Мечом раздвину рубежи - Серба Андрей Иванович (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Удалось. Казак, ты недавно признался, что хотел задать мне два вопроса, и получил за этим столом на них ответы. Я тоже желал бы услышать ответ на один вопрос. Готов услышать его?
— Говори.
— Ты только что назвал себя бывшим сыном полонянки-наложницы. А купец Исаак, весьма неглупый и наблюдательный человек, отметил твое умение здраво рассуждать и правильно говорить, что никак не присуще землепашцу или пастуху… от себя добавлю, что и бывшему сыну рабыни. Как совместить твои и его слова?
— Как? Попробуй сделать это сам. Да, я родился от полоненной славянки, ставшей наложницей хазарского бек-хана. Мать была красавицей и стала хозяину желанней его законных жен. Свою любовь он перенес и на меня, их сына, и, согласно желанию бек-хана, я воспитывался вместе с его законными детьми. Но я всегда помнил, что моя мать — полонянка-наложница, а я, наполовину русич, раб моего отца и не имею родины. Возмужав, я стал воином в дружине бек-хана, получил под начало вначале десять воинов, затем полусотню. Однако Хазария так и не стала моей родиной, а хазары — моим народом. Когда представилась возможность, я попытался ускакать на Русь. Меня преследовали, ранили стрелой, и, если бы не казаки, подобравшие и выходившие меня, мы сейчас не сидели бы с тобой за этим столом. С тех пор я навсегда остался с казаками, стал одним из них, а вот уже третий год подряд они выбирают меня атаманом. Как видишь, старый иудей и я не противоречим один другому.
— Казак, когда и где я увижу человека, который будет сопровождать нас в походе на Хвалынское море?
— Он примкнет к твоим воинам после ужина. Выведя вас из долины Злых духов, он останется в караване и позже будет неразлучен с тобой везде. А сейчас, сотник, выпьем по последнему кубку, и отправляйся будить своих спутников. Однако прежде возьми вот это.
Атаман сунул руку за пазуху, достал и протянул Микуле небольшую, овальной формы пластинку желтого цвета. Присмотревшись, Микула увидел на ней рисунок волка с оскаленной пастью и непонятную надпись над его спиной.
— Человека, имеющего пластинку с таким рисунком, не тронет ни один из моих людей, — объяснил атаман. — Пластинки бывают трех видов, и каждая имеет свою власть. С медной ты можешь чувствовать себя в безопасности в долине Злых духов и ее окрестностях, с серебряной тебя проведут на Зеленый остров, а с золотой, как у тебя… С ней ты становишься почти равным по власти мне, атаману, и любой мой человек, будь он заслуженным казаком или начинающим разбойником, обязан беспрекословно повиноваться тебе. Конечно, если твои приказы не будут направлены против нашего братства.
— Благодарю за подарок, атаман, — сказал Микула, пряча пластинку. — Возможно, жизнь заставит меня воспользоваться этим знаком твоего доверия. Но как могу встретить твоих людей, нуждайся я в их помощи либо разговоре с тобой?
— Тебе нужно попасть в долину Злых духов к одному из мест, откуда начинаются пути к Зеленому острову. Одно место ты уже знаешь — это начало оврага, в который мы спустились после моего спасения. Второе ты увидишь сегодня вечером — оно между долиной и Итиль-рекой. Эти места круглые сутки находятся под присмотром моих дозорных, которые при необходимости могут и защитить тебя, и проводить ко мне. Но помни — встреча с дозорными состоится, если ты будешь один или вдвоем, если вас будет больше — долина встретит вас как чужих. Этот закон распространяется на всех обитателей Зеленого острова и гостей, кроме меня, атамана.
— Я запомню это правило.
— Тогда допиваем вино, и ступай будить своих воинов. Казак, твой проводник из долины и будущий соратник в походе, найдет тебя в вашем шатре.
Осушив кубок и тепло простившись с атаманом, Микула поспешил к дружинникам. Он возился у лошади, заканчивая подготовку к предстоящей дороге, когда сбоку прозвучал голос:
— Будь здрав, сотник. Я готов.
Повернувшись, Микула увидел незнакомого воина, державшего в поводу серого жеребца с притороченными к седлу походными сумами. Воин был в полном облачении русского дружинника, и только лицо, скуластое, с длинными вислыми усами и иссиня-черными волосами, могло вызвать сомнение, что он чистокровный славянин. Но разве мало было среди воинов-русичей тех, в чьих жилах текла кровь дедов и отцов — степняков?
— Ты человек, который должен сопровождать меня? — спросил Микула.
— Да, я тот человек. До сегодняшнего вечера моим атаманом был Казак, теперь — ты. Только ты, сотник, ибо мне велено подчиняться лишь тебе, а потому иных начальников я не потерплю, — предупредил незнакомец.
— Ты станешь повиноваться только мне и великому князю Игорю, — пообещал Микула. — Как зовут меня — ты, я уверен, уже знаешь. Как обращаться к тебе?
— Казак, — гордо ответил незнакомец.
— Я слышал это имя от атамана, однако думаю, что его не стоит произносить ни среди караванщиков купца Исаака, ни в граде Итиле. Так или нет?
— Так. Зови меня Сарыч, хотя и старый иудей, и его караванщики сразу поймут, какого нового воина ты привел к ним из долины.
— Этого воина привел я, и потому не позволю кому бы то ни было совать нос в мои дела, — веско произнес Микула. — Ты хорошо говоришь по-русски и даже немного смахиваешь обличьем на славянина. В тебе есть наша кровь?
— Во мне много разных кровей, — сдержанно ответил Сарыч. — А русский язык знаю потому, что часто встречался с русичами.
— Вижу, вы уже познакомились, — раздался за спиной Мику-лы голос атамана. — Простимся еще раз, сотник, и отправляйся в путь. Чувствуй я себя чуть лучше, сам проводил бы тебя. Но…— он передернул плечами, болезненно сморщился. — Ничего, судьба уготовила нам еще одну встречу, и тогда я постараюсь сполна рассчитаться с тобой за свое спасение…
Следуя за Сарычем, возглавившим цепочку всадников, Микула постоянно бросал по сторонам любопытные взгляды. Это место не зря звалось Зеленым островом — оно действительно являлось таковым посреди голых скал, солончаковой земли полупустыни и туч раскаленного песка, окружавших сей клочок благодатной земли. Он был невелик — примерно три поприща(Поприще — русская мера длины в 1000 шагов (примерно 500 м).) в длину и два в ширину — и располагался в окружении высоких, стоящих сплошной стеной скал, у подножия которых по дну ущелий с бешеной скоростью неслись потоки взвихренного песка. Сколько ни всматривался Микула в скалы, он нигде не видел ни троп, ни иного места, откуда можно было попасть на Зеленый остров.
— Вели отряду спешиться, — сказал Сарыч, оборачиваясь к Микуле. — И пусть воины берегут лошадям морды.
Он соскочил с жеребца и, держа его в поводу, направился к остроконечному утесу слева от тропинки, по которой они ехали. Микула, последовав его примеру, двинулся за ним. Два-три десятка шагов среди густых колючих кустов, и они оказались на краю ущелья, отделявшего Зеленый остров от утеса. В лицо пахнуло жаром, в горле запершило от клубившейся внизу пыли, в уши ворвался пронзительный свист ветра. Сложив у рта ладони, казак трижды крикнул филином, и ему столько же раз ответили с противоположной стороны ущелья, хотя Микула не видел там ни единого живого существа.
Раздался скрип, кусок скалы медленно пополз вверх, а в открывшемся проеме появилась четверка вооруженных людей с мостиком-кладкой в руках. Переправившись через ущелье, отряд очутился в большой пещере, из которой уходили в темноту два русла высохших подземных речек. Получив от дозорных факелы, отряд отправился по одному из русел.
Обратная дорога ничем не отличалась от той, которой они попали на Зеленый остров: те же узкие тропы над пропастями, те же склоны оврагов с беснующимися у ног потоками раскаленной пыли, те же мрачные чрева гор и гулкие подземные тоннели.
— Сарыч, мы не опоздаем к каравану? — тревожно спросил Микула, утративший представление о времени.
— Нет. Караван Исаака обычно останавливается у Сухого колодца на всю ночь, поэтому он и назначил тебе встречу в этом месте.
— Ты знаешь Исаака и то, где и на какой срок его караван делает остановки? — удивился Микула.
