Мастер меча - Чейни Дэвид (книги без сокращений TXT) 📗
Го-Ширакава изучающим взглядом обвел собравшихся.
– Вы все достойные люди, и я никого ни в чем не упрекаю, но никто из вас не добился успеха в войне с Минамото, – не повышая голоса, возразил он. – В прошлом году Чикара и Оба Кагешика разбили Йоритомо под Ишибашиямой, но это событие не может слишком радовать нас теперь, когда Чикара умер, а Кагешики нет в нашем распоряжении. Кроме них лишь один полководец показал, что умеет побеждать. Сегодня его здесь нет. Я говорю о Тайра Шигехире, самом младшем брате Мунемори, о том, кто повел наши войска в бой против монахов Нары и принес нам головы тысячи мятежников. Итак, поскольку Чикара умер, а Коремори и Санемори потерпели неудачу, только один человек может похвалиться успехами в войне с нашими противниками. И это он, Тайра Шигехира, несмотря на свою молодость, поведет войска империи против князя Минамото Юкийе. Под командованием Шигехиры пойдут тридцать тысяч воинов. Когда Юкийе будет уничтожен, мы обратим наш гнев на Йоритомо. Как я сказал, мы поручим Шигехире двинуться в наступление и принести нам голову вождя бунтовщиков.
Генерал Санемори захлопал в ладоши. Коремори свирепо взглянул на дядю. Хотя Шигехира, дядя, был всего на несколько лет старше молодого честолюбца, казалось, сама судьба вела его ко все большей славе, а Коремори оставался в тени.
Остальные сановники постепенно присоединялись к Санемори, демонстрируя лояльность нестройными рукоплесканиями. Мунемори был упрям и глуп, но и он закивал птичьей головкой, одобряя волю императора. Они всегда будут действовать заодно.
После того как члены Совета покинули дворец, Го-Ширакава хлопком в ладоши вызвал дворецкого и приказал:
– Принеси мне бумагу и кисть.
Ожидая, он продолжал грызть леденцы. Выражение его лица было задумчивым. Он шел по узкой тропе над высоким обрывом, и ему нужно было натянуть внизу очень прочную сеть, которая спасла бы его в случае неожиданного падения. Он отвечал за судьбу Японии. При всем своем себялюбии, император-отшельник был верен интересам своей страны. Под властью Тайра он мог выжить, но Тайра стали слишком жадны, начали обогащаться за счет своих должностей. Без Кийомори и Чикары им не хватало силы поддерживать единство империи. Йоритомо был силен… может быть, если власть перейдет в его руки, его люди будут лучше служить государству. У Го-Ширакавы был разработан долгосрочный план, который мог изменить ход истории и спасти империю… или уничтожить ее!
Появилась бумага. Го-Ширакава написал несколько строк, аккуратно свернул лист и запечатал письмо.
– Отнеси это Йоши, советнику от Минамото, – приказал император дворецкому. – Будь осторожен. Никто не должен тебя видеть. Письмо отдай лично Йоши. И дождись ответа.
Глава 11
Выражение лица Йоши было серьезным. За едой он почти все время молчал. Князь Фумио пытался завести вежливый разговор, но был вынужден сдаться; в ответ на свои усилия он слышал лишь односложные отклики или невнятное бормотание. Наконец слуги убрали посуду с подносов и ушли.
Ставни были подняты, и через распахнутые окна южной стены виднелся сад. Шла вторая половина солнечного дня, сильный ветер шелестел молодой листвой вокруг искусственного пруда. Певчие птицы порхали и прыгали в кронах молодых красных кленов, окликая друг друга мелодичными голосами, похожими на звон колокольчиков.
После того как слуги закончили свою работу, вошла Нами, На ней было бледно-лиловое с розовым оттенком верхнее платье на темно-лиловой подкладке. Под него молодая женщина надела несколько легких шелковых юбок оранжевых тонов. Когда Нами усаживалась рядом с мужчинами, на мгновение из-под подола платья показалась алая оборка.
Губы Фумио напряглись, словно он хотел что-то сказать, но князь лишь вздохнул и переменил позу. Пауза затягивалась.
Внезапно Нами нарушила молчание.
– Йоши, прости, что я пришла без приглашения, – сказала она. – Я хочу поговорить с тобой. Ты обязан объяснить и своему дяде и мне ужасное происшествие на похоронах. При дворе говорят только об этом событии. Тебя называют чудовищем. Я знаю, это неправда. У тебя, должно быть, имелись веские причины вступить в сражение с детьми.
– Мне противно даже думать об этом, – усталым голосом отрывисто произнес Йоши, с трудом выдавливая из себя слова, – Да, у меня имелись причины: эти, как вы их называете, дети являлись отлично обученной командой убийц. Я ненавижу то, что сделал. Лучше бы я никогда не брался за оружие. Я не хотел никого убивать, но, когда Хироми зарезали и клинки стражников обратились против меня, у меня не стало выбора.
Фумио вступил в разговор.
– И все-таки это ужасно! Почему троя жизнь полна такими делами? Это, должно быть, оттого, что ты живешь за счет меча, – он кивнул, довольный своим рассуждением. – Лучше бы ты нашел другие средства к существованию.
– Да, дорогой дядя! Я часто думаю, что и в самом деле предпочел бы более мирную жизнь. Я завидую твоему новому положению, а с ним и почету и чину, которые оно дает. Князь Фумио, начальник придворного управления архивов – хорошо звучит.
Йоши имел в виду полученное дядей от императора новое назначение. Совсем недавно князь Фумио был переведен из старшего чина четвертого разряда в младший чин третьего.
– Мои обязанности легки: эта должность в основном церемониальная.
– И мирная.
– Да, племянник, мирная. В твои годы, друг мой, я уже жил полной деятельной жизнью, я чувствовал, что настало Время жениться и взять на себя ответственность за собственную семью.
Рядовой самурай Фумио в свое время получил землю и титул князя за то, что отличился в боях на стороне императора. Он привез в свое имение молодую жену и приготовился к мирной, размеренной жизни. Но судьба не дала продлиться его счастью: меньше чем через год его жена умерла при родах. Еще через шесть месяцев землетрясение разрушило его замок. Он не знал, то ли стать монахом и удалиться от мира, то ли обратить свои угодья и недавно приобретенное богатство на пользу своих трех сестер и четырех братьев. Монашеская жизнь не привлекала его: Фумио был простым, прямодушным человеком, не имевшим склонности к религии. Он решил стать опорой для многочисленных детей своих братьев и сестер и посвятить им дальнейшую жизнь.
– Я тоже хотел бы обрести свой дом и семью, дядюшка. Но в Киото этот путь для меня закрыт. Именно поэтому я решил забрать Нами и уехать в Камакуру. У князя Йоритомо мы сможем найти свое счастье.
– Йоши, пожалуйста, думай не только о сегодняшнем дне. Ты прав, что покидаешь Киото, но для Нами захолустье не подходит. Она привыкла к придворной жизни. Прошу тебя: ради нее, уезжай один.
– Нами незачем оставаться. Мы поедем вместе. Йоши дотянулся до руки молодой женщины, сжал ее пальцы и повторил:
– Мы поедем вместе.
– Да, дядя, я хочу уехать, – горячо заговорила Нами. – Я проделала все, что обычай требовал от вдовы Чикары. Сегодня прошла неделя после церемонии сорок девятого дня. Мой траур кончился, и мне больше незачем здесь оставаться. Вещи Чикары розданы. Мой долг исполнен.
– Нет еще. Ревнители традиций будут настаивать, чтобы ты дождалась хотя бы службы сотого дня.
– Ревнители традиций? – Нами презрительно усмехнулась самым неподобающим для дамы образом. – А мне какое дело до них? Они никогда не будут довольны. Они захотят, чтобы я обрезала волосы и осталась вдовой до конца жизни. Сначала сотый день, потом двухсотый. Ну нет, я еще достаточно молода, чтобы рожать детей. И я сделала свой выбор – я уезжаю из Киото с Йоши, чтобы создать свою семью.
– Ты всегда была своевольной, – сказал Фумио, – и я не удивляюсь твоему решению. Но ради меня побудь здесь еще немного: ты нужна мне в моем доме. Мое новое положение требует, чтобы в северном крыле распоряжалась хозяйка.
Йоши удивленно поднял брови.
– Моя мать достаточно хорошо вела твои дела много лет. Разве она по-прежнему не управляет прислугой?
– Уже нет. Йоши, ты редко бывал у меня после выздоровления. С того времени, как ты вернулся ко двору, твоя мать изводится от печали. Думаю, так устроен мир, дети избегают престарелых родителей.
