Бремя государево (сборник исторических романов) - Лебедев Михаил Николаевич (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
А гостья — святая икона — была уже близко. Несомая престарелыми иереями, сменявшимися на каждом переходе, в десять дней достигла она до стольного града и вызывала теперь живейшую радость у встречавших, возлагавших на нее все свое упование.
За иконою шло много духовенства, примкнувшего к шествию из придорожных городов и селений. Все были в священных облачениях, с крестами и иконами в руках. За духовенством валили толпы народа, среди которого было немало и владимирцев, провожавших свою Госпожу и Владычицу… И вот два крестных хода — один от Москвы, другой с владимирской дороги — стали сходиться…
— А гляньте-ка, гляньте, братцы, какой это человек копошится тут? — зашептались в передних рядах, и удивленные москвичи воззрились по указанному направлению, выглядывая через головы друг друга.
На средине Кучкова поля, как раз между сходившимися крестными ходами, возвышался какой-то помост, сложенный из бревен и досок, а вокруг помоста суетился низенький седенький старичок, накладывающий новые доски так, чтобы образовалось подобие ступенек, по которым бы можно было взобраться наверх…
— А кто там осмелился вперед залезать? Убрать его оттолева! — подняли было голос тиуны великокняжеские, наблюдавшие за порядком, но митрополит шепнул два слова одному из архимандритов, и тот махнул рукою на блюстителей порядка:
— Не замай его! Владыка не велел…
— Да это юродивый наш! Федор-торжичанин! — заговорили москвичи, узнавая «блаженненького». — Вот трудился он для чего! Вот место почетное для кого уготовлял! И воистину приходит Гостья великая, знаменитая, мир и спасение Она несет! Не на ветер были речи его…
— А место здесь грязное, сырое, — толковали другие, — не лишним будет помост такой. Есть где образ честной поставить, когда учнут молебен да величание петь…
— А нам, грешным людям, неведомо было, где встреча случится. И мы бы построили помост, но не знали, в коем месте…
— А где ж он пропадал по сей день? — интересовались некоторые, не видавшие Федора уже давно, тогда как раньше он всегда был на глазах. — Не во Владимир ли град ходил?
— В Симоновом, кажись, он обретался, недужен был, — поясняли сведущие. — Немочь какая-то приключилась… от лихих людей…
— Кто же обидел его? Какой лихой человек?
— А об этом на ушко говорят. Да и не время о сем рассуждать теперича… не такой час. Бог с ними и с лихими людьми. Не гневается на него сам Федор, значит, и нам толковать нечего!..
Шествие чудотворной иконы приближалось. Точно жар, горела на ней драгоценная риза, в которой, по преданию, одного золота было до пятнадцати фунтов, кроме серебра, жемчуга и камней самоцветных. Лучи солнца падали прямо на лик Богоматери строгого греческого письма, и десятки тысяч глаз устремились на чудесный образ, славный со времен Андрея Боголюбского… Народ остановился и затих: крестные ходы сошлись. Святая икона была внесена на помост Федора-торжичанина и поставлена на верхних досках, поддерживаемая седовласыми иереями. Юродивый упал ниц перед Небесною Гостьею и залился слезами…
— Мати Божия, спаси землю Русскую! — воскликнул он прерывающимся голосом и зарыдал еще сильнее, положительно захлебываясь слезами.
В народе произошло движение. Точно огонь какой проник в сердца православных. В воображении всех представились грозные полчища хана Тимура, еще никем не виданные здесь, но страшные уже одною своею таинственностью. Картины вражеского нашествия развернулись перед мысленными взорами всех с такой поразительной отчетливостью, что ужас обуял собравшихся и все, как один человек, упали на колени, крестясь и всхлипывая и простирая к иконе руки.
— Мати Божия, спаси землю Русскую! — вырвался вопль из тысячи русских грудей, и громкие рыдания потрясли воздух, заглушив пение церковного клира и молитвенные возгласы иереев и дьяконов.
— Под Твое благоутробие прибегаем, Богородица, моления наши не презри во обстоянии: но от бед избави ны, едина чистая, едина благословенная! — неслось пение, и, повторяя слова молитвы, народ проливал слезы умиления, исполняясь какого-то неясного предчувствия.
Трудно описать то волнение, которое овладело окружающими, когда, после торжественного молебствия, троицкий игумен Сергий обернулся к народу и произнес вдохновенным голосом:
— От лица святителей, здесь собравшихся, по воле владыки-митрополита возвещаю я: не сокрушайтесь, не отчаивайтесь, братья, возложите печаль свою на Господа, молитесь Пресвятой Деве Марии, и пройдет мимо туча грозовая! Все упование свое возложим на Матерь Божию, и сохранит Она нас под кровом Своим!..
— О, Мати Божия, спаси нас и веру русскую!.. — слышалось везде, перемежаясь со священными возгласами, и над Кучковым полем только гул стоял от плача и рыданий собравшихся людей, растроганных до последней крайности.
А святая икона возвышалась над морем человеческих голов, как солнце сияя и светясь, и божественный лик Богоматери как-то кротко и любовно взирал на коленопреклоненный народ, прибегающий к ее державному покрову и заступничеству…
И чудесное действие произвел на всех вид честного образа. Страх и смятение исчезли. Плач и рыдания прекратились. Осталось ощущение какой-то необъяснимой бодрости перед грядущими событиями, и присутствующие, уже наполовину успокоенные, усердно молились всеблагой христианской Заступнице, никогда не покидавшей в беде и напасти православных людей.
Митрополит Киприан, епископы, архимандриты, иереи и весь причт церковный воссылали сообща, соборно, мольбы к престолу Всевышнего — и дошла до Неба их молитва. Пресвятая Владычица вняла воплю своих рабов. Внезапно упал на колени перед изображением Царицы Небесной троицкий игумен Сергий и воздел кверху руки.
— О, Пресвятая Владичица Богородица! О, Пречистая Дева Мария! — прозвучал в наступившей тишине его кроткий голос, трепетавший как натянутая струна. — Не забыла Ты нас, недостойных рабов Своих, приняла нас под покров Свой святой. Да будет благословенно Имя Твое во веки веков!
— Аминь! — заключил митрополит и, радостный, светлый лицом, подошел к Сергию, взял его за руку, поднял с земли и поцеловал в уста.
— Святый отче! — вымолвил он. — Отрадно нам слышать от тебя словеса подобные!.. Спасена земля Русская! Говорит твоими устами дух пророческий…
— Грешный человек я, владыко, не пророк. Но крепко я в Бога верую и сердцем чую, что Царица Небесная спасет нас!
— Да будет по слову твоему. А засим двигнемся на стогны московские, внесем Гостью Высокую во храм честного Ее Успения и поставим на открытом месте. А на площади сей создадим после обитель в память сретения чудотворного образа Божией Матери.
— Доброе дело, владыко. Не забудем мы Царицу Небесную, и Она не забудет нас.
Икону сняли с помоста, приняли на руки уже миряне и понесли к городу, над которым разливался торжественный трезвон колоколов, гудевших по всем направлениям.
Радостно переговаривались между собою москвичи, рассуждая о словах игумена Сергия, рассеявших остаток страха и тревоги. Подала Пречистая Богородица мир и спасение земле Русской, так святой подвижник сказал, значит, все благополучно обойдется!.. И поспешно забегали вперед набожные люди, падали на землю и ожидали, чтобы чудотворный образ был пронесен над ними. Впоследствии стало известно, что несколько тяжелобольных получили исцеления, когда приложились к святой иконе. Ликованию жителей Москвы не было пределов.
— Спасена земля Русская! — говорили все с полным убеждением в этом и служили благодарственные молебны перед святой иконою, когда последняя была внесена в Успенский собор и поставлена на открытом месте для поклонения.
А в темном уголке собора, заслоненный массивною колонною, молился Федор-торжичанин, шепча восторженно:
— О, Мати Божия! Чем может ублажить Тебя люд православный, чем возблагодарит за столь дивное заступничество? Не отринула Ты мольбы грешников заведомых, учинила по прошению их!.. О, Мати Божия, да будет препрославлено Имя Твое и день сей на Русской земле во веки веков!..
