Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III - Сахаров Андрей Николаевич (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

Этого человека с полным основанием можно отнести к числу наиболее странных и противоречивых деятелей российской истории. Споры о нем начались при его жизни и продолжаются до сих пор. Наиболее употребительно мнение о Петре III как об умственно неполноценном человеке, едва не приведшем страну к хаосу. С этой точки зрения все его шестимесячное царствование представляется досадным недоразумением, вовремя исправленным гвардейскими полками во главе с Екатериной II. Но в отечественной и зарубежной литературе имеется ряд работ, в которых политика Петра III признается вполне обоснованной, а сам он предстает способным государственным деятелем, не успевшим в полной мере реализовать свой творческий потенциал. Так кем же он все-таки был?

Десятого февраля 1728 года в столице маленького германского герцогства Голштейн городе Киле родился мальчик, в котором соединилась кровь правителей России и Швеции. Отец ребенка, герцог Голштейн-Готторпский Карл Фридрих, был племянником короля Карла XII, а мать, цесаревна Анна Петровна, — дочерью Петра I. Мальчик был наречен Карлом Петром Ульрихом в честь двух великих монархов и своей бабушки Ульрики Элеоноры — старшей сестры Карла XII. По сложившейся династической ситуации голштейнский принц получил права как на российскую, так и на шведскую корону. Кто знает, как сложилась бы судьба Карла Петра Ульриха, если бы он стал шведским королем. Он мог жить долго и счастливо, жениться удачно и прославиться великими делами. Но случай распорядился иначе…

Мальчик был несчастлив почти с момента появления на свет и рос без должного внимания и заботы. Через три месяца после рождения ребенка его мать умерла от сильной простуды, а в 1739 году в возрасте одиннадцати лет он потерял и отца. По свидетельству современников, герцог мало интересовался сыном и успел передать ему только «несчастную страсть к военщине». Еще более равнодушен к мальчику был его дядя и опекун — ленивый и апатичный епископ Адольф Фридрих, доверивший воспитание ребенка людям грубым и невежественным. Среди них особенно выделялся обер-гофмаршал О.Ф. Брюммер, который испытывал к мальчику явную антипатию и подвергал его жестоким наказаниям за малейшие провинности. Об этом наставнике говорили, что он способен обучать лошадей, а не воспитывать принца. Неудивительно, что характер его подопечного оказался испорченным: в добром и послушном от природы ребенке поселился бестолковый демон противоречия, обуревавший его в течение всей дальнейшей жизни. Кроме того, частые унижения развили в мальчике вспыльчивость и нервозность. Несомненно также, что Брюммер определенным образом повлиял на мировоззрение своего воспитанника, которому он, как говорят, внушал превратные представления о России и русских. Впечатлительного ребенка пугала непонятная страна, рисовавшаяся в его живом воображении огромной заснеженной пустыней с медведями и каторжниками.

Отрицательное отношение воспитателей голштейнского принца к России объясняется тем, что мальчика начали готовить к принятию шведской короны, потеряв всякую надежду на воцарение его в далекой «Московии". Правда, о Карле Петре Ульрихе в Петербурге помнили, и его имя нередко всплывало в различных политических планах. Существование вдали от России претендента на царский трон беспокоило императрицу Анну Ивановну, говорившую: „Чертушка в Голштинии еще живет“. Опасения оказались не напрасны: потомки Петра Великого вернулись на политическую авансцену, когда исторические судьбы России и Швеции вновь пересеклись и в Петербурге началась подготовка дворцового переворота.

В июле 1741 года Швеция при поддержке союзной с ней Франции развязала войну против России под предлогом защиты прав на престол Елизаветы Петровны и ее племянника. Шведы даже хотели взять Карла Петра Ульриха в свою армию, рассчитывая, что присутствие в ней внука Петра I деморализует русские войска и поможет свергнуть правительство Анны Леопольдовны в результате интервенции. Этим планам не суждено было осуществиться, поскольку дядя юного голштейнского принца не дал согласия на участие его в подобной авантюре, а Елизавета Петровна сумела захватить престол без помощи шведского оружия.

Новая императрица поспешила вызвать племянника в Россию. Седьмого февраля 1742 года он прибыл в Петербург и был радушно встречен Елизаветой, обещавшей стать ему второй матерью. Через три дня двор с пышностью отпраздновал четырнадцатилетие голштейнского принца. Императрица приняла решение объявить его наследником престола, но до этого ему предстояло перейти в православие.

Радость Елизаветы Петровны от встречи с сыном любимой сестры несколько омрачалась заметными странностями в характере, манере поведения и даже внешности племянника. Небольшого роста, чрезвычайно бледный и худощавый, с напудренными белокурыми волосами, он выглядел моложе своих лет и казался слабым и болезненным ребенком. Держался он вытянувшись, как оловянный солдатик, и говорил чересчур громко, даже крикливо, пытаясь изъясняться на ломаном французско-немецком языке. Императрица особенно поразилась недостаткам его умственного развития и обратила преимущественное внимание на образование мальчика. Русским послам за границей было предписано разыскать и прислать в Петербург описания лучших систем воспитания, однако выбор Елизаветы Петровны в конце концов остановился на педагогическом труде, написанном в России. Автором его был член Петербургской академии наук Яков Яковлевич Штелин, носивший странное для современного читателя звание ординарного профессора поэзии и элоквенции (красноречия). Разработанная им система педагогических приемов позволяла осуществлять преподавание как бы незаметно, при наименьших усилиях ученика. Знакомя академика с Карлом Петром Ульрихом, Елизавета Петровна сказала племяннику: «Я вижу, что ваше высочество должны еще многому научиться, и господин Штелин будет так приятно учить вас, что его учение покажется для вас забавою». Проэкзаменовав юного герцога в присутствии императрицы, Штелин обнаружил у него полное отсутствие каких-либо знаний, кроме посредственного владения французским языком. Однако академик обратил внимание на его удивительно цепкую память, интерес к форме предметов и страсть ко всему военному. Эти особенности умственного склада ученика Штелин использовал в процессе обучения. Все учебные пособия снабжались планами и картинами преимущественно военного содержания; русской истории мальчика обучали с помощью коллекции медалей и монет, а географии — посредством планов и описаний военных крепостей от Риги до южных и восточных границ России. Три раза в неделю Штелин читал своему ученику иностранные газеты и показывал упоминаемые в них страны на глобусе и картах. Затем он отправлялся с ним на прогулку и продолжал обучение на ходу, используя для наглядности встречающиеся по дороге предметы или явления: например, цветы и деревья способствовали получению «натуральных знаний», а дворцовые постройки иллюстрировали основы архитектуры. Процесс обучения Штелин фиксировал в особом журнале, благодаря чему до нас дошли уникальные сведения о характере, способностях и особенностях умственного развития будущего российского императора. Кроме того, Штелин оставил чрезвычайно интересные записки о жизни Петра III от рождения до свержения его с престола. Вот несколько замечаний академика по поводу ученика: