Синухе-египтянин - Валтари Мика Тойми (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Впрочем, осада, предпринятая Азиру, была детской игрой по сравнению с беспощадными и неотступными действиями хеттов, ибо день и ночь они закидывали крепостные сооружения и дома огнем, перебрасывали в город падаль и запечатанные кувшины с ядовитыми змеями, разбивавшиеся о камни Газы, выстреливали из металлических орудий связанными египетскими пленниками, так что те вдребезги разбивались о крепостные стены. В городе мы нашли очень немного уцелевших жителей, они вылезали к нам навстречу из подвалов сгоревших домов – исхудавшие и страшные, похожие на теней женщины и старики; дети в Газе умерли, и все мужчины тоже, они испустили дух под плетками Роду, починяя поврежденные стены. Никто из оставшихся в живых не выказывал радости при виде египетских воинов, входящих в город сквозь изрядно побитые ворота. Женщины трясли своими костлявыми кулаками, а старики проклинали нас. Хоремхеб велел раздать им хлеб и пиво, отчего многие в ту же ночь скончались в мучениях – впервые за много месяцев они наелись досыта, но их истощенные животы не смогли справиться с этим вдруг, и люди умерли. Думаю, что за время осады они стали свидетелями таких ужасов и так извелись от бессилия и ненависти, что жизнь не могла уже быть им в радость. Если бы у меня был дар, я бы изобразил Газу такой, какой увидел ее в день победы, вступив под своды побитых ворот. Я бы описал высохшую человеческую кожу, свисавшую со стен, и частокол почерневших голов, которые обклевывали стервятники. Я бы описал жуткие пепелища и закопченые кости животных в переулках, заваленных обломками домов. Я бы рассказал о смердящей вони в осажденном городе, о запахе тления и смерти, заставлявшем Хоремхебовых вояк затыкать носы. Вот о чем мне необходимо было бы рассказать, чтобы точнее описать этот день победы и объяснить, почему в такой столь долго и томительно жданный день я не радовался в сердце своем.
Я бы изобразил также оставшихся в живых воинов гарнизона, их торчащие ребра, распухшие колени и исполосованные плеткой спины. Я бы описал их глаза, вовсе не похожие на глаза людей: в сумеречном свете они горели зеленоватым огнем, как у зверей. Они потрясали копьями, держа их в ослабленных руках, и кричали Хоремхебу: «Удерживайте Газу, удерживайте Газу!» И я не знаю, кричали они это в насмешку, хотя причин для насмешек у них как будто не было, или просто оттого, что это была последняя человеческая мысль, удержавшаяся в их бедных головах. Все же они не находились в столь плачевном состоянии, как прочие горожане, они получали еду и питье, а Хоремхеб велел зарезать для них скот, чтобы накормить их свежим мясом, дать им пива и вина, благо всего этого у него было в избытке после разграбления сначала хеттского лагеря, а потом складов осаждавших. Гарнизонные воины не имели терпения дожидаться, пока мясо сварится в котлах, они разрывали сырые куски руками, запихивали их в рот и запивали пивом, хмелея от первых же глотков, так что очень скоро они уже горланили непристойные песни и похвалялись своими подвигами.
А им точно было чем похваляться, и в эти первые дни ни Хоремхебовы новобранцы, ни головорезы не пытались соревноваться с ними в похвальбе, потому что все понимали, что воины гарнизона совершили невозможное, сохранив Газу для Египта. А те славили Хоремхеба, щедро поившего их, а в осадную пору посылавшего им ночами подбадривающие весточки и хлеб – на маленьких лодочках, проскальзывавших сквозь оцепления сирийских судов. Они превозносили хитроумие Хоремхеба, благодаря которому, когда в крепости кончился хлеб и люди охотились на крыс, к ним через стены стали перелетать запечатанные горшки с зерном, и перебрасывали их сами хетты, а в каждом горшке вместе с зерном находили Хоремхебовы послания: «Удерживайте Газу!» Такие невероятные происшествия прибавляли им мужества в их бедственном положении, и для них Хоремхеб был подобен богу.
Каждому выжившему гарнизонному воину Газы Хоремхеб пожаловал золотую цепь, и нельзя сказать, чтобы он очень потратился: годных к службе оставалось не больше двух сотен. Так что поистине чудесно, что им удалось удержать Газу. Чтобы им развлечься и забыть свои страдания, Хоремхеб отдал им также и сирийских женщин, взятых в лагере хеттов, но горемычные защитники Газы не могли от своего истощения тешиться с женщинами и развлекались с ними на манер хеттов – услаждая слух дикими воплями исколотых копьями и изрезанных ножами женщин. Они вообще приобрели много новых привычек за время хеттской осады, например свежевали живых пленников и вывешивали их кожу на стенах. А о женщинах они говорили, что колют их, потому что те – сирийки. Они говорили:
– Не показывайте нам сирийцев, если мы увидим хоть одного, то сразу перережем ему горло или задушим голыми руками!
Роду-Бычьему загривку Хоремхеб вручил ожерелье из драгоценных зеленых камней, оправленных золотом и эмалью, и золотую плетку, а затем велел своим воинам прокричать в его честь приветствие, что они и проделали с великой охотой и почтением к Роду, сумевшему оборонить Газу. Когда их крики затихли, Роду с подозрением ощупал ожерелье на своей шее и спросил:
– Что это ты меня украшаешь золотой збруей, Хоремхеб, словно я лошадь! И скажи-ка: эта плетка из полновесного золота или из нечистого сирийского? – Помолчав, он добавил: – И убери-ка лучше своих людей из города, их слишком много, они доставляют мне беспокойство и своим шумом мешают мне спать по ночам, хотя прежде я на сон не жаловался и крепко спал у себя в башне, с каким бы грохотом ни били в стены и как ни бушевали вокруг пожары. Воистину выведи их из города, ибо в Газе я фараон, и я могу приказать своим воинам расправиться с твоими людьми, если они не перестанут шуметь и мешать мне спать.
Роду-Бычий загривок и в самом деле не мог спать с тех пор, как сняли осаду, – ему не помогали снотворные снадобья, и вино тоже не даровало сон, напротив, после выпитого он спал еще хуже. Он лежал на постели, припоминая хранящиеся на складах, припасы, которые он знал наизусть, и силился восстановить в памяти все обстоятельства того, как были потрачены те или иные из них, при этом он старался припомнить все до мельчайшего пустяка, каждое копье – куда то было послано – и, конечно, от этих мыслей никак не мог заснуть. Тогда он отправился к Хоремхебу и с самым смиренным видом сказал ему:
– Ты мой господин, и ты выше меня. Поэтому вели меня наказать, ибо я, обязанный отчитаться перед фараоном за все, что он доверил мне, не могу этого сделать: мои документы сгорели, когда хеттский горящий горшок попал в мою комнату, а память моя отказывается мне служить, ибо она ослабела от бессонницы. Я вспомнил, как мне кажется, все, кроме одного: на складе должны быть четыре сотни ослиных подхвостников, а я не могу их найти нигде, и писцы склада тоже не могут, хоть я секу их ежедневно, так что они уже не в состоянии ни сидеть ни ходить и только ползают на четвереньках. Я не знаю, Хоремхеб, куда делись эти четыреста ослиных подхвостников, потому что мы уже много лет назад съели всех ослов в крепости, и эти подхвостники нам не понадобились. Во имя Сета и его присных, высеки меня беспощадно, Хоремхеб, накажи за эти подхвостники, потому что гнев фараона вселяет в меня ужас и я не осмелюсь предстать перед ним, как обязывает меня мое достоинство, если не найду ослиные подхвостники!
Хоремхеб попытался успокоить его и сказал, что охотно подарит ему четыре сотни ослиных подхвостников, чтобы их наличие на складе соответствовало цифре в отчете. Однако от такого предложения Роду разволновался еще больше и воскликнул:
– Ты, видно, хочешь совсем погубить меня пред лицом фараона!
Ведь если я и возьму у тебя подхвостники, это будут уже не те подхвостники, которые милостиво вверил фараон начальнику гарнизона Газы! Ты вознамерился очернить меня и уличить перед фараоном в обмане, потому что завидуешь моей великой славе и хочешь стать главным в Газе! Может, твоим попустительством этот сброд украл ослиные подхвостники со склада, чтобы обвинить меня и получить должность начальника? Так вот: я отказываюсь принять твое коварное предложение и не возьму тех подхвостников, что ты предлагаешь. Я отвечаю за Газу, и мои люди будут удерживать ее до нашего последнего вздоха. А эти четыреста подхвостников я найду – даже если мне придется перекопать всю Газу и разобрать ее по камешкам!
