторопевшего Кукши и высоко подбрасывает младенца.
Свавильд высоко подбрасывает младенца.
Душераздирающий визг оглушает Кукшу. Женщина с перекошенным ненавистью лицом, хищно согнув пальцы, как кошка, прыгает на Свавильда, намереваясь вцепиться ему в лицо. Свавильд отбрасывает ее ногой и обнажает меч. Кукша видит, как женщина падает спиной на бронзовую лейку. Свавильд делает шаг к женщине, распростертой на белых четырехугольных камнях. Неожиданно для самого себя чужим голосом Кукша кричит:
— Стой!
Свавильд останавливается и с недоумением оборачивается к Кукше. Глаза его налиты кровью, Свавильд похож на разъяренного быка. Кукша даже не заметил, как занес меч. Обеими руками изо всех сил опускает он меч на то место, где под рыжей гривой должна быть могучая бычья шея.
Тем временем в городе начинается грабеж. Здесь немало золота и серебра, шелка и бархата, вина и масла. Самые большие сокровища вывозят из собора, там обнаружили изобилие драгоценной церковной утвари.
Викинги обшаривают и богатые виллы, и жалкие лачуги, церкви и кладбищенские склепы, грузят тяжелую кладь на ослов, которых много бродит по городу, и возят добро на корабли.
Хастинг велит ловить жителей, оставшихся в живых, и приводить к нему. Он требует, чтобы ему указали дворец папы римского, наместника распятого бога на земле. Хастингу отвечают, что дворец папы римского находится в Риме.
— А разве это не Рим? — спрашивает Хастинг.
— Нет, — отвечают ему, — это Луна.
Полагая, что над ним издеваются, Хастинг в бешенстве рассекает мечом очередного насмешника.
Однако в конце концов ему приходится поверить, что он находится не в Риме, а совсем в другом городе. Луне далеко до Рима, говорят Хастингу. Рим в тысячу раз больше и богаче нашей Луны! Рима тебе, пожалуй, не взять!
Ярость вождя викингов не знает предела. Хастинг велит истребить всех жителей, какие еще только остались в этой проклятой Луне, а по вывозе добра разрушить и сжечь все, что возможно.
Викинги опытны в делах разрушения, они знают, что надо натащить в здания побольше соломы, дров и смолы. Когда огонь разгорается, в помещении становится жарко, как в огромной печи. Деревянные перекрытия сгорают, рушатся потолки и кровли. Иной раз помещение накаляется так сильно, что трескаются даже прочные каменные своды.
Но всего этого Кукша уже не видит. Зарубив Свавильда, он выходит из проулка на большую улицу и бредет к городским воротам. Город кишит викингами. Попадаются знакомые лица. Сперва Кукше кажется, что каждый встречный догадывается, что он убил Свавильда. Сейчас кто-нибудь ткнет в него пальцем и крикнет:
— Кукша убил Свавильда!
Однако скоро он убеждается, что никому до него нет дела, а если кто-нибудь замечает и узнает его, то приветливо подмигивает и спешит осматривать очередной дом или нагружать на осла имущество.
Кукша выходит из города и спускается к реке. Он чувствует такую усталость, будто на нем возили камни. Как во сне, он сталкивает в воду лодку и прыгает в нее. Он не знает, куда он поплывет. Это неважно. Важно то, что кровожадный Свавильд, обидчик рода домовичей, лежит на дорожке, выложенной четырехугольными белыми камнями, обагрив своей кровью чужую землю. Кукша выполнил свой долг, который давно тяготел над ним и о котором он, к стыду своему, почти забыл.
С викингами его ничто больше не связывает.
Река увлекает лодку вниз, к морю. В устье возле левого берега стоят корабли. На одном из них в корабельном сундучке спрятана Кукшина доля добычи, захваченной викингами в разных местах. Кукша опасается, как бы сторожа с кораблей не заметили его, поэтому он на всякий случай ложится на дно лодки — пусть думают, что течение несет пустую лодку.
