Вечный бой - Семенов-Спасский Леонид Григорьевич (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Эйкман чувствовал, что находится на верном пути. Одно звено в длинной цепочке передачи инфекции, кажется, было найдено. Но может быть, куры болеют не бери-бери, а совсем другим заболеванием? И тогда все его рассуждения бессмысленны. Так чем же все-таки болеют госпитальные куры?
На другой же день он встретился с ветеринаром колониального полка, расквартированного в Семаранге. Капитан Ван-Дерлебен всю жизнь лечил лошадей и никогда не слышал о симптомах заболевания, поражающего госпитальных кур. Ни слова не было сказано об этой болезни в двухтомном немецком руководстве по ветеринарии.
«Дерзайте, мой друг, — улыбаясь, сказал на прощание капитан Ван-Дерлебен, — и кто знает, может, ваше имя блеснет в веках?»
Полковой ветеринар оказался провидцем... Он раскурил погасшую трубку. Поставил на спиртовку кофейник. Прислушался к далеким звукам духового оркестра. Солировал барабан...
Итак, сначала надо было выяснить, чем же все-таки болеют куры.
На госпитальном дворе в тени старого мангового дерева рабочие соорудили небольшой вольер. В ближайшее же воскресенье Эйкман сам отправился на рынок и купил с десяток молодых, бойких кур. За два гульдена в месяц повар согласился их кормить. Остатков пищи с избытком хватило бы еще не на один десяток птиц.
Прошла неделя, другая, и госпитальные куры начали болеть. Эйкман внимательно присматривался к ним. Неизвестная болезнь, как и бери-бери, поражала периферические нервные стволы, вызывала атрофию тканей и неизбежный паралич конечностей. Куры, живущие в вольере, оставались здоровыми, и Эйкман стал сомневаться в успехе своего эксперимента. Он думал: «Подопытные куры живут на одной территории с госпитальными, питаются одной и той же пищей и — не болеют. Почему? Вывод напрашивается сам: болезнь, поражающая кур, инфекционная, заразная. Контакту между курами мешает проволочная сетка. Следовательно, заболевание передается от птицы к птице, но почему же в таком случае во всем Семаранге болеют только госпитальные куры?»
Первой в вольере захромала курица, которую Эйкман за грациозность походки мысленно прозвал Миледи. Это был уже успех, в реальность которого он боялся поверить. Если заболела Миледи, значит, болезнь не инфекционная. Лапы Миледи были истончены, и кое-где под желтой кожицей намечались наросты. Да, Миледи заболела болезнью госпитальных кур. У нее начался множественный неврит — полиневрит, как назвал его Эйкман.
Под микроскопом наросты представляли собой скопление сильно измененных нервных клеток с участком омертвевших тканей — некроза.
Вскоре в вольере заболели все куры. Эйкман потирал руки от удовольствия.
Все свое свободное время он проводил за микроскопом, просматривая сотни гистологических срезов. Куры, живущие на госпитальном дворе и в вольере, болели одной и той же болезнью — полиневритом. Болезнь эта была неизвестна современной ветеринарии и очень сильно напоминала бери-бери. Собственно, это было одно и то же заболевание.
Эксперимент следовал за экспериментом. Местные острословы прозвали Эйкмана куриным душегубом.
Через полтора года в Европе была опубликована его большая статья под названием «Птичий полиневрит», и о безвестном тюремном враче с острова Ява заговорили в научных кругах. На тюремный госпиталь в Семаранге стали приходить письма со всех концов света. Корреспондентов Эйкмана интересовала причина птичьего полиневрита и возможности его лечения. Кое-кто пытался повторить опыты Эйкмана, но безуспешно.
Пока Эйкману было известно только одно: птичий полиневрит — заболевание не инфекционное, его причина — этиология — неизвестна.
Арестанты по-прежнему болели бери-бери, госпитальные куры — полиневритом, а Эйкман мучительно искал связь между двумя в принципе одинаковыми заболеваниями.
В январе 1894 года в тюремном госпитале появился доктор Грийнс. Грийнс был молод, энергичен и полон надежд. Он верил в свою счастливую звезду, как люди верят в бога. Ни семья, ни помыслы о карьере и материальном благополучии не обременяли его. Он мечтал только о работе, которой стоит посвятить всю свою жизнь, и нашел ее в Семаранге, и остался верен ей на долгие десятилетия.
Так доктор Эйкман получил расторопного и толкового помощника, ставшего вскоре его ближайшим и единственным другом в Семаранге...
Свежезаваренный кофе взбодрил Эйкмана. Вспомнилась рождественская Голландия: медленные хлопья снега за окном, белые деревья, синие сугробы, хрустальные сталактиты сосулек под крышей, извилистая ленточка тропинки, теряющаяся в белизне, уютное потрескивание углей в изразцовой печи, острый запах хвои, красноватые блики морозного солнца, лежащие на стене, и пушистый кот, дремлющий в старом кресле. От воспоминаний веяло полузабытым детством.
Эйкман сменил в подсвечнике оплывшую свечу, выбил трубку...
Причина полиневрита?.. Многие болезни, такие как туберкулез, рахит, вызываются плохим питанием. Но куры едят великолепный калибровочный рис и в неограниченном количестве. Переохлаждение организма приводит к простудным заболеваниям, ревматизму, люмбаго, но бери-бери — болезнь тропиков. Чрезмерные физические нагрузки пагубно сказываются на сердце. Некоторые болезни носят врожденный характер. Есть болезни, передающиеся по наследству. В литературе описаны болезни, в основе которых лежит отравление организма вредными химическими веществами — токсинами. Птичий полиневрит в отличие от сапа, бруцеллеза, чумы, ящура болезнь не заразная. У него нет возбудителя, передающегося от больной к здоровой особи. Может быть, сами условия жизни являются причиной полиневрита? Но чем же условия жизни кур на госпитальном дворе могут отличаться от условий жизни их собратьев в Семаранге?
Эйкман зашел в тупик и не видел из него выхода. И снова помог случай. Как-то он вскрыл нарыв у малолетнего сынишки тюремного конюха. Мальчик после операции был слаб, и Эйкман сам перевязывал его. Возвращаясь домой из госпиталя, он делал небольшой крюк и навещал жалкую лачугу, сколоченную из ящиков и ржавых листов жести. В крохотном дворике, обнесенном живой изгородью, копошились куры, дымился очаг, сложенный из камней.
Однажды он застал во дворике хозяйку, кормящую кур.
— Чем вы их кормите? — поинтересовался он, внимательно разглядывая птиц, У всех кур были мощные лапы без единого нароста.
— Рисовыми отрубями, господин доктор, — почему-то смутившись, ответила женщина.
— И только?
— Да, господин доктор.
— И они у вас не болеют?
— Не болеют, господин доктор.
— Странно, — искренне удивился он и подумал: «Для жизнедеятельности любого организма одних отрубей недостаточно. Их калорийность мизерна».
— Мы с мужем бедные люди, — словно оправдываясь, продолжала женщина, — Мы не можем покупать для кур рис и ячмень, а мешок отрубей стоит всего полгульдена. Разве курам не все равно, что клевать?
— Очевидно, нет, — нахмурился Эйкман, вспомнив госпитальных кур.
Еще одна загадка. Куры, питающиеся рисовыми отрубями, не болеют полиневритом, и, значит, пища никакого отношения к возникновению заболевания не имеет. Но чем же вызывается птичий полиневрит, точно так же, как и бери-бери?
— Чем вы кормите кур? — спросил он на следующее утро капитана Ван-Дерлебена, случайно встретившись с ним у почты.
— Хм, — ветеринар пожал плечами. — Естественно, из солдатского котла. Остатками пищи.
— И они у вас не болеют?
— Может быть, и болеют, но, клянусь, господин Эйкман, не вашим полиневритом. Поверьте на слово старому ветеринару.
— Чем вы кормите своих кур? — спросил он у торговца, поставляющего птицу в госпиталь.
— О, господин доктор! Я кормлю их первоклассным ячменем и саго. У меня самые лучшие куры в Семаранге. Или вы не согласны?
Эйкман верил и капитану Ван-Дерлебену, и матери больного ребенка, и торговцу, но подспудное чувство сомнения несколько дней не давало ему покоя. Нужны были новые, тщательно поставленные опыты.
Вольер под манговым деревом разделили металлической сеткой с мелкой ячеёй на две части. От нового эксперимента зависело много. Эйкман чувствовал, что он на верном пути.
