Маслав - Крашевский Юзеф Игнаций (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
– Пусть его там волки съедят, – смеясь и похлопывая Вшебора по плечу, сказал новый князь. – Ты останешься у меня, а больше я знать никого не хочу.
Вшебор промолчал и не настаивал больше. Ссылка на брата была только лазейкой, которую он оставил себе для того, чтобы иметь предлог уйти от Маслава. Но он все же надеялся с помощью Собка уйти тем или иным способом. Маслав, как бы не доверяя ему, продолжал пытливо поглядывать на него, но выражение его лица прояснилось.
– Это мне будет очень кстати, – сказал он, – мне как раз надо устроить себе двор. Я назначу тебя охмистром. Эти мои мужички во всем хороши, но беда в том, что они не знают панских и королевских обычаев. У меня должен быть свой двор, как у всех королей и князей. Вот ты мне подберешь людей и обучишь их. Я хочу, чтобы у меня были такие же порядки, как при дворе старого Мешка и Болька.
Вшебор, делая вид, что он вполне разделяет эту мысль и, не обнаруживая отвращения, с готовностью подхватил:
– Вот и отлично! Но пока я научу людей, пройдет не мало времени.
– Пустое! – нахмурив брови, возразил Маслав. – Я умею скоро учить. Надо построже, – тогда все пойдет хорошо.
И снова похлопал его по плечу.
– Я беру тебя, – повторил он, – но помни, я – добр и щедр, но и грозен в то же время.
На этом разговор окончился. Маслав обернулся к своей свите, стоявшей поодаль, и крикнул:
– Пустить сокольничьих псов! Если что-нибудь попадется – спустить соколов!
Он дал знак и сам медленно пошел к своим людям, сопровождаемый Вшебором. Услышав за собой его шаги, князь как будто одумался.
– Подождите здесь при ладьях, – вернетесь вместе со мной!
Долива послушно остановился, а псы, соколы, мальчики, слуги и Маслав со своим двором потянулись вдоль берега реки. Долива вернулся к Собку, который стоял в стороне с конями.
Иначе невозможно было спасать свою голову и присматриваться к Маславу, как только принять то предложение, которое милостиво сделал ему Маслав.
Охотники удалились, а Вшебор подошел к Собку, который заглядывал ему в глаза, стараясь отгадать, какие вести он принес с собой.
– Едем ко двору, – тихо проговорил Долива. – Я приехал в добрый час, если голова моя осталась еще на плечах. Мы пробудем здесь некоторое время, но вы и кони должны быть каждую минуту готовы к отъезду, когда настанет время.
Собек качал головой.
– Вырваться отсюда не так уж трудно, – отвечал он. Они не очень-то берегутся, видно, не боятся никого. – Удалой пан! Удалой! – тихо прибавил он.
Они присели отдохнуть, а коней пустили попастись на траве.
Но Маслав недолго забавлялся охотой, приказав людям пройтись с соколами, он сам вернулся, ища глазами Вшебора.
Тот встал и подошел к нему.
Казалось, новому повелителю приятно было поговорить о себе с каким-нибудь свежим человеком, – переряженная чернь, окружавшая его, не удовлетворяла его, и его тянуло к Вшебору.
Подойдя к нему он указал на город, расположенный на холме.
– Это будет моя Познань! – сказал он, смеясь. – Ты понимаешь? Отсюда я буду владеть обоими берегами Вислы!
И вытянув руку, обвел ею вокруг.
– Пруссаки и литовцы пойдут со мной. Чехов погоним вон и поколотим, немцам не позволим подойти к Лабе. Вырежем их, и дальше. Все, кто ненавидит христиан, пойдут со мной. – Он все время оглядывался на Вшебора, как будто ожидал от него похвалы и одобрения.
– Ну, что ты скажешь на это?
– Что ж, – только бы у вас было войско!
– Есть войско и еще будет, и я сам обучу их, – быстро заговорил Маслав. – Я хоть вырос при дворе, но в душе всегда был и остался воином. Пруссаки предприимчивый народ. Эти те самые, что убили Войташка, которого Болько выкупил и похоронил в Гнезне, а теперь чехи взяли его оттуда! Те самые, что сдались старому Болько. – Ну, а я им брат и сват!
Он засмеялся, с довольным потирая руки.
– Ну, что же ты ничего не говоришь? Маслав не глуп, правда?
– Увидишь сегодня сам, от них придут ко мне послы. А знаешь, почему так случилось? Потому что я сделался язычником и повыдергивал кресты. Весь народ со мной.
Должно быть, молчание Вшебора было ему неприятно: несколько раз спросил его, – что же ты об этом думаешь?
– Вы очень счастливы в жизни, это все знают! – пробормотал Долива.
– В Полоцке, в замке, были отцы бенедиктинцы – теперь от них осталось и следа. Из костела я устроил языческий храм так же, как и они из храмов делали костелы. Гусляры хлопали в ладоши и кланялись мне в ноги от радости: люди выкопали старых богов, прикрепили их к древкам и повтыкали в землю, крича перед ними: Ладно! – Вот где моя сила! – Ну, – что же вы все молчите? – смеясь, повторил он.
– Удивляюсь всему этому, – не спеша, выговорил Долива, – но советую вам хорошенько посчитать свои силы в борьбе с христианами. Вас много, но и тех не мало. Я не хочу вам льстить. На Руси водружены кресты, чехи – крещены, венгры и немцы тоже христиане. А их всех вместе соберется много. Маслав утвердительно кивнул головой, потом остановился осмотрелся вокруг и, подойдя ближе к Вшебору, – зашептал, близко глядя ему в лицо.
– Ты ничего не понимаешь. Чей Бог окажется сильнее, тому я и поклонюсь. Мне что? Теперь взяла верх старая вера, а что будет завтра – почем я знаю? Князья и короли все крестятся, когда приходит время. И я буду таким, каким захочу быть, чтобы получить власть, а теперь хорошо и так, как есть.
Долой кресты и долой немцев, которые их принесли. Понял?
Он засмеялся, не раскрыв рта и блестя глазами. Но ему не понравилось в новом слуге, что тот не удивлялся, не льстил ему, и даже не соглашался с ним.
– Эх ты, человече, – возвысив голос, заговорил Маслав. – Ты, может быть, думаешь, что мне приснилась моя сила? Ну, так я покажу ее тебе воочию. Увидишь и сам поверишь.
Он взглянул вдаль, где стояли люди с собаками и соколами. Две собаки выслеживали дичь в болоте, но осенний день не благоприятствовал охоте, – до сих пор не встретилось ни одной цапли и ни одной птицы. Маслав подозвал к себе ближайшего слугу.
– Гей, Дидко, выпустите соколов проветриться и потом возвращайтесь с ними. Губа поедет со мной, здесь больше нечего делать.
И он указал рукой на ладьи, к которым и направился.
Вшебор глазами дал знак Собку, чтобы он не тревожился о нем, сам Долива пошел вслед за князем. – Маслав, как бы торопясь вернуться, поспешно спустился к ладьям, вскочил в одну из них и приказал забрать коня для него самого и Губы.
Взгляд его упал на бедно одетого Вшебора, стоявшего перед ним в ожидании приказаний.
– Ты не можешь ехать со мной в этой Сермяге, – сказал он, – останешься пока в ладье, а потом пойдешь пешком в замок. Когда мы вернемся, Губа прикажет выдать тебе одежду из моей гардеробной, и ты будешь одет, как пристало моему охмистру. Не бойся, – со смехом прибавил он, – будет тебе и цепь, и все прочее! У меня всего этого вдоволь. Я хочу, чтобы люди восхищались моим двором, а не смеялись над ним.
Он подозвал Губу и шепнул ему что-то на ухо, указывая на Вшебора. Между тем ладьи, в которых сидели на веслах и стояли с баграми несколько мазуров, стали быстро переезжать реку. В глубоких местах все брались за весла, а на мели отталкивались баграми. Люди работали живо, подгоняя друг друга, как будто чувствовали, что пан их не любит ждать!
Маслав, стоя в ладье, уже не говорил ничего, хотя слушателей было достаточно, он только несколько раз указал Вшебору рукой на замок, видимо, гордясь и чванясь тем, что он им владел.
Действительно, замок, расположенный на возвышенном берегу реки, имел очень величественный вид, а на валах виднелся народ, видимо, поджидавший своего господина. Когда ладья причалила к борогу, и из нее вывели коней, Маслав наклонением головы простился с Доливой, сел на своего великолепно убранного коня и в сопровождении Губы поехал в замок, высоко подняв голову и приняв вид грозного владыки… Снизу было видно, как раздвигались люди наверху при его приближении, а через минуту на валах раздались громкие крики многочисленной толпы, приветствовавшей Маслава.
