Маленький гончар из Афин (Историческая повесть) - Усова Александра Петровна (читаем книги онлайн txt) 📗
— Но, увы, легче всегда бывает пообещать, чем выполнить обещание. В мастерской твоего хозяина, мне помнится, не было больше амфоры, похожей на ту, что я купил, и мне пришлось теперь объехать все гончарные мастерские в поисках чего-нибудь похожего на тот сосуд. Но ни у гончара Никосфена, ни у других афинских гончаров я не нашел того, что мне нужно!..
Алкиной улыбнулся.
— Как видно, ты не знал того, что мы не только продаем наш готовый керамос, эфеб! — сказал он. — Наш хозяин принимает заказы покупателей на любые изделия из лучшей глины. И, ежели ты пожелаешь, мы сделаем для тебя точно такую же амфору, какой была купленная тобой. Мой ученик Архил разрисует ее для тебя под моим наблюдением.
Говоря это, Алкиной бросил взгляд на смутившегося Архила. Молодой воин также посмотрел на юного гончара и с сомнением покачал головой:
— Не могу поверить, чтобы этот мальчик, хотя он и твой ученик, мастер, справился бы с такой работой! Для этого он мне кажется еще слишком молодым и неопытным..
Алкиной нахмурился.
— Работу поручаю ему я! — сказал он строго. — И сам буду наблюдать за тем, как он ее выполнит!
— Ну, если так, — развел руками Алкивиад, — будем надеяться, что твой ученик, мастер, оправдает твои надежды, — сказал он учтиво. — А ты, юный художник, смотри не подведи своего учителя! Я вижу, что он уверен в тебе и что ты смело берешься за дело. Это хорошо. Люблю смелых!
Алкивиад остановился, уходя, на пороге лавки.
— Но я не спросил вас обоих, художники, когда же будет готова амфора? Может быть, для нее потребуется столько же дней, сколько их можно сосчитать между двумя Олимпиадами? [34] В таком случае у меня не хватит терпения ждать заказа…
— О нет, эфеб! — рассмеялся Архил. — Ты не успеешь сосчитать, сколько пальцев у тебя на двух руках, как амфора будет готова!
Алкивиад подошел к своему коню.
— Смотри, юноша, — сказал он с улыбкой, — будь верным данному обещанию! Так делаем всегда мы, воины. И если твоя амфора будет не хуже разбитой, то даю тебе слово, что выполню любую твою просьбу! — многозначительно добавил он, садясь на коня.
Архил задумался. Ему вспомнилось, как совсем недавно, в день экклесии, они с отцом встретили неподалеку от Пникса племянника Перикла, ехавшего на колеснице, запряженной чудесными белыми конями…
«Вот у кого попросить бы коней и колесницу для отца к Истмийским играм!» — мелькнула мысль у него в голове. Но обратиться с просьбой об этом тут же к Алкивиаду он не решился. Несколько мгновений мальчик смотрел вслед ему, затем, спохватившись, бросился догонять уехавшего воина.
— Остановись! Обожди, Алкивиад! — громко кричал он, подбегая к воину, сдержавшему коня. — Я должен кое-что сказать тебе!..
Алкивиад пристально посмотрел на запыхавшегося Архила.
— Ты, должно быть, хочешь знать, молодой гончар, — сказал он, — куда ты должен будешь принести амфору, когда она будет готова?
— О нет, славный Алкивиад! — поспешно пробормотал мальчик. — Ты только что обещал исполнить любое мое желание, если своей работой я сумею угодить тебе. Это правда? — пытливо заглянул Архил в лицо эфеба. — Может быть, говоря так, ты только пошутил надо мной?..
— Зачем было мне шутить над тобой! — пожал плечами молодой воин.
— А если это так, — живо продолжал Архил, — когда я принесу тебе выполненный мной заказ, разреши мне… то есть не мне, — поправился поспешно он, — а отцу моему взять на время твоих коней и колесницу!.. Это нужно ему для участия в состязаниях на празднике Посейдона!
— Что слышу я! Странная просьба! — удивился Алкивиад. — Да кто же твой отец, юноша? И почему он сам не обратился ко мне с подобной просьбой, а послал тебя? Ничего не понимаю!
— Отца моего ты хорошо знаешь, — решительно сказал Архил. — Имя его Алкиной. Он художник в мастерской нашего хозяина. И он даже не знает о моей просьбе! Поверь мне! Это я сам решился просить тебя о конях и колеснице для него!
Воин еще с большим удивлением посмотрел на Архила.
— Разумеется, художника Алкиноя я знаю хорошо, — произнес он, — но зачем понадобились ему кони для участия в состязаниях? Для такого состязания нужен опыт и умение править конями.
— И опыт, и умение править конями есть у моего отца, эфеб! — стал уверять Алкивиада Архил. — А понадобились кони ему потому, что у него болит грудь и он не может больше быть ни борцом, ни бегуном! А он всегда принимал участие в состязаниях. Учитель в гимнастической школе, Формион, сказал, что ему осталось только участвовать в беге колесниц на празднике Посейдона. Я все сказал тебе, Алкивиад! — умоляюще закончил Архил. — Верь мне, что я сказал правду!
— Я верю тебе! — все еще с сомнением в голосе покачал головой Алкивиад. — Но, повторяю, для этого нужен опыт воина. Нужна привычка управлять конями!
— И я повторяю тебе, что у моего отца есть и опыт, и умение! Он сам говорил мне.
— Может быть, это и так, — задумчиво сказал Алкивиад. — Но пока обещать тебе ничего не буду — прежде ты выполни хорошо мой заказ! А там посмотрим!
Воин хлестнул плетью коня и ускакал. Архил долго еще стоял на дороге, смотря ему вслед.
«Если он выполнит свое обещание, то я добуду для отца коней и колесницу, — думал мальчик. — А это главное! Теперь нужно постараться только, чтобы новая амфора понравилась Алкивиаду. Отец поможет мне», — подумал Архил и побежал обратно в мастерскую, решив хранить от всех в тайне свою беседу с племянником Перикла.
Шли день за днем. Под наблюдением Алкиноя Архил работал над амфорой для Алкивиада. Все в мастерской, кто чем мог, старались помогать Архилу.
Лицо у молодого художника осунулось и побледнело. Он мало спал по ночам, торопясь с рассветом в гончарную мастерскую. Там он сразу же принимался за работу, забывая обо всем на свете, даже о занятиях в гимнастической школе, которые обещал Формиону не пропускать.
— Сходим вечером в школу вместе, Архил! — сказал ему однажды Алкиной, желая немного развлечь своего приемного сына и дать отдохнуть мальчику от усидчивой работы.
Но Архил ничего не ответил, он только еще ниже склонился над работой.
В этот вечер, возвращаясь вместе с отцом домой после работы, мальчик заметил, как изменился за последнее время Алкиной. Он уже не шагал бодро и прямо, как бывало прежде, по улице, а шел медленно, слегка сгорбившись, заложив руки за спину. Лицо его казалось бледным и похудевшим. В выразительных глазах художника исчез блеск, придававший ему бодрый и моложавый вид. Казалось, что он словно постарел на несколько лет.
Сердце у Архила сжалось от тревоги.
«Как тяжело отец переживает свалившуюся так неожиданно на него беду! — подумал он. — Ведь за последние дни отец не ходит уже больше даже в гимнастическую школу!»
На другое утро Архил еще усерднее принялся работать над заказом племянника Перикла. Но сомнения не покидали его.
«А вдруг я не сумею угодить капризному эвпатриду? — приходила ему в голову мысль. — Что делать тогда?!»
— Отец, скажи, неужели моя работа очень плоха? Как ты думаешь, походит моя танцовщица на черной амфоре на танцовщицу, которой любовался в тот день племянник Перикла, когда купил амфору у нас? — остановил он проходившего мимо него Алкиноя.
Алкиной пристально посмотрел на своего ученика. Лицо мальчика было полным тревоги и сомнений. Он с нетерпением ожидал ответа строгого мастера, своего отца.
— Не падай духом и работай спокойно, мальчик, — сказал Алкиной, — твоя амфора, я уверен, будет нисколько не хуже той, которую я продал знатному покупателю!
После ободряющих слов отца Архил с новым рвением принимался за работу, усердно отделывая каждую складку на одежде танцовщицы.
И вот наступил день, когда работа молодого художника-гончара была окончена.
Со страхом и нескрываемым волнением мальчик поставил амфору на прилавок перед строгим, взыскательным хозяином.
