Пламя грядущего - Уильямс Джей (бесплатные полные книги .TXT) 📗

– Нет-нет, не совсем так, – возразил Артур. – Думаю, мы стараемся забыть, что долг призывает нас под знамена наших сеньоров. Мы находим все более выгодным платить наемникам вместо того, чтобы самим нести службу, – нам кажется, что легче раскошелиться на эти многочисленные подати, не считаясь с издержками, чем расстаться с домом и сражаться вдали от него.

И мы настолько… как бы… озабочены сохранением собственного, ограниченного мирка, что забыли: где-то за его пределами существует и другой, большой мир. Дени видит этот большой мир собственными глазами. И я уверен, что подобный опыт возвышает его, делает гораздо лучше – таким человеком, каким я никогда не мог бы надеяться стать.

Дени положил руку Артуру на плечо.

– В любом случае это невозможно, – сказал он. – О, не спорю, путешествия приносят определенную пользу. Довольно любопытно посмотреть на чужие страны. Но весьма часто я устаю от кочевой жизни, и мне начинает недоставать пристанища, собственного дома, корней… Иногда я плачу, вспоминая свой дом, в котором мне нет места.

– Знайте, что можете оставаться здесь столько, сколько захотите, – искренне сказал Артур. Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу.

Мод коснулась руки Дени, и он повернулся к ней.

– Надеюсь, вы позволите мне последовать примеру Артура, – сказала она, – и тоже преподнести вам маленький подарок.

Промолвив это, она сняла с шеи тонкую золотую цепочку. В звенья были вставлены отшлифованные кусочки горного хрусталя овальной формы. Она робко протянула украшение.

– Леди, – сказал Дени, коснувшись ее руки своею, когда принимал цепочку, – где бы я ни был, я буду носить ваш подарок как знак вашей благосклонности. Он будет мне талисманом и напоминанием о вас, в войне и мире.

– На войне? – Она вздохнула, потупив взор. – О, воистину ужасно. Но сколь приятна такая мысль. Ваша песнь, та аубада… Она просто восхитительна. Вы и в самом деле сочинили ее за обедом?

– Да, поверьте мне, – сказал Дени.

– И как только у вас это получилось? Придумать столь красивые слова, тогда как мы дружно ели и пили…

– Это было непросто. Для экспромта надобно то, что мы, поэты, зовем вдохновением.

– О, понимаю. Вдохновение, внушенное той упомянутой дамой, которую вы покинули во Франции, не так ли?

– Бель-Вэзер рядом со мной в этот миг, – промолвил Дени, понизив голос.

– Вы имеете в виду, что она находится в Англии?

– Леди, благодаря ей Англия представляется мне райским садом. Она сама Англия. Возможно ли скрывать? Она здесь. – Он сжал ее руку.

– На нас все смотрят, – тихо прошептала она. Он отпустил ее.

– Неужели это действительно вас волнует?

– Это слишком откровенно. – Она прямо взглянула на него своими огромными, невинными глазами. – Прошу вас, не подумайте, что я неблагодарна. Но первый раз в моей жизни кто-то сложил песнь в мою честь.

– Вам это не нравится?

– О нет. Напротив. Но я… мне необходимо подумать. Мне бы хотелось достойно отблагодарить вас…

– Вы уже отблагодарили меня более чем достаточно. – Он взвесил цепочку на ладони.

– Надеюсь, вы приедете навестить меня, – сказала она. – Мое поместье соседствует с землями Артура, и мой дом находится не очень далеко отсюда. Возможно, вам удастся убедить его привезти вас ко мне в гости. И быть может, у себя дома я… я сумею выразить свою признательность как подобает.

Он наклонил голову в знак согласия. В этот момент к нему обратился Артур, и Дени отвернулся от нее. Однако он был весьма доволен проведенным вечером и даже вполне примирился с мыслью, что оставшееся время придется выслушивать Роберта де ла Ли.

Уилкин Рыбак и Эрнальд Кузнец сидели на толстых сучьях гигантского дуба, простиравшего свои ветви над лесной дорогой, держа между собой на ветке наковальню. Всю ночь шел дождь, и ветка все еще была скользкой. Им стоило немалого труда не дать тяжелому предмету соскользнуть вниз.

– Не знаю, – сказал Уилкин после паузы.

– Чего ты не знаешь? – переспросил Эрнальд. – Держи ее прямо, парень.

– Не знаю, хорошо ли бросить эту штуку на голову хозяину.

– Конечно, хорошо, старый дурень.

– А он точно поедет этой дорогой?

– Конечно, этой.

– Ох…

Некоторое время они молчали, наслаждаясь утренней свежестью. Потом Уилкин пробормотал:

– Ну, не знаю.

– Чего ты не знаешь?

– Сказывают, он не такой уж дрянной хозяин.

– А, правда. Хороший он хозяин. Я разукрашу всякого, кто скажет по-другому.

– Ну и что?

– А то, – терпеливо сказал Эрнальд, поскольку ему приходилось объяснять суть дела снова и снова, – сам посуди. Хозяин – лорд манора [71], правильно?

– Ну, так и есть.

– А мы – его слуги, правильно?

– Правду говоришь, Эрнальд.

– Тогда слушай дальше. Слуги должны воевать с хозяевами. В этом вся соль, парень, вот как, – сказал Эрнальд, и на том спор завершился.

Он завершился бы в любом случае, ибо в это время в поле зрения появился Артур, увлеченно беседовавший с Дени. Он на ходу сбивал ивовым прутом головки высоких сорняков.

– Видите ли, очень трудно в чем-то убеждать людей, – говорил Артур. – Каждый готов согласиться с некоей идеей в целом, но затем, когда вы пытаетесь заставить применить эту идею на практике, все упорствуют и находят разного рода отговорки. Например, эта история об ответственности лордов перед своими держателями…

Они как раз проходили под тем самым дубом. Послышался свист падающего предмета и глухой удар, сотрясший землю. Вся жизнь Дени была чревата неожиданностями, потому он был шустрее Артура: он живо схватил гостеприимного хозяина за руку и увлек в сторону от тропы. Потом они огляделись. На дороге, глубоко зарывшись в мягкую, влажную землю, лежала наковальня. Она пролетела всего в нескольких дюймах [72] от них. Артур с удивлением рассматривал упавший предмет.

– Боже мой! – воскликнул он. – Что это?

– Похоже на наковальню, – сухо ответил Дени. Он выхватил кинжал и, стиснув рукоять, стал всматриваться в крону дуба над головой.

– Но это невероятно, – сказал Артур. – Как наковальня может упасть с дерева?

– Полагаю, эти мерзавцы там, наверху, в состоянии нам объяснить как, – заметил Дени. – Возможно, вам стоит приказать им спуститься. Вы ведь знаете, я не говорю на их языке.

Артур не увидел наверху ничего, кроме сплошной зеленой массы. Однако он сурово сказал по-английски:

– Немедленно слезайте.

Покорно Эрнальд и Уилкин спрыгнули на землю и понурились перед хозяином. Артур, прищурившись, посмотрел на них.

– Эрнальд Кузнец и Уилкин Рыбак, – назвал он. – И зачем это вы туда забрались?

Уилкин толкнул локтем Эрнальда, и тот сказал:

– Эта штука соскользнула, милорд.

– Соскользнула? Надо полагать. Но я не думал, что на деревьях сидят с наковальнями. Не так ли?

– Э, в общем-то нет, не сидят, – согласился Эрнальд.

– Ну, говори, человек.

– Мы ее закаливали, милорд.

– Закаливали наковальню? На дереве?

– Э, да что тут. Сказывают, что, по обычаю, дуб вроде как дерево кузнецов. И ежели взять наковальню и опустить ее в росу дубовых листьев после дня святого Суитина, выйдет она худо, зато удача в работе привалит.

– Понятно, – Артур печально покачал головой. – Любезнейший, как по-твоему, что скажет дон Ансельм, узнав об этих языческих обычаях? Не говоря уж о том, что эта проклятая штука едва меня не убила? Если бы это случилось, у тебя были бы серьезные неприятности. Ты понимаешь это, не так ли?

– Ох, милорд, еще бы не понимать, – сказал Эрнальд. – Но это обычай вроде как.

– Да-да. Обычай. Разумеется. Итак, берите вашу наковальню и уносите с собой, – велел Артур. – И постарайтесь в следующий раз быть поосторожнее.

Они почтительно дотронулись до своих лбов, подняли с двух сторон наковальню и побрели прочь. Артур проводил их взглядом и вздохнул.