Столпы Земли - Фоллетт Кен (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
– Что случилось?
– Она только что обрадовала меня: мы разорены, – ответил за сестру Ричард.
Альфред понимающе кивнул.
– Да, каждый что-то потерял, но Алина лишилась всего.
– Ты же понимаешь, что это значит для меня. – Ричард обращался к Альфреду, но осуждающе смотрел при этом на сестру. – Мне конец. Если я не смогу покупать оружие, лошадей, платить жалованье моим людям, как сражаться за Стефана? На моей карьере рыцаря можно будет ставить крест. Я никогда не получу графство Ширинг.
– Но Алина может выйти замуж за состоятельного человека, – сказал Альфред.
– Она им всем до одного отказала. – Ричард презрительно рассмеялся.
– Не исключено, что кто-то из них вновь предложит ей руку и сердце.
– Ну да, – на лице Ричарда появилась гримаса злой ухмылки, – мы разошлем послания и известим всех отвергнутых ею ухажеров, что разорены и готовы изменить решение.
– Довольно, – прервал Ричарда Альфред.
Рыцарь замолчал. Альфред повернулся к Алине.
– Ты помнишь, что я сказал тебе год назад на обеде гильдии прихожан?
У Алины перехватило дыхание. Она никак не ожидала, что Альфред вернется к тому давнему разговору, и почувствовала, как выходит из себя.
– Я помню, – сказала она. – И надеюсь, ты запомнил мой ответ.
– Я по-прежнему люблю тебя.
Ричарда словно громом поразило. А Альфред продолжал:
– И я все еще жду тебя. Алина, будь моей женой.
– Нет. – Она хотела добавить еще что-нибудь, раз и навсегда поставить точку, но сил больше не было. Еще какое-то время она растерянно переводила взгляд с Альфреда на Ричарда и обратно и вдруг, почувствовав, что может не выдержать, повернулась и пошла через луг к мосту, в город.
Всю дорогу Алина злилась на Альфреда за сделанное ей при Ричарде предложение. Она предпочла бы не посвящать брата в свою личную жизнь. И почему Альфред заговорил о женитьбе только сейчас – ведь после пожара прошло уже три месяца? Казалось, он специально ждал приезда Ричарда.
Она медленно брела по пустынным улицам: все горожане были в монастыре на дегустации хлеба. Ее новый дом был теперь в бедняцком квартале, неподалеку от пристани. И хотя арендная плата была вполне божеской, но даже эти деньги надо было где-то найти.
Ричард нагнал ее верхом, слез с лошади и пошел рядом.
– Весь город пахнет свежим деревом, – сказал он довольно бодро. – И такая чистота вокруг!
Алина уже успела привыкнуть к новому облику города, а для брата все было, конечно, в новинку. Чистота действительно была необыкновенной. Огонь смел с лица земли прогнившие деревянные постройки с соломенными крышами, насквозь прокопченными сажей, старые грязные конюшни, зловонные лачуги бедняков. Теперь все пахло новизной: и дерево, и свежая солома, и чистые коврики в комнатах, и побелка в богатых домах. Даже земле пожар, казалось, придал новые силы: дикие цветы теперь росли в самых неожиданных местах. Кто-то заметил, что после пожара люди стали намного реже болеть, и все стали упорно поговаривать о том, что правы, мол, те ученые, которые утверждали, что все болезни переносятся дьявольскими парами, и только огонь способен их победить.
Алина отсутствующе смотрела себе под ноги, мысли ее были сейчас далеко. Ричард что-то сказал.
– А, что?.. – Она вздрогнула.
– Я говорю, не знал, что Альфред делал тебе предложение в прошлом году.
– Ты был слишком занят другими делами. Примерно в это время Роберт Глостерский попал в плен.
– Это было благородно с его стороны – помочь тебе в строительстве дома.
– Да, он молодец. А вот и мой дом.
Алина внимательно следила за реакцией брата. Тот был явно удручен, и она понимала его: Ричард жил в графском замке, и даже переступать порог того большого дома, сгоревшего во время пожара, считал для себя унизительным. А уж в таких хибарах и вовсе жили только батраки и вдовы.
Алина взяла лошадь за уздечку и повела огромное животное через единственную в доме комнату на задний двор. Там она привязала лошадь к забору и сняла с нее тяжелое деревянное седло. Весь двор зарос травой и сорняками. Алина совсем не обрабатывала землю, хотя все ее соседи уже давно вскопали огороды, посадили овощи, построили свинарники и конюшни.
Ричард задержался в доме, но, поскольку смотреть там было не на что, вышел во двор вслед за сестрой.
– Да, дом, конечно, пустоват: ни мебели, ни посуды...
– На все нужны деньги. – Алина глубоко вздохнула.
– И огородом ты совсем не занимаешься, – с обидой в голосе сказал Ричард.
– У меня нет сил на это. – Алина рассердилась, швырнула ему под ноги тяжелое седло и вошла внутрь. В комнате было холодно. Она уселась на полу, прислонившись к стене. Ричард во дворе возился с лошадью. Вдруг из кучи соломы показалось крысиное рыльце. Во время пожара почти все мыши и крысы сгорели или передохли, но сейчас снова стали появляться. Алина поискала глазами, чем бы прибить эту тварь, но ничего подходящего под рукой не нашлось. А противное создание, почуяв неладное, само исчезло.
«Что же мне теперь делать, – думала Алина. – Так больше не может продолжаться». Но сама мысль о том, что надо все начинать заново, лишала ее последних сил. Однажды она уже вытащила себя и брата из нищеты, и стоило это слишком дорого. Второй раз ей не подняться. Надо доверить свою жизнь кому-то, кто заботился бы о ней, принимал бы за нее все решения. Она вспомнила госпожу Кейт из Винчестера, которая однажды, поцеловав ее в губы и сжав ее грудь, сказала: «Девочка моя, ты никогда не будешь ни в чем нуждаться, если станешь работать на меня. Мы обе будем богатыми». Нет, подумала Алина, только не это. Никогда.
Вошел Ричард с тюками в руках.
– Если ты не в состоянии сама вести хозяйство, надо найти кого-то, кто мог бы взять на себя твои заботы, – сказал он.
– Но у меня есть ты.
– Мне не до этого.
– Но почему?! – Искорка гнева промелькнула в ее глазах. – Я ведь помогала тебе целых шесть лет!
– Я воевал. А тебе надо было только торговать шерстью, вот и все.
«И отбиваться от преступников, – хотела добавить Алина. – И еще кормить, одевать и защищать тебя в минуты опасности». Но гнев ее отступил, и она сказала только:
– Извини, я пошутила.
Ричард что-то пробурчал, потом, неуверенный, стоит ли обижаться на сестру, раздраженно вскинул голову и сказал:
– Во всяком случае, тебе не следовало сразу отказывать Альфреду.
– Ради Бога, умоляю, замолчи.
– Чем, собственно, он тебя не устраивает?
– Да не в Альфреде дело. Неужели ты не понимаешь? Дело во мне.
Ричард опустил на пол седло и, тыча в сестру пальцем, сказал:
– Вот именно. И я знаю причину: ты – эгоистка. Ты думаешь только о себе.
Обвинение было настолько чудовищно несправедливым, что Алина не смогла даже возмутиться. На глаза навернулись слезы.
– Как ты можешь говорить такое? – жалобно промолвила она.
– Если бы ты вышла замуж за Альфреда, все бы разом решилось. Но ты гордая, ты упорно стоишь на своем.
– Мое замужество тебе все равно не поможет.
– Поможет.
– Чем же?
– Альфред сказал, что обеспечит меня всем необходимым, чтобы я мог продолжать воевать, если мы породнимся.
Конечно, придется сократить мое войско, стольких ему не прокормить, но он обещал мне боевого коня и оружие для моей свиты.
– Когда? – Алина была поражена. – Когда он сказал тебе это?
– Только что. В монастыре. – Ричард сделал вид, что смущен.
Алина почувствовала себя униженной. Мужчины торговались за ее спиной, как при покупке лошади. Она встала и, не говоря ни слова, вышла из дома.
Дойдя до монастыря, она через южные ворота прошла на церковный двор. Как она и ожидала, там никого не было. На стройке тоже стояла тишина. Монахи в это время обычно корпели над книгами или отдыхали, а горожане сегодня веселились на лугу. Алина прошлась по кладбищу. Ухоженные могилы с аккуратными деревянными крестами и букетами живых цветов говорили об одном: город еще не оправился от страшной трагедии. Она остановилась рядом с тем местом, где лежал Том: могильный камень венчало мраморное изваяние ангела, сделанное Джеком. Семь лет назад, подумала Алина, мой отец устроил мне прекрасную партию: Уильям Хамлей был не стар, недурен собой, богат. На моем месте любая девушка с благодарностью согласилась бы. А я заупрямилась, и вот что из этого вышло: наш замок захвачен, отец – в тюрьме, мой брат и я разорены. Даже пожар в Кингсбридже и гибель Тома в какой-то степени на моей совести.
