Серебряные трубы (Рассказы) - Грусланов Владимир Николаевич (версия книг .txt) 📗
Капиев лежал неподвижно. Ряды комсомольцев расстроились. Ребята сгрудились подле упавшего товарища, не понимая, что произошло.
Командир отряда Симон Бука стал на колени, приложил к груди Капиева ухо, попробовал пульс и поднялся.
— Скончался! — глухо промолвил он, срывая с головы кепку.
— Убит! — ахнули комсомольцы.
— Убит!
Судорожно сжимая руками кепки, ребята сняли их с головы.
— Пять человек стоят на месте, двое бегом в райком известить об убийстве, остальные направо, налево, цепью, за мною! — командовал Симон.
Ребята разбежались в стороны по движению его рук.
— Осматривать все внимательно! Подозрительных задерживать! — закричал Бука и быстрым шагом пошел вперед. Комсомольцы двинулись за ним. Они обыскали все на протяжении нескольких километров. К ним на помощь прибежали из города милиционеры, но время было упущено, убийца скрылся.
— Кто-нибудь из недовольных советским строем! — говорили в толпе, собравшейся подле тела Ивана Капиева.
— Диверсанты!
— Наемные убийцы!
— Из богатых! Бедный не пойдет на такое грязное дело!
Иван Капиев лежал почти у самого берега реки, там, где из земли торчали два старых чугунных пушечных ствола.
Рядом с ними стоял школьный учитель, Ириней Федорович Костенко.
Он прожил в Измаиле большую часть своей жизни. Вряд ли можно было найти среди измаильских комсомольцев такого, который не знал бы Иринея Федоровича.
— Товарищи! Мои молодые друзья! — сказал дрожащим от волнения голосом учитель. — Произошло страшное кровавое дело! Подлая рука негодяя стреляла из-за угла, она хотела запугать, хотела остановить вас, но ни запугать, ни остановить вас нельзя. Нет такой силы, что могла бы это сделать. Поклянемся же смести с лица земли всех, кто станет на нашем пути! Наш путь — путь нашей советской Родины. У тела погибшего комсомольца Ивана Капиева, у этих старых чугунных пушек, которые полтораста лет назад штурмовали турецкую крепость Измаил, клянемся отомстить врагу!
— Клянемся отомстить врагу! — грозным гулом присоединились к учителю голоса комсомольцев.
Поздно ночью комсомольцы ушли из Измаила с частями Советской Армии. С ними ушел старый учитель. Молодые бойцы упросили командира полка взять с ними Иринея Федоровича.
— Он не будет в тягость! Дело найдется! Он все умеет! — просили они.
Учителя оставили в полку при штабе чертежником.
Три года прошли мы военными дорогами со своим полком. В конце 1944 года вместе с частями Советской Армии мы вошли в родной город.
Ириней Федорович, передав помощнику свои дела, демобилизовался и вернулся домой к своей жене.
Она ахнула, увидев его в военном костюме с двумя медалями на кителе.
Спустя несколько дней он уже хлопотал в школе.
Скоро демобилизовали и меня. Я стал инструктором горкома комсомола. Месяца через три меня избрали секретарем.
Ириней Федорович не забывал нас, своих старых питомцев. Однажды он, придя в райком, поделился со мною своими заветными думами.
Он хотел сохранить чугунные пушки, подле которых в начале Великой Отечественной войны был убит предателями комсомолец Иван Капиев.
— Пусть комсомольцы откопают их, — излагал учитель свой план, — достанут из земли и отправят в Ленинград, Артиллерийскому музею от комсомольцев города Измаила. Тем более, — говорил он, — что там собираются открывать Суворовский музей.
Мы обсудили на бюро предложение учителя и решили поднять на это дело измаильских комсомольцев.
— И подняли? — хитро улыбнулся полковник.
— Подняли! — ответил ему понимающей улыбкой Иван Буталов.
— Мы пригласили комсомольцев откопать две старые пушки. Что же вы думаете? Все комсомольские организации заявили, что они хотят участвовать в этом. Пришлось отбирать представителей.
Зато работали, как львы!
В ближайший воскресный день у пушек собралось множество юношей и девушек. Ириней Федорович рассказал ребятам, как Суворов готовил штурм Измаильской крепости.
Он достал из кармана пиджака маленькую книжечку и прочитал приказ Суворова войскам у Измаила.
«Храбрые воины! Приведите себе в сей день на память все наши победы и докажите, что ничто не может противиться силе оружия российского. Нам предлежит не сражение, которое бы в воле нашей состояло отложить, но непременное взятие места знаменитого, которое решит судьбу кампании, и которое почитают гордые турки неприступным. Два раза осаждала Измаил русская армия и два раза отступала, нам остается в третий раз или победить или умереть со славою».
— Суворов собрал у стен Измаила пехоту, кавалерию и большую флотилию — десантные войска генерала де Рибаса, — говорил Ириней Федорович. — Часть тяжелых орудий сняли с судов и перебросили на берег. Там их установили в линии русских батарей напротив Таббии и южней Килийских ворот. Из этих пушек суворовские артиллеристы производили обстрел бастионов, крепостных башен и стен.
Кончился штурм. Суворовские богатыри захватили крепость. Война скоро окончилась, русские войска ушли на зимние квартиры. Но кругом долго еще сохранялись следы этого беспримерного в истории сражения. Там, где некогда стояли грозные батареи, остались брошенные пушки. Они сделали свое дело, отслужили свой век.
Артиллеристы, прощаясь со своими пушками, сбили у них цапфы, заклепали затравочные отверстия, чтобы враги не могли воспользоваться пушками, и оставили лежать здесь среди зеленой травы, подле разрушенных крепостных стен, как память о тяжком ратном подвиге русских воинов.
— Комсомольцы откопали стволы пушек, отправили их на станцию, и вот я здесь с комсомольским «подарочком», — закончил свой рассказ Иван Буталов.
Чугунные стволы двух старых русских пушек, громивших в 1790 году турецкую твердыню Измаил, поступили «на вооружение» ленинградских музеев, — одна Артиллерийского, другая — имени Суворова.
Там стоят они и в наши дни, напоминая о славе русского оружия.
КОЧУЮЩИЙ ПАМЯТНИК
(История одного завещания)
В 1945 году меня в числе делегатов Н-ского полка направили в город Измаил. Там советское командование готовилось открывать памятник героическим русским войскам, которые под водительством Суворова в ночь на 11 декабря 1790 года беспримерным по отваге штурмом захватили сильнейшую в Европе турецкую крепость.
Нас, делегатов боевого полка, удивило, что инженерные войска Дунайской военной флотилии восстанавливали памятник в самый разгар военных действий в конце 1944, начале 1945 года.
Измаил не так давно освобожден от захватчиков. А вот мы, представители от солдат и офицеров нескольких полков, присутствуем на таком торжественном акте.
По поручению командования генерал Петр Николаевич Громов выступил с речью о заслугах Суворова перед родиной, о славных делах его солдат и офицеров, закончивших тяжелую русско-турецкую войну 1787–1791 годов одним ударом — штурмом Измаила.
Празднество окончилось. В номере гостиницы, где разместились делегаты, я встретился с генералом Громовым. Разговорившись с ним, я узнал, что он уроженец Измаила, долго жил в этом городе. Поэтому-то областной комитет партии и поручил ему провести торжество.
Через несколько часов мы все должны были разъехаться по своим частям, а пока коротали время за разговорами. Вполне понятно, что они вращались преимущественно вокруг открытия памятника.
Генерал предложил нам послушать историю, связанную с этим памятником.
— Это история одного завещания, — сказал он, грустно улыбаясь.
Вот что записал я со слов генерала Громова.
