Юнармия - Мирошниченко Григорий Ильич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
– Вот сейчас они начнут собираться, – сказал Андрей.
Но никто не шел. Стоять было скучно и холодно. Один за другим мы стали выползать из своей засады.
Я и Иван Васильевич подкрались к дому начальника и заглянули в окно. В глубине комнаты стоял накрытый стол. Он был заставлен тарелками, бутылками, закусками. Высокие рюмки на тонких ножках выстроились, как часовые.
Вдруг откуда-то раздался резкий свист. Одним духом перемахнули мы через площадку и бросились к выступу.
– Кто свистел? – спросил Иван Васильевич ребят, которые жались к стенке.
– Я, – сказал Володька Гарбузов. – Показалось, идет кто-то.
– Показалось! Ты сперва слушай, а потом панику наводи, – сказал Андрей.
– Ладно, панику! – пробормотал Володька и побрел к саду.
Но через минуту он снова шарахнулся к выступу и придушенным голосом сказал:
– Ребята, в самом деле шагает кто-то!
Мы долго прислушивались и всматривались в темноту. Но никаких шагов не услышали.
На вокзале, в саду и на площадке – по-прежнему ни души. Только фонарь, поскрипывая, мерно раскачивался на ветру.
Андрей злобно сплюнул.
– Требуха ты трусливая, – сказал он Володьке. – Тебе бы дома на печке сидеть, а не за оружием ходить. Знал бы, так ни за что бы не взял тебя. Ты все дело нам завалишь.
Долго мы топтались на площадке, заглядывали в окна начальника станции, в здание вокзала.
Нигде никого.
Вдруг в подъезде зазвякали шпоры и прокатился звонкий смех.
– Идут, – тихо сказал Андрей и схватил за руку Ваську. – Тш…
По ступенькам сходили комендант, начальник станции и пухлый низенький человек в военном мундире с широкими погонами. Об руку с ним, прикрывая его полями шляпы, как зонтиком, шла высокая дама. Рядом с нею шла другая – издали она казалась совсем молоденькой, почти девочкой. Шли они все медленно, вразвалку и громко смеялись. Больше всех смеялась высокая дама. Пухлый офицер прижимал локтем маузер в деревянной кобуре и гоготал, как гусь.
– Это новый командир бронепоезда, – прошептал Гаврик.
Андрей зажал ему рот.
Сзади всех шел начальник станции. Он растопыривал руки и говорил в затылок пухлому офицеру:
– Верно ли, ваше высокоблагородие, что красные с Белой Глины ушли и целую бригаду потеряли?
– А вы что думали, наши сводки врут? – ответил ему офицер. – А впрочем, не стоит сегодня говорить о фронтовых делах. У меня от них и днем и ночью голова лопается. Расскажите лучше нам, Клавдия Николаевна, как вы проводили время в Новочеркасске. Повеселились, должно быть, вовсю?
Высокая дама заколыхала полями шляпы.
– Ах, что вы, Иван Иванович, в наше время какое веселье? Дворянское собрание занято под лазарет, все мои друзья на фронте.
– Опять фронт! – простонал пухлый офицер и поднял руки. – Пощадите хоть вы, Клавдия Николаевна! Сегодня я хочу забвенья и вина.
Наконец вся компания ввалилась в дом начальника станции.
– Ну, шевелись, ребята, – сказал Андрей. – В комендантскую я с собой Володьку заберу, чтобы он тут зря не свистел. Мишка и Васька пусть у начальникова дома сторожат. А остальные будут принимать оружие. Ну, Иван Васильевич, туши фонарь.
Иван Васильевич скинул пальто и, обхватывая коленями деревянный столб, стал карабкаться. Добравшись доверху, он уцепился одной рукой за обод фонаря, а другой дернул проволочный рычажок. Огонь потух, только сетка фонаря долго еще светилась в темноте, как уголек. Потом стало совсем темно. Только на небе сквозь тучи просвечивали редкие звезды.
Андрей и Володька вошли в вокзал. Мы заняли свои места.
Прошло долгих пять минут. Слышно было, как Андрей с Володькой у дверей комендантской подбирают ключи.
Холодный, промозглый ветер забирался нам в рукава и за шиворот.
– Что же они, черти, возятся так долго? – хрипло прошептал Иван Васильевич.
В это время у начальника с треском распахнулось окно,
С вином мы родились,
С вином мы помрем…
– Налей-ей-ей, нале… е… й… – прогудел чей-то голос. Кто-то выплеснул на землю не то вино, не то воду, и окно снова захлопнулось.
Прошло еще минут десять, ноги у нас затекли и стали как деревянные.
Андрей и Володька все еще возились у двери.
Наконец замок щелкнул, дверь скрипнула и подалась. Мы услышали, как Андрей и Володька вошли в комендантскую и заперли дверь изнутри. Потом Андрей подошел к широкому двустворчатому окну, осторожно открыл его и высунулся на улицу.
– Все на местах? – тихо спросил он, наклоняясь к нам.
– На местах. Подавай, – едва слышно ответил я, вглядываясь в глубь комнаты.
Андрей чиркнул спичкой. В углу в большой деревянной пирамиде, в выдолбленных гнездах, стояли рядышком новенькие винтовки. Тут же на стене висели наганы.
Андрей выставил через окно первую пару винтовок. Я передал их Ивану Васильевичу, Иван Васильевич Гаврику, а Гаврик снес их в канаву, которую мы с ним нашли в саду.
Так переправили в канаву три пары винтовок.
Вдруг в комендантской что-то с грохотом упало. Гулкое эхо прошло по пустому вокзалу.
Мы замерли.
Минута… Еще минута…
Кругом тихо. Васька и Мишка не свистят. Значит, в квартире начальника станции никто ничего не услышал.
Мы снова принялись за работу. Андрей передал мне еще две пары винтовок и громким шепотом сказал Володьке:
– Довольно винтовок, наганы подавай.
К окну подошел Иван Васильевич.
– Андрей, слушай, Андрей, – позвал он тихо.
– Ну что?
– Еще одной винтовки не хватает. Ты на Семена не взял. Поищи, может, найдешь…
– Верно, про Семена забыли… Бери пока наганы. А винтовку я сейчас еще достану, – прошептал Андрей и передал нам один за другим семь шпалеров в кожаных кобурах с жесткими ремнями. Потом выставил нам еще одну винтовку и сказал:
– Довольно теперь. Лезем.
Первый с подоконника прыгнул Андрей, за ним Володька.
Андрей притворил с наружной стороны окно и тихонько свистнул. От дома начальника отделились две фигуры и побежали к нам.
Опять все в сборе.
Мы прокрались в сад и быстро расхватали все винтовки и наганы. Осторожно, от дерева к дереву, пробрались мы через сад и вышли на улицу.
Прохожих не было. Мы крались под заборами: пригнувшись к самой земле, перебегали через дорогу.
Наконец дошли до нашего дома. Я открыл калитку и заглянул во двор. Наши уже спали – окна были темные.
Тихо открыли мы дверь Васькиного сарая. Вошли и заперлись. Андрей зажигал спичку за спичкой и светил нам, а мы прятали винтовки под солому у задней стены. Наганы засовывали под черепицу на крыше.
– Ну, вот и кончили, – тяжело вздохнул Мишка. – Упарился совсем.
– Ты вот меня тронь, – сказал Иван Васильевич. – Смотри, как меня в пот ударило.
– Ничего, высохнешь, – сказал Андрей.
Мы еще долго сидели в сарае и разговаривали шепотом.
– Что это у вас в комендантской загремело? – спросил Васька Андрея.
– А это Володька сразу две пары винтовок хватил, да и полетел вместе с ними, – сказал Андрей.
– Мушкой чуть голову себе не пробил, – сказал Володька.
На следующий день с самого раннего утра все мы собрались в нашем арсенале. Мишка Архоник, красный и потный, надрывался, выворачивая деревянный пол в сарае.
– Работенка попалась на совесть, – сказал он, поддевая ломом доски.
– Да на совесть! Весь наш сарай разворотил, – заскулил Васька. – Что мне теперь будет, если узнают?
– Ну, если узнают, тогда уж все вместе с тобой поплачем, – сказал Андрей и с треском выворотил последнюю доску.
Когда пол был поднят, я, Гаврик и Володька взяли лопаты и стали рыть яму. Рыли с трудом Земля под сараем была тяжелая, мокрая, глинистая, перемешанная с камнем.
– Тут до следующего утра провозишься и на вершок не выроешь, – сказал Володька очищая от зеленоватой липкой земли свою лопату. – Да и разве можно в такой сырости винтовки держать? Ведь они же все поржавеют.
– А мы их не в землю положим. Мы их в ящичек, – сказал Иван Васильевич, выковыривая ломом из земли обломки кирпича. – Мы их в гробик такой уложим. Пойдем, Андрей, плотничать.
