Сальватор. Том 2 - Дюма Александр (книги полностью бесплатно txt) 📗
– По-моему, есть все же один способ, – отважился Петрус.
– Какой? – спросил Сальватор.
– Вы знакомы с господином Жакалем?
– Да.
– Надо бы его предупредить.
Сальватор улыбнулся.
– Да, это самый простой и на первый взгляд естественный способ. Однако в действительности это крайне опасно.
– Почему?
– К чему привели официальные поиски Мины? Если бы не случай – я оговорился: если бы не Провидение, позволившее мне обнаружить ее там, где я и не надеялся найти бедняжку, – она и по сей день была бы пленницей господина де Вальженеза.
К чему привели официальные расследования в деле господина Сарранти? К исчезновению Розочки. Запомните, дорогой друг:
наша полиция тысяча восемьсот двадцать восьмого года находит пропажу только в том случае, если она сама в этом заинтересована. Я почти уверен, что в деле, о котором идет речь, она ничего не обнаружит и даже наоборот, постарается всячески нам мешать.
– Да почему же?
– Либо я глубоко заблуждаюсь, либо полиция причастна ко всему, что с нами происходит.
– Полиция?
– Или полицейские. Мы записаны как неблагонадежные в книге господина Делаво, дорогой друг.
– Какое дело полиции до чести графини Рапт?
– Я сказал: полиции или полицейским. Существуют полиция и полицейские, как церковь и священники. Это две разные вещи. Полиция – заведение, предназначенное для спасения, которое, в свою очередь, осуществляется испорченными людьми.
Вы спрашиваете, какой интерес может иметь полиция в том, чтобы обесчестить Регину? А зачем было полиции похищать Мину? Какое ей дело до господина Сарранти, для которого через неделю на Гревской площади поставят эшафот? Какой полиции смысл в том, чтобы выдавать господина Жерара за честного человека и присуждать ему приз Монтиона? Какой ей, наконец, прок в том, чтобы Розочка исчезла из дома Броканты?
Полиция, дорогой друг, это сомнительная и подозрительная богиня, которая ходит лишь темными и невидимыми путями. К какой цели? Никто этого не знает, кроме нее самой, да и ей это не всегда известно. У нее столь разнообразные интересы, у этой достойной полиции, что никогда не знаешь, с какой именно целью она действует в настоящий момент – в интересах политики, морали, философии или просто чтобы посмеяться.
Существуют люди с воображением, такие, как господин Сартин, или с фантазией, как господин Жакаль. Они превращают полицию то в искусство, то в игру. У господина Жакаля чертовски богатая фантазия, знаете ли! Когда он хочет докопаться до какой-нибудь тайны, он любит повторять – «Ищите женщину!»
В данном случае женщину не так уж трудно было найти. В настоящее время, кстати сказать, существует полиция и контрполиция:
полиция короля, полиция дофина, полиция роялистов, полиция крайних роялистов.
Король послал графа Рапта в Санкт-Петербург. Ходят слухи, что его отправили для тайных переговоров с императором о великом проекте, цель которого – альянс против Англии, а в результате мы получим назад наши рейнские границы. Кроме того, господина де Ламот-Гудана вызывали в Тюильри. Его хотят ввести в новый состав министров, состоящий из господина Мартиньяка, господина Портали, господина де Ко, господина Руа, господина де Лаферронне, да откуда мне всех знать?! Но маршал не поддается на уговоры. Он отказывается участвовать в работе временного правительства. Возможно, кто-то надеется заставить маршала выбирать между портфелем и скандалом. Ах, дорогой мой! В наше время все возможно.
– Да, – вздохнул Петрус. – Только негде найти полмиллиона франков.
Сальватор пропустил его слова мимо ушей и, продолжая свою мысль, сказал:
– Заметьте, однако, что я ничего не утверждаю наверное. Я ищу вместе с вами.
– А я даже и не ищу! – в отчаянии вскричал Петрус.
– В таком случае, – заметил Сальватор со вздохом, удивившим Петруса, – я бреду в потемках один. Как бы там ни было, в этом деле, если не ошибаюсь, замешана полиция или хотя бы полицейский! Этот «морской волк», поселившийся у вас, знающий вас с детства, под видом друга капитана Эрбеля рассказывающий ваши семейные тайны, вышел, как мне кажется, прямо с Иерусалимской улицы. Всю жизнь человека с колыбели до мастерской художника могут знать либо отец с матерью, либо полиция – мать всякого общества. Кроме того, я всегда полагал, что по почерку можно определить характер человека. Взгляните на руку, писавшую эти строки…
Сальватор указал Петрусу на письмо.
– Рука уверенная, почерк размашистый, буквы ровные, четкие, писавший не пытался изменить почерк. Это доказывает, что автор настоящих строк не боялся быть узнанным: почерк точно отражает ум диктовавшего. Человек, состряпавший это послание, не только ловок, но и решителен; он отлично знает, что рискует угодить на галеры, но не колеблется ни единой буквой, все строчки ровны как одна, написано ясно и четко, словно автор – счетовод. Итак, перед нами ловкий, смелый и решительный противник. Ну что же, я всегда предпочитаю хитрости открытый бой. Так мы и будем действовать.
– Действовать? – переспросил Петрус.
– Я хотел сказать: «Я буду действовать».
– Если вы обещаете мне взяться за это дело, у вас, стало быть, есть какая-то надежда? – продолжал Петрус.
– Теперь у меня больше чем надежда – уверенность!
– Сальватор! – вскричал Петрус, бледнея от радости почти так же сильно, как перед тем от ужаса. – Сальватор! Не шутите такими вещами.
– Говорю вам, друг мой, мы имеем дело с серьезным противником. Но вы видели меня за работой и знаете, что я чертовски вынослив. Где Регина?
– Вернулась к себе и с нетерпением ждет, когда Фрагола принесет ей ответ.
– Значит, она рассчитывала на Фраголу?
– Как я – на вас.
– Вы оба были правы. Приятно иметь друзей, которые в нас верят.
– Боже мой! Я даже не смею спросить вас, Сальватор…
– Надевай мантильку и шляпку, Фрагола! Бери карету, поезжай к Регине, скажи, чтобы вернула госпоже де Маранд ожерелье и банковские билеты. Передай, чтобы она убрала свои собственные бриллианты в футляр, а деньги в кошелек. Посоветуй ей сохранять спокойствие и не тревожиться, а в полночь зажечь свечу в указанном окне.
– Бегу! – отозвалась Фрагола, ничуть не удивленная таким поручением.
Она поспешила в свою комнату за накидкой и шляпой – Если Регина подаст такой знак, – заметил Петрус Сальватору, – завтра в это же время человек придет требовать Денег.
– Несомненно.
– Что же она будет делать?
– Даст ему деньги.
– Кто же даст их ей?
– Я, – молвил Сальватор.
– Вы? – не поверил Петрус, решив, что Сальватор сошел с ума.
– Я.
– Где же вы-то их возьмете?
– Это не должно вас беспокоить.
– Ах, друг мой, пока я их не увижу, я, признаться…
– До чего вы недоверчивы, Петрус! А ведь у вас был предшественник, Фома неверующий! Как и он, вы все увидите собственными глазами.
– Когда?
– Завтра.
– Полмиллиона франков?
– Разложенные на десять пачек, чтобы избавить Регину от необходимости раскладывать их самой. В каждой пачке, как сказано в письме, будет по десять пятитысячных билетов.
– Фальшивые? – пролепетал Петрус.
– За кого вы меня принимаете? – возмутился Сальватор. – У меня нет никакого желания, чтобы наш человек отправил меня на галеры: это будут настоящие пятитысячные билеты, подписанные красными чернилами и с необходимой надписью: «За подделку – смертная казнь».
– Вот и я! – сказала Фрагола, готовая отправиться в путь.
– Ты помнишь, что должна передать?
– «Верни госпоже Маранд ожерелье и банковские билеты; убери свои собственные бриллианты в футляр, а деньги в кошелек; в указанное время подай условный сигнал».
– Какой именно сигнал?
– Надо зажечь свечу в крайнем окне флигеля.
– Вот что значит быть подругой комиссионера! – рассмеялся Сальватор. – Вот так исполняются поручения! Лети, голубка моя, из ковчега!
Сальватор проводил Фраголу влюбленными глазами.
А Петрус был готов расцеловать ее ножки, торопившиеся отнести добрую весть подруге.
