Вирсавия. Неподсудная - Риверс Франсин (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— На сегодня достаточно, мой старый друг, — Давид похлопал его по спине. — Иди домой.
Давид смотрел, как Урия нетвердой походкой выходил из зала.
Вскоре к царю пришел Иорам.
— Он спит у ворот, господин мой, царь.
— Утром я разберусь с ним.
Разгневанный, Давид ушел спать, но его сон был тревожным. Кто-то пытался говорить с ним, и он сознавал, что не желал слышать то, что хотел сказать ему Голос. Застонав, Давид проснулся, он был весь мокрый от пота. Сев на кровать, которую он делил с Вирсавией, Давид стал думать о том, как исполнить обещание, данное им Вирсавии. Он опустил голову и сжал ее руками. Урия не посодействовал осуществлению его плана, поэтому было необходимо искать другой способ помочь ей. К сожалению, Урию не убили при Равве. Если бы его убили, то не было бы никаких проблем. Он мог бы…
Давид вскинул голову. У него созрел другой план, окончательный и совершенный, план, благодаря которому он получит то, чего желал больше всего, — Вирсавию.
Давид встал и подошел к столику, за которым он писал свои прекрасные псалмы. Он приготовил чернила, обмакнул в них перо и начал писать приказ Иоаву, начальнику своего войска: «Пошлите Урию туда, где будет самое кровопролитное сражение. Потом отступите от него, чтобы он был убит».
Давид знал, что Иоав, как никто другой, поймет, что это секретный приказ. Он также поймет сердце мужчины и его чувства. В конце концов, Иоав сам убил человека из чувства мести. Он без лишних вопросов сделает все, что Давид прикажет ему, и не осудит его. Он, возможно, даже восхитится хитростью царя.
Скрутив маленький свиток, Давид расплавил кусочек воска и прижал свою печатку, запечатывая послание. Затем встал, умылся, оделся и вышел во двор.
— Привести ко мне Урию, хеттеянина, — приказал он воинам.
Через несколько минут появился Урия. Давид заметил, что он тоже уже умылся. Урия шел с царственной осанкой, не выказывая никаких признаков плохого самочувствия после ночного пиршества. Он остановился перед Давидом, но не произнес ни слова. Он не преклонил колено и не приложил к сердцу руку, как сделал в день своего прибытия в Иерусалим. Он стоял молча и ждал.
Давид протянул ему свиток.
— Отдай это Иоаву.
Сердце царя забилось в десять раз быстрее, когда Урия подошел к нему, протянул руку и взял свиток. Пальцы Урии слегка коснулись руки Давида, царь отдернул руку и взглянул хеттеянину в глаза. То, что Давид увидел, заставило дрогнуть его сердце. Скорбь. И смирение со своей участью.
Верный слуга знал, что держит в руках собственный смертный приговор.
Урия спрятал свиток под доспехами у сердца. Затем развернулся и ушел, держась, как доблестный воин, который был намерен еще раз доказать свою верность царю.
Вирсавия была не готова к новости, которую принесли к дверям ее дома.
— Твой муж, Урия, убит в битве у Раввы.
Она с изумлением смотрела на воина, стоявшего перед ней.
— Что?
— Твой муж убит, — повторил мужчина.
— Нет. Нет! — ноги Вирсавии подкосились, служанка подхватила ее.
— О, моя госпожа, моя госпожа…
Стеная и плача, Вирсавия раскачивалась из стороны в сторону. Женщины выходили из своих домов, шли вверх и вниз по улице, а Вирсавия по обычаю своего народа сидела на пороге своего дома, рвала ворот платья и посыпала голову пеплом.
Вечером и другие женщины узнали о смерти своих мужей, но Вирсавия была слишком поглощена своим горем, чтобы задуматься о том, почему погибло так много воинов. До тех пор, пока не пришла ее мать, и Вирсавия не оказалась в плену страшных подозрений. Вирсавия не слышала всех новостей из Раввы, не знала о молве и слухах, которые вылились за пределы царского дворца и затопили улицы Иерусалима.
— Муж твоей двоюродной сестры, Мириам, убит! И муж Хавалы. Твой муж не единственный, кто погиб у стен Раввы, — мать опустилась перед Вирсавией на колени и внимательно посмотрела на дочь:
— Скажи мне, что это значит? Ответь мне!
Вирсавия, смутившись и испугавшись одновременно, отпрянула, увидев, как нехорошо блеснули глаза матери. Что ее мать имеет в виду? Разве эти смерти имеют к Вирсавии какое-то отношение?
— Откуда мне знать, что случилось у Раввы?
Почему мать упрекает ее в том, что в нескольких милях от Иерусалима произошел какой-то бой? Это лишено всякого смысла!
— Ты не знаешь, о чем говорит народ? То, что сделано тайно, всегда становится явным. Расскажи мне о послании царя, Вирсавия.
Тревога Вирсавии росла.
— О каком послании?
— Которое получил Иоав перед тем, как послать людей к стенам Раввы! Иоав не выбрал для штурма слабое место, где победа была бы несомненной. Он выбрал место, где стояли храбрые аммонитяне. Они вышли из города, напали на наших воинов, и слуги Давида пали, — мать крепко сжала руки дочери. — Двоюродный брат твоего отца, который служит царю при дворе, думал, что Давид заплачет, услышав новость о бессмысленных потерях. Но он не заплакал! И даже не удивился. Скажи мне, почему?
— Я не знаю! — Вирсавия с трудом дышала, ее лицо горело. — Почему я должна что-то знать? — она пыталась вырвать свои руки, но пальцы матери крепко держали ее. — Матушка! Ты делаешь мне больно!
— Скажи мне, несчастная! Почему такой мудрый военачальник, как Иоав, поставил людей так близко к стене? — мать с силой дернула руки дочери — Иоав не хуже других знает, как царь Авишелех, сын Иероваалов, был убит обломком жернова, брошенным женщиной со стены. Он даже упоминал об этом в послании царю! Нет большего унижения для мужчины, чем быть убитым рукой женщины! О, дочь моя, что ты наделала?
Вирсавия почувствовала, как у нее внутри все похолодело.
— Ничего! Я ничего не делала!
— Ничего! — мать презрительно усмехнулась. — Посланник сообщил: «Урия хеттеянин тоже убит», как если бы именно этой вести ждал царь!
Кровь отлила от лица Вирсавии.
— Нет, — вздрогнула она. — Нет! — она трясла головой, отказываясь верить в обвинение, выдвигаемое против Давида. — Они были друзьями, — она запнулась. — Давид никогда бы…
— Давид, да? Ты знаешь, что сказал Давид, когда узнал о смерти твоего мужа? Он велел передать Иоаву, чтобы тот не горевал, ибо меч поражает то одного, то другого! — мать с горечью говорила эти слова, ее лицо было искажено гримасой. — Твой отец сейчас тоже находится в Равве!
— Я не знала, что это случится! Как я могла знать?
Мать отпустила руки дочери и отпрянула.
— Так слухи верны! — она выглядела несчастной и измученной. — Я угрожала женщинам, которые говорили, что видели, как тебя вели во дворец месяц назад. Я молилась, чтобы слухи о тебе и царе были ложью. Я говорила женщинам, чтобы они не смели повторять эту ложь. Ложь! Я должна была знать, что при первой возможности ты сделаешь это!
Вскрикнув, Вирсавия вся съежилась, как от удара, и схватилась руками за голову.
— О-о-о, — стонала и раскачивалась мать. — Что ты сделала с нами? О…
Задыхаясь от рыданий, Вирсавия во всем призналась матери.
— Давид с кровли своего дворца увидел, как я купаюсь. Он послал за мной. Что я могла сделать? Он ведь царь!
Мать ударила ее по лицу. Вирсавия отшатнулась и, защищаясь, подняла руку.
— И что ты сделала? — прошипела мать. — Ты прикрылась? Ты позвала меня на помощь? Когда он позвал тебя, ты поступила, как Авигея, и сказала ему, что он совершает грех? Ты ничего этого не сделала! Твоя вина написана у тебя на лице, упрямая девчонка! Блудница! Ты погубила всех нас!
Вирсавия испугалась ярости матери.
— Я никому не хотела навредить.
— Я давно говорила тебе, что Давид не для тебя! Я говорила и говорила тебе об этом! Почему ты не слушала меня? Ты убила своего мужа!
— Я не убивала Урию! Не убивала! Все, чего я хотела, — это одна ночь в объятиях человека, которого я люблю, которого я всегда любила. Ты понимаешь? Разве ты пыталась помочь мне? Ты все знала! Я никому не хотела причинить зла!
